На лозунги нашего советского государства я никогда «не вёлся», потому что оно не сделало для меня ничего хорошего. Мне от него – одни беды. Я государству никогда не был нужен, как и моей матери, потому и не хотелось жить по его правилам и законам. У меня есть собственное, отличное от вашего, понимание справедливости, достоинства и чести. Я, например, никогда не обижал бедных и обездоленных людей – сам из таких. Богатство отнимал только у тех, кто по моему убеждению нажил его нечестным путём: у партийной номенклатуры, «цеховиков», спекулянтов, валютчиков, жадных до денег «урок»…

– Вадуев, ваш допрос продолжится завтра утром, ждём ваших показаний по конкретным эпизодам обвинения, – сказала Сухорукова, председательствующая в судебном заседании. – А сейчас суд объявляет перерыв до десяти часов следующего дня.

Покидая здание горсуда, представители прокурорского ведомства сделали в фойе вынужденную остановку, поскольку на улице шёл проливной дождь.

– Вы удовлетворены посещением судебного процесса? – поинтересовалась у Ревелева куратор.

– Более чем. Конечно, я б с интересом дослушал до конца допрос подсудимого, но ничего не попишешь – завтра на занятия.

– Отъявленный уголовник, а поди ж ты, не обделён умом, имеет грамотную речь, обладает способностью убедительно излагать свои мысли. Во всяком случае, я поверила его рассказу…

Внезапно погода переменилась. Выглянуло солнце, дождь прекратился.

Ревелев отправился на улицу Костюшко в институтское общежитие. Оно располагалось в круглом 15-этажном здании рядом с 8-этажной городской больницей, также имевшей округлую форму. Местные шутники называли эти здания «Стакан» и «Таблетка».

2

Прошло шесть лет. До наступления нового 2001 года оставалось немногим более двух недель.

Возвратившийся домой с работы Дмитрий Ревелев удобно расположился в кресле и принялся просматривать свежую прессу.

В «Российской газете» его внимание привлекла небольшую статью, в которой сообщалось, что 10 декабря в колонии особого режима города Соль-Илецка Оренбургской области, именуемой в народе «Чёрным Дельфином», на сорок пятом году жизни скончался Сергей Александрович Вадуев, отбывавший по приговору суда уголовное наказание в виде пожизненного заключения. Официальной причиной смерти была названа острая сердечно-сосудистая недостаточность, осложнённая сахарным диабетом. Однако автор газетной статьи имел на этот счёт иное мнение. Ему представлялось, что Вадуеву «помогли» уйти из жизни, поскольку при его крепком физическом здоровье, постоянном выполнении физических упражнений даже в условиях тюремной камеры, что было общеизвестным фактом, для «Червонца» было нелогичным умирать в таком возрасте. На этой почве корреспондентом высказывалось предположение о том, что до осужденного могла дотянуться рука кого-либо из близких родственников убитых Вадуевым граждан.

«Месть – это вряд ли, в Соль-Илецкой колонии порядки строгие, случайных людей туда на работу не берут, – подумал Ревелев. – Не знаю, как там с сердечной недостаточностью, а сахарным диабетом Вадуев страдал с раннего детства».

Дмитрий Николаевич открыл книжный шкаф, извлёк из него одну из папок своего личного архива. Когда он разложил на письменном столе слегка поблекшие печатные страницы с газетно-журнальными статьями и фотографиями, неторопливо перелистал их, перед глазами заново проплыла история жизни этого человека, запомнившаяся людям отнюдь не благими делами.

…В ночь на тринадцатое апреля 1974 года в городе Каскелене, расположенном в восемнадцати километрах от Алма-Аты, неизвестные преступники похитили из кассы производственно-хозрасчётного управления шестьдесят тысяч рублей. Огромная по тем временам сумма! Оперативно-следственная группа, дежурившая в ОВД, только поутру получила сообщение о совершённом преступлении. Она выехала на место происшествия и установила, что воры проникли в здание через проделанный ими пролом крыши, потом взломали дверь кассы, отыскали старенький несгораемый шкаф и вскрыли его.

Каскеленским сотрудникам уголовного розыска потребовалось две недели на то, чтобы добыть заслуживающую доверие агентурную информацию и по ней выйти на похитителей. Ими оказались двое местных парней рабочих профессий, приятельствовавших между собой, один из которых имел прозвище «Утка», другой отзывался на прозвище «Клещ».

Фигурантов агентурных сообщений, не привлекавшихся ранее к суду, пригласили в ОВД, где сыскари взяли их в оборот. Приятели не долго запирались и вскоре рассказали о всех своих криминальных похождениях.

По их словам, в начале апреля в гости к своей старшей сестре, живущей с мужем на восточной окраине Каскелена, именуемой в народе «Оторвановка», из Алма-Аты приехал молодой парень по имени Сергей Вадуев, отзывавшийся на кличку «Алик». На второй день знакомства с «Клещом» и «Уткой» гость уговорил их объединиться в небольшую воровскую группу под его, Вадуева, началом.

Проникновение в кассу каскеленского ПХУ оказалось не единственным их преступлением. Выяснилось, что Вадуев с подельниками в один из апрельских дней выехали в столицу республики Алма-Ату и проникли на предприятие «Вторчермет», откуда похитили ещё несколько десятков тысяч рублей. Шайка также совершила несколько угонов автомобилей, промышляла кражами запасных частей для легкового автотранспорта.

Оперативники с удивлением отмечали, что подельники были на несколько лет старше своего семнадцатилетнего главаря (им уже было за двадцать), но, не смотря на это обстоятельство, они беспрекословно выполняли все приказы «Алика» – настолько независимой, волевой и дерзкой была его натура, да и в воровском деле он соображал не слабее матёрого уркагана.

Самого главаря милиции задержать не удалось. По словам «Клеща» и «Утки», Вадуев, отдав им из похищенного всего две тысячи рублей, остальную сумму, которая насчитывала около ста тысяч, прихватил с собой и укатил «пошиковать» на Черноморское побережье Кавказа.

– Не беспокойтесь, никуда он не денется! – уверяли оперативников воры. – «Алик» ничего конкретно о своих дальнейших планах нам не говорил, но по некоторым недомолвкам можно было понять, что он намерен вскоре сюда вернуться.

Задержанные признались, что полученные от главаря деньги спрятали под камнем на берегу речки Каскеленки. Из этой суммы они не потратили ни рубля, опасаясь разоблачения по номерам украденных денежных купюр. Когда следственно-оперативная группа вместе с ворами прибыла на берег реки, чтобы провести проверку показаний на месте и одновременно оформить изъятие похищенных денежных знаков, сотрудники милиции увидели, что на этом самом камне сидит и обедает группа рабочих. Эти люди несказанно удивились, став очевидцами того, как сотрудники милиции извлекают из-под камня сверток с деньгами.

За домом сестры Вадуева было организовано пристальное наблюдение.

Он вернулся спустя месяц.

В Каскеленском РОВД в тот вечер по линии уголовного розыска дежурил старший инспектор угрозыска старший лейтенант милиции Сагынжан Асылкенов. В два часа ночи офицер получил информацию о появлении в городе Вадуева. Взяв машину и вооружившись, он в одиночку отправился на задержание. Парень спокойно спал в доме своей сестры, розыскник надел на него наручники. Сопротивления не последовало.

Доказать вину Вадуева и его однодельников не составило большого труда для следователя – весомых доказательств в деле присутствовало более чем достаточно. К тому же, никто из молодых людей не отрицал своей вины.

Через несколько месяцев суд приступил к рассмотрению их уголовного дела. Согласно приговору, главарь криминальной троицы получил восемь лет лишения свободы, его сообщники – по шесть лет. Наказание было суровым, поскольку по двум преступным эпизодам размер похищенного являлся особо крупным.

Из восьми лет Вадуев пробыл за колючкой шесть.

В конце лета 1980 года он освободился из колонии, после чего приехал в город Каскелен. Никто не знает почему именно сюда.