Тем не менее сумчатые встречаются и в других местах. Они являются коренными жителями Северной и Южной Америки, что говорит нам о том, что различные виды сумчатых появились и эволюционировали в то время, когда Австралия, Антарктида и Южная Америка образовывали великий южный суперконтинент Гондвана.
Я знаю, что в Северной Америке живет какой-то опоссум, однако подробности мне неизвестны. Моя старинная подруга, приехав из Луизианы, довольно холодно о них отзывалась. Когда мы жили в Виктории, она с восторгом говорила о кенгуру у нас на лужайке возле дома и мечтала увидеть коалу в дикой природе. Однако, когда я предложила ей показать гнездовые ящики[10] посуммов, она скривила рот от отвращения.
– Поссумы уродливые, – заявила она.
– Как ты можешь так говорить? – спросила я, пораженная сказанным. – Поссумы прекрасные, у них мягкая шерстка, большие глаза и длинные хвостики.
– У нас есть опоссумы, это просто большие крысы, – сказала она и даже содрогнулась.
– Идем, покажу тебе их, – сказала я, – и тогда ты решишь, правда ли они похожи на больших крыс. Только тише.
Мы принесли лестницу к одному из эвкалиптов, росших неподалеку, и приставили ее так, чтобы посмотреть небольшое гнездо в деревянном ящике. Наши ящики пользовались большим спросом и никогда не пустовали. В них постоянно кто-нибудь жил: попугаи лорикеты и розеллы, козодои[11], поссумы, летяги и кистехвостые сумчатые крысы. В кои-то веки я надеялась, что там не живут сейчас тафы. Эти хищники с симпатичной черной кисточкой на хвосте были моими любимчиками, но, вынуждена признать, они действительно слегка похожи на крыс.
Я наблюдала за тем, как подруга вскарабкалась по лестнице, открыла крышку ящика и заглянула внутрь. Через несколько минут она спустилась обратно.
– Ладно, – сказала она. – Этот милый.
Ящик был полон сахарных летающих поссумов (они же – сахарные сумчатые летяги): крошечные полосатые мордочки, мигающие глазки. Они лежали, завернувшись в мембраны, на которых парят, как в мягкие пушистые пледы.
– Опоссумы совсем не такие, – признала моя подруга.
Действительно, нечестно судить обо всех сумчатых только по одному представителю семейства, который распространился в Северном полушарии без помощи человека. Однако так делают многие, даже ученые. Подозреваю, что во многом это вина виргинского опоссума, именно благодаря ему появились обобщения и предубеждения ко всем сумчатым. Но это несправедливо даже по отношению к огромному разнообразию опоссумов, обитающих в тропических лесах Центральной и Южной Америки. Я и понятия не имела, что их так много: водяные опоссумы, карликовые короткохвостые и мышиные опоссумы. Есть опоссумы стройные и грациозные; есть виды с хвостами толстыми, пушистыми и голыми. Опоссумы бывают мохнатые, полосатые, ярко окрашенные, белобрюхие и «четырехглазые» (названные так из-за отметин, напоминающих очки). Но все они при этом опоссумы: большинство размером от мыши до кошки, обитают обычно на деревьях, они прагматичны и едят все подряд.
С австралийскими сумчатыми все совсем не так. Они чрезвычайно разнообразны по форме и повадкам и бывают различных размеров: от крошечных до огромных. Северная сумчатая мышь – крошечный, но прожорливый сумчатый хищник, весящий всего 4 грамма. Это одно из самых маленьких млекопитающих на земле, размером едва ли с четверть домашней мыши. Она обитает на черноземных равнинах Северной Австралии. Благодаря уплощенному и вытянутому черепу животное может протискиваться сквозь трещины в земле и охотиться на пауков, многоножек, ящериц и даже млекопитающих крупнее его самого. На другом конце размерной шкалы находятся большой рыжий кенгуру и гигантский кенгуру ростом выше человеческого. У них характерная стойка на двух ногах, и некоторые из них весят до 90 килограммов. Сумчатые в Австралии занимают все экологические ниши, от тропических лесов до засушливых пустынь, от подземных нор до верхушек деревьев: они едят траву и побеги деревьев, охотятся и питаются отходами, однако всех объединяет биологический признак, позволяющий судить об их общем происхождении. И даже группа поедателей листьев, обитающих на деревьях, на других континентах представленная ленивцами, лемурами и обезьянами, в Австралии – это коалы и поссумы.
Генеалогическое древо австралийских сумчатых делится на две отдельные группы (см. схему в начале книги). Одна из них – это кроличьи бандикуты, бандикутовые и сумчатые плотоядные животные, такие как пятнистые сумчатые куницы (кволлы) и тасманийский дьявол. Здесь есть и странные представители: маленький полосатый сумчатый муравьед (намбат) и сумчатый крот, плавающий в песке. Другая группа гораздо более многочисленна и, возможно, более популярна. В нее входят различные кенгуру, потору, поссумы (кускусы) и летяги.
Именно из этой группы вышли около 70 видов поссумов, летяг и кускусов, а также еще около 60 видов кенгуру, валлаби и потору – основная часть наиболее известных и распространенных видов Австралии. Остается еще немногочисленное и менее распространенное семейство, которое не так часто вспоминают. Это вомбатообразные, группа, которая сегодня включает в себя трех вомбатов, промышляющих рытьем подземных нор, и одинокую коалу, сидящую высоко на ветвях.
* * *
Норы вомбатов – удивительные архитектурные сооружения. Они бывают до 30 метров в длину и несколько метров в глубину и представляют собой обширные подземные лабиринты, построенные несколькими поколениями вомбатов, нынешнее поколение иногда злобно и агрессивно охраняет свои родовые жилища.
В 2018 году группа студентов-зоологов третьего курса Мельбурнского университета установила камеру для записи ночной активности в точке входа в тоннели короткошерстного (или голоносого) вомбата. Вомбат, как положено, вылез из норы на минуту или две, а затем вернулся обратно. Через пару минут появилось еще одно животное. Однако это был не вомбат. На этот раз из той же норы вылезла коала, понюхала землю там, где только что был вомбат, и не спеша удалилась.
Это наблюдение удивило даже научного руководителя студентов, доктора Кэт Хандасайд, которая изучала коал в дикой природе уже более 40 лет.
– Фотоловушки – удивительные инструменты, позволяющие нам заглянуть в жизнь пугливых ночных сумчатых, – поясняет она. – Иногда мы наблюдаем такое, о чем и мечтать не смели.
О том, что коала, проводящая почти полностью свое время на дереве, делала в норе вомбата, можно только догадываться. Но Кэт не считает, что коала и вомбат встретились.
– Голоносые вомбаты бывают сварливыми. Если бы коала столкнулась с вомбатом, он бы немедленно ее прогнал и она никогда бы не выглядела такой спокойной, как на фотографиях, – сказала она.
Коалы и вомбаты – ближайшие родственники, оставшиеся в живых, и их часто связывают друг с другом. Первые европейские исследования иногда описывали этих животных как «вомбатов-коал». Само название Vombatiformes означает «вомбатообразный», выглядящий как вомбат. Как если бы раньше коалы были какими-то вомбатами, которые затем выползли из нор и поселились на дереве. Обычно считается, что коалы произошли от вомбатоподобных предков. Одна из глав книги об эволюции коалы называется «Из-под земли». Полагаю, оба животных коренастые, небольшие, без хвостов, при этом одно лазает по деревьям, а другое роется в земле. Но на самом деле коала не так уж похожа на вомбатов, и нет никаких оснований думать, что коалы когда-то жили под землей.
Различия становятся куда более очевидными, если посмотреть не только на ныне живущие виды, но и на вымерших представителей этой группы. Когда-то вомбатообразные были представлены во всех формах и размерах; они весили от 3 килограммов до почти 3 тонн. Эти существа жили на деревьях, под землей и даже в болотах и в водотоках. Среди них встречались представители нашей самой примечательной мегафауны – австралийская версия мамонтов ледникового периода Северного полушария, гигантские ленивцы, пещерные медведи и саблезубые тигры. Самыми крупными были дипротодоны – сумчатые травоядные размером с носорога, с сумками, набитыми огромными детенышами. Эти листоядные животные[12] населяли леса континента, когда-то покрывавшие большую часть Австралии.
