Молодые супруги любили устанавливать у себя над домом солнечную, но чуть прохладную погоду, с небольшим ветром и запахом ароматного степного разнотравья, который они помнили по своим родным местам. Переехав к морю, они не забывали приезжать и на малую родину, хотя та была на другой планете. Сегодня они по обыкновению расположились на открытой веранде.

– Оан, ты точно хочешь сегодня заниматься управлением? Ведь это не обязательно.

Ена спросила мужа об этом, зная, что на это занятие им потребуется немало времени. А кроме того, она догадывалась, что ее вопрос приведёт их к более или менее напряжённому спору. Последнее, кстати, возможно, не так и плохо – эмоциональное обсуждение вопросов развития их планеты и всего объединения миров помогало налаживать им свои отношения.

Коллективное распределённое управление на их планетах давно было организовано на основе регулярных опросов жителей и деперсонифицировано. К тому же, распределённая система действовала для всех планет на равных условиях. И действовала тонко: алгоритмы принимали решения и транслировали управляющие воздействия нелинейно, не по принципу обычного или квалифицированного большинства, а по целой динамической матрице, которая учитывала многочисленные балансирующие факторы, сохраняла в ряде неключевых сфер определённый уровень проблем и постоянной постановки задач. Также алгоритмы добавляли несколько уровней интеграции и обобщений, стохастики и случайных решений, например, путём выбора частных предложений отдельных семей или людей.

Плюс моделирование осуществлялось не только математическими методами, в нём применялись и методы из области искусства, включая приёмы абстрагирования и символизма, высшей психологии сверхсистем, природных и социальных. Это была целая матрица с многочисленными перекрёстными связями. Горизонт управления простирался от ближайших часов до миллионов новых поколений – ведь даже самое малое решение имело в перспективе самые обширные последствия.

Наиболее ярко организация и функционирование этой системы выражалось в девизе: «Мы живём для них, они живут за нас!», который со временем приобрёл более краткую формулировку: «Мы – для них; они – за нас!», имея в виду нынешнее и все будущие поколения.

Хотя, что касается обоих девизов, то дотошные лингвисты и философы-структуралисты (к слову, философов по различным узким сегментам развелось в их системе за гранью мыслимых исчислений, и эти направления уже стали приближаться в количестве и непонятности к числу разделов математики) подмечали и обращали всеобщее внимание, что в длинном и в коротком вариантах есть значимая смысловая разница. Как любил говорить не всеми любимый инопланетный мыслитель Деррида, различение как невозможность найти и зафиксировать окончательное значение. В нашей семье даже ходила многосмысленная и универсальная практически во всех случаях шутка «Сделай мне Деррида!». Постулаты учения этого философа с планеты Земля их цивилизация нашла и расшифровала вместе с другой информацией, которая попала к ним на межпланетном кораблике, уловленном и отправленном затем дальше Оаном и Еной в начале повествования об идеальном мире. Но опять же, кстати, коллективное управление подмечало, что большое число философов и их увеличение является прямым фактором и основанием для роста благополучия цивилизации – с этим постулатом никто и не спорил, потому что повышение уровня жизни было налицо.

Для сбора и обработки данных на сложной межпланетной орбите работала гигантская космическая станция. Её в шутку называли «восьмая планета», так она была велика.

– Я же знаю, что тебе нравится участвовать в коллективной жизни, – Оан произносил это всякий раз, когда супруга хотела показать ему, насколько она ценит его желание и время и даёт ему максимальную свободу выбора. – И Авка пусть учится.

Отец посмотрел на малыша, и тот ему в ответ кивнул и заулыбался.

– Да, нам всем это важно.

Ена взяла паузу, замолчала, настраиваясь на решение задач. В эти секунды она старалась представить своих потомков, протянуть к ним силу своих чувств и мыслей. Оан же относился к участию в управлении как к делу обыденному и естественному. Супруги периодически спорили о подходах, убеждая друг друга в правоте своей позиции, но ещё никак не могли придти к единому мнению. Пока эти разногласия их не расстраивали – тем более что молодых людей объединяли такие большие достижения как отправка сообщения с инопланетным космическим кораблём и рождение ребёнка.

– Сегодня мы можем участвовать не в полной сессии, – предложил Оан.

– Давай, как пойдёт. Не загадывай. Вон и Авка спокойно себя ведёт.

– Хорошо. Предлагаю начать с блока «Планетарная инженерия». Вопрос относительно кометной мелиорации.

– Расшифруй.

Ена примерно представляла, про что это, но в вопросах трансформации планетной системы необходимо было быть точным.

– Чтобы снизить риски для космического транспорта, предлагается реализовать программу перенаправления комет на другие орбиты, чтобы они не пролетали поблизости и не мешали нам. Думаю, полезное дело. Пусть и затратное.

Ена задумалась. Она представила кометы как элементы своего сада: что планета – это клумба, а кометы – гостьи из далёких пространств, как пчёлы, опыляющие цветки, или птицы, которые пролетают и создают впечатление обитаемости и полноты. Возможно, растения и животные существа даже не соприкасаются, но эта гармония живёт так миллионы лет, и запрещение полёта комет может вызвать непредсказуемые изменения. Может нарушиться нормальное распределение вещества в мире, или произойдёт что-то ещё неприятное.

– Я против. Предлагаю нам проголосовать против, – сказала женщина.

Оан подумал, что столь далёкие от их семьи материи не стоят того, чтобы затевать вокруг этого спор и поставил «галочку» в окошке «против».

– Так, раздел «Разное».

– Почему «Разное»? Посерьёзнее ничего нет?

Ене не нравилось то, как муж уходит от ответственности, выбирая малозначимые направления. Так попустительски относясь к серьезным вещам, можно что-то упустить, да и перед Авкой это плохой пример. «Надо будет как-то повлиять на Оана».

– Ну, разное не значит несерьёзное. Вот, например… сейчас найду…

Оан стал пролистывать названия параграфов. «О разрешении телепортироваться в пределах своего округа в уведомительном порядке» («Все и так это делают, поди уследи», – думал он); «О прогнозировании изменения законов природы» («Как это? Или сильно наперёд смотрят, или что-то знают, чего мы не знаем»); «О разрешении привозить инопланетных живых существ не более двух из одной экспедиции, по согласованию с Комитетом межпланетных сообщений».

– Читай, пожалуйста, вслух, – попросила Ена.

– Да, всё разные разрешения.

– Как давно уже нет никаких запретов! Ты заметил? – озадаченно спросила женщина.

– А зачем запреты? Мы и так живём по совести, все друг другу доверяют, каждый из нас лидер – и так складывается динамическая институция.

– Да, всё вроде так, но на душе как-то неспокойно, – Ена не всегда могла выразить свои ощущения.

Оан от этого внутренне раздражался, но решил объяснить ей причину возможного беспокойства:

– Это, я имею в виду твою маету, может быть последствием длительной эволюции и его начального этапа, когда в первые тысячелетия люди приобретали в сложном мире сложную же рефлексию. А потом нам постепенно стали не нужны многие эмоции, например, гнев, зависть. Но сейчас, когда уже сформировалось наше эмоциональное пространство, разнести позитивные и негативные составляющие практически невозможно.

– Наверное, так. Читай дальше.

– А давай Авку спросим про что-нибудь, касающееся его будущего или детей вообще. А что? Он ведь растущий субъект, – Оан так загорелся этой идеей, что встал со стула и начал ходить поперёк комнаты, потом шутливо ущипнул за бок супругу.

Ена хотела было отстраниться, но не получилось. Такие спонтанные ласки и неожиданное возбуждение мужа тоже привели её в хорошее расположение духа, и она позволила пройти такой манипуляции без последствий.