Я выглянула из—за двери и увидела, как Зенон стоял над трупом урра с луком в руках. Этот парень перебил всех! В одиночку!

Его взгляд потяжелел, когда посмотрел на меня через плечо. Зен не ожидал, что я буду наблюдать за ним. Оружие исчезло из рук, и он направился ко мне.

Зенон что—то кричал мне, но я не могла его расслышать.

Окончательно выйдя из дома, я побежала навстречу к нему. Но я поздно поняла суть его слов, Зен говорил мне «бежать!». Не заметив, как урр медленно подкрался позади меня, я почувствовала, как меня пронзило остроконечными когтями. Опустив голову, увидела, как острие торчало из моего окровавленного живота. Шок и неопределенность мгновенно охватили мой разум. Время казалось замедлившимся, каждое мгновение наполнялось оглушительной тишиной, резко контрастируя с предыдущей суматохой. Зенон был всего в нескольких шагах от меня, но эти шаги казались пропастью. Его глаза расширились от ужаса и отчаяния, который пробудил в его взоре глубину чувств, казалось, прежде недоступную моему пониманию.

Зен вновь натянул тетиву и пустил в зверя, что стоял позади меня. От такого удара тварь отлетела на несколько метров. Он рванулся ко мне, его движения текучие и решительные. Глаза его застыли на ране, а ладони осторожно, но настойчиво прижались к моему животу, пытаясь избавить меня от острого холода и боли, расходящейся по телу. Шок начал немного отступать на задний план, давая место насущной боли, от которой я вскоре поняла, что остаюсь при сознании. Я пыталась заговорить, найти хоть какие—то слова, но мои губы дрожали, щедро окрашиваясь кровью.

– Ты будешь в порядке, я обещаю, – прошептал он, голос его был настолько ласковым и убежденным, что, казалось, мог отменить саму смерть.

Однако, моё тело уже не подчинялось, тепло жизни медленно покидало меня, уступая место вязкому холоду. В этот момент мне хотелось верить в чудеса, в те самые, о существовании которых я не догадывалась до сегодняшнего дня. Всё, что я чувствовала – это жгучую боль и ослепляющее стремление остаться живой. Лицо Зенона было последним, что я увидела, прежде чем мир вокруг меня погрузился в темноту. Его руки были последним, что я почувствовала, прежде чем мое сознание ушло в небытие. В этот критический момент жизни и смерти, когда каждая секунда становилась вечностью, мне казалось, что я слышу его обещание в эхе своих мыслей.

***

– Рена, ты такая молодец! – Нонна похлопала в ладоши.

После долгих попыток пойти, малышка наконец сделала свои первые шаги. Она смотрела на меня, радостно улыбаясь. Рядом с ней стояла няня. Я опиралась на косяк двери и наблюдала за этим с лёгкой улыбкой, веки тяжелели от усталости, но ощущала себя самой счастливой на свете.

– Имми, – позвал меня мужской голос.

Я обернулась, но никого не застала. Решила, что мне послышалось.

– Имми, – снова голос.

Ветер колыхнул мои волосы, и я пошла на незнакомый зов. Он исходил из конца коридора, точнее из моей комнаты. Медленным, но размеренными шагами я подошла к двери. Что—то тянуло меня туда, какая—то неимоверная сила, что скрывалась внутри.

Я потянула на себя ручку и резко отворила дверь. Ничего не изменилось, моя комната была, как и прежде, но как только взгляд дошел до конца, я увидела высокого парня, стоявшего у зеркала. Он поправлял запонки на рубашке, и совсем меня не замечал. Его лицо виднелось в отражении.

– Зенон? – вопросила я, видеть его вне Межвременья было странно.

Если это галлюцинации, то они должны быть из прошлого, а этого точно не было в нем.

Зен обернулся и добро улыбнулся. Сделав пару шагов ко мне, он поправил галстук.

– Ты пришла.

– Почему ты здесь? – я не осмеливалась к нему подойти.

Он ничего не ответил, лишь протянул мне руку. Я долго сомневалась, меня напрягало, что он здесь, но мне было интересно. Поэтому медленно подошла к нему и приняла руку. Теперь мы оба смотрели в зеркало.

На удивление, на мне было шикарное изумрудное платье из шелка обрамленное золотистыми нитями с тонкими бретельками сидящее точно по фигуре. Зен взял меня за плечи, они были оголены, я почувствовала тепло его ладоней и то насколько они были нежны. Сглотнув, мое сердце забилось сильнее прежнего.

Его рост и осанка говорили о врожденной изящной силе, способной покорить мир одним взглядом. Волосы его были темными, словно ночное небо без звезд, аккуратно подстрижены, добавляя ему делового шарма. Небольшая щетина придавала его лицу мужественность и некоторый дерзкий акцент, делая его облик одновременно и опасно привлекательным, и невероятно притягательным. Одет он был в дорогой костюм, линии которого подчеркивали каждый изгиб его спортивной фигуры. Ткань костюма играла на свету, словно была соткана из самого мягкого и дорогого материала, доступного человечеству. Цвет костюма был темным, почти черным, но в зависимости от освещения проскальзывали оттенки темно—зеленого. Это добавляло его образу таинственности и особого шарма. Взгляд его был проницательным и спокойным, голубые глаза под нависшими густыми бровями обещали глубину мысли и решимость. Возникло непреодолимое желание коснуться его лица, и провести вдоль скул, ощущая колючую щетину.

Заметив мое смущение, он самодовольно ухмыльнулся. Его поведение говорило о многом. Будто бы он ликовал от собственной победы надо мной. Я стояла впереди него, а Зенон чуть склонился над моим ухом и заговорил, не опуская рук с моих плеч:

– Имми, – точно, это тот голос что меня звал. – Посмотри на себя, – его дыхание обожгло словно пламя. – Ты выглядишь бесподобно.

Вздрогнула, перевела взгляд с его отражения на свое. Я действительно выглядела так, но это была не я. Невольно вспомнила себя в отражении возле магазина, когда та девушка сбила меня с ног. Растрепанная и в старых лохмотьях. Как судьба человека заставляет его бросаться из крайности в крайность. Сегодня нищенка, завтра принцесса.

Обернулась к Зенону, и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Что это за место? Это ведь не галлюцинации?

– Верно, – он засунул руки в карманы брюк. – Мне пришлось проникнуть в твое сознание, чтобы спасти, иначе ты бы умерла.

– И что еще ты умеешь? – выдавила я недовольным тоном. Меня возмущал тот факт, что я не подвластна даже в своем сознании и вся абсурдность этой ситуации.

– Спасибо, что спас меня, Зенон! Ты такой благородный, – насмешливым и слегка тонким голосом, чем обычно произнес парень.

Я закатила глаза.

– Не за что, – сарказмом ответил он.

– Значит, все, что произошло правда, – я вспоминала отрывки прошедших дней. Как попала в Межвременье, как встретила Зенона и как была свидетелем жестокой расправы над уррами.

– Будь спокойна, Имми. Я рядом, – заметив мои переживания, он смягчился и решил подбодрить меня. Я была благодарна ему за это и за спасение своей жизни. – А теперь, – Зенон коснулся моего лба, – пора просыпаться!

И яркий свет ослепил меня. Затем также быстро потух, как появился, и я окунулась во тьму. Словно плавая в темном океане, чувствовала необыкновенное облегчение и покой. Эфемерное удовольствие прекратилось также скоротечно, как и началось. Хотелось, чтобы это длилось вечно, но внезапно что—то обвило мою ногу и потянуло на дно. Воздуха не хватало, но ощущения, что я под водой – не было. Я слышала приглушённые голоса во тьме. Сконцентрировалась на словах и попыталась разобраться в них. Они твердили: «Не доверяй ему».

Распахнула глаза, нервно глотая воздух ртом. Я ощутила резкую ноющую боль в области живота, затем увидела почти зажившую рану, задрав футболку. Не знаю сколько времени потребовалось на это, но скорее всего немало. Пробуждение от такого видения часто оставляет за собой не только физический, но и эмоциональный след. Я лежала, пытаясь восстановить дыхание, каждый вздох казался трофеем после борьбы с темной бездной своего сна. Воздух, наполняя легкие, казался холодным и свежим, резко контрастируя с ощущением удушья во сне. Поглядев на рану, я не могла не задуматься о её происхождении. Она была молчаливым свидетелем недавней битвы Зенона с уррами, физической или психологической, оставившей на теле свои следы. Прикосновение пальцев к коже вызвало мимолетную волну боли, напоминание о том, что все это было более чем просто ночным бредом. Слова, услышанные во тьме, «Не доверяй ему», витали в воздухе, будто эхо старинного предупреждения. Кому эти слова были адресованы и что они означали? Было это предупреждение от собственного подсознания или же криком из глубин памяти, давно забытой и тщательно замороженной?