Вспомнив разрушенную об географичку курицу, Федот захлебнулся слюной и понял, что поторопился вычеркнуть прошлую любовь из своего пылающего сушняком сердца и пустого, словно кошелек, желудка. Как вернуть, наверняка, обидевшуюся Капитолину, он решительно не знал. Но, звякнув ногой об кошачью миску, вдруг придумал повод зайти в гости к бывшей возлюбленной.

– Добрый день в хату, Матвеевна! – умытый и празднично приодетый Федот, постучав, вторгся в светлую горницу бабы Капы.

Старуха, пьющая за столом бергамотовый чай, распахнула челюсть, и пряник удивленно выпал изо рта на вышитую скатерть. Поправившийся кот радостно вытер об парадные штаны голодного хозяина сытую морду и гостеприимно замурчал.

– Пришел вот за животиной своей, – объяснил неожиданный визит старик, принюхиваясь к запахам домашней еды и пытаясь схватить Кастета, вьющегося между ног.

Подозрительный кот в руки не давался, изгибаясь и проскальзывая сквозь скрюченные пальцы. Словно разгадав хитрый план деда, Кастет ловко подставил ему подножку, и старик упал, растянувшись  у порога.

Баба Капа очнулась и восстала за столом.

– Кастета не отдам! – грозно заявила она. – Опять будешь бедную скотину голодом морить!

– Тогда, может, меня к себе возьмешь в придачу к коту? Тошно мне без него, сил нет, как одиноко, – поднимаясь с пола, сделал предложение руки и сердца кряхтящий жених.

– Ты что это, Палыч, сватаешься ко мне что ли? – изумилась бабка.

– Типа того, Матвеевна, – засмущался Федот.

К бабе Капе уже очень давно никто не подкатывал, но она, как и большинство женщин, знала незыблемые законы ухаживаний.

– Без подарка не сватаются, – сложила губки бантиком она, намекая хотя бы на букет, чтоб, как соседка Анька, выпендриться потом перед подругами.

– Будет тебе самый лучший подарок! – на радостях шлепнул кепкой об пол жених. – А чаем пока угостишь? – жадно воззрился он на пряники.

Наевшись гостеприимно предложенных наваристых щей со сметаной, сытый Федот, шагая домой, окончательно утвердился в решении завоевать бывшую. Дело встало за подарком. Перевернув все шкафы и антресоли, старик наткнулся на красивый шарф покойной жены, но вовремя представил, что случится, если Капитолина поймет, чей он, и нервно потер шею. Не вариант.

По тому же принципу отпал и их семейный парадный сервиз. Федоту совсем не улыбалось убегать посреди чашечно-тарелочной бомбардировки, если невеста догадается о подвохе.

Рвать в огороде многолетники типа расцветающих тюльпанов Федот счел недостойным. Как приличный человек, он не подарит будущей жене мусор с грядки. Этого бесполезного добра и у нее и так, поди, навалом.

Размышления нищего до следующей пенсии старика прервал телефонный звонок.

– Привет почетным пенсионерам! – внушил надежду на дополнительный доход голос председателя совхоза. – Я по делу. Ты не бухой, Палыч?

– Трезв, как монахиня, – бодро отчитался дед бывшему начальнику.

– Рязанцев, водитель самосвала новый, у меня запировал. Подменишь на денек-два?

– Только оплата сразу в тот же день, – радостно сторговался старик и пораньше лег спать, чтоб наутро заработать невесте на подарок.

****

Баба Капа счастливо порхала по дому, каждые пять минут наглаживая и целуя в морду недовольного вторжением в его сон Кастета.

– Какие мои годы? – щебетала она свернувшемуся на диване клубку из кота, доставая с антресолей покрытую еще советской пылью вазу. – И на моей улице перевернется грузовик с нарциссами. Или с тюльпанами? – представляла она будущий романтичный презент от небогатого кавалера. – Утру нос Аньке! Не ей одной душистые подарки получать!

Расцветающий первыми листьями майский день сулил солнечные перспективы, но грозовая туча, резко нахохлившаяся на горизонте, испортила его. К обеду потемнело, засвистал ветер, и крупные капли разогнали по домам всех соседских огородников. Баба Капа  задернула шторы от греха и молний подальше, залезла в кровать в обнимку с Кастетом и, крестясь, содрогалась вместе с домом под грохочущие раскаты ливня.

Через час посветлело. Вместе с бабой Капой из-под одеяла облаков высунулось на улицу и солнце. Старуха грозу не любила, но обожала запах озона после нее. Однако в этот раз стихия оставила позади себя странный аромат.

Бабка втягивала ноздрями умытый воздух, но привычная свежесть не чувствовалась в нем. Скорее, несло фермой. Полетев синхронно с мухами против ветра на запах, старуха оказалась в собственном  огороде. Большая куча свежего навоза возвышалась посреди него.

Баба Капа открыла рот, и мухи тут же любопытно влетели в нее. Рот пришлось закрыть, хотя редкостное природное явление не перестало ее удивлять. Старуха повертела головой. В соседних огородах вонючих последствий ливня вовсе не наблюдалось. Гроза щедро нагадила только в ее  картофельное поле.

– Здравствуйте, гражданочка! – внезапно материализовался сзади новый участковый, пару дней назад поселившийся на соседней улице, чем отвлек старуху от созерцания стихийного бедствия, случившегося, явно, в отместку за ее слабоверие и ненависть к грозе. – Откуда у вас взялась эта куча навоза? – строгим голосом поинтересовался он.

– Я не знаю. Видно, Бог в наказание послал, – растерянно предположила грешница, решив обязательно посетить церковь.

– А этого бога, случайно, не Игнат Рязанцев зовут? – хитро прищурился полицейский.

– Нет, Иисус Христос, – натужно вспомнила старуха.

– То есть вы отрицаете знакомство с бывшим уголовником Рязанцевым, осужденным ранее за воровство и недавно вышедшим из тюрьмы? – достал из сумки чистый протокол участковый.

– Не знаю я никаких уголовников, прости Господи! – крестясь, испугалась старуха.

Молодой полицейский понял ее испуг по-своему.

– Так. Дача ложных показаний. От парного навоза отказываетесь, Капитолина Матвеевна. Пройдемте со мной в участок. Разберемся.

Никогда в жизни старуха не была в полиции, тем более в качестве подозреваемой не пойми в чем. Она затравленно взглянула на кучу, потом на симпатичного лейтенанта и рванула мимо него на улицу, шлепая калошами по лужам.

Участковый от теперь явно виновной бабуси подобной прыти не ожидал. Он аккуратно погнался за старухой, стараясь не испачкать в грязи свеженаглаженные штаны, но выскочивший из-за угла дома Кастет подставил ему подножку.

Наутюженный полицейский растянулся посреди мокрой улицы. Планшет с протоколом улетел в лужу. А беглянка скрылась в соседнем дворе, захлопнув калитку на защелку.

Ворвавшись в Анькин дом без стука, баба Капа с разбегу залезла под кровать. Дремлющий после обеда физрук с удивлением проснулся от шевелящегося под ним матраса и визгливых криков с улицы.

– Я требую немедленно выдать подозреваемую! Иначе привлеку вас за соучастие в грабеже! По статье «организованной преступной группировки» пойдете! А это от семи до десяти лет лишения свободы! – пугал, прыгая у ворот, участковый. Шарик без боя соседку отдавать не захотел и вцепился в уже помятую, грязную форменную штанину представителя порядка.