Мать и дочь стояли близ универмага «Самал», что по улице имени Бажова, и безуспешно пытались остановить какую-нибудь попутку, но водителя равнодушно проезжали мимо, а у некоторых попросту не было места свободного. За все время путешествия им впервые так не везло с транспортом. Они уж битый час стоят у магазина в попытке остановить хоть кого-нибудь. Неприветливые люди в этом городе с численностью населения в триста тысяч человек, никто не желает помочь иностранцам. Однако они не привыкли отчаиваться из-за мелочей, к тому же были уверенны, что рано или поздно их кто-нибудь обязательно подберет, выручит из создавшейся ситуации, за что они были готовы уплатить тройной тариф по перевозке.

Благодаря большим связям в Казахстане и Германии, семья Черновых стали официальными гражданами Республики Казахстан, получили вид на жительство в Восточно-Казахстанской области и купили через агентов небольшой дом в Предгорном. Наемные рабочие отремонтировали его хозпостройки, расчистили земли под посадки – и теперь осталось лишь въехать в него. В Усть-Каменогорске они отказались от дальнейших услуг агентов, так как оные более не требовались. И теперь они об этом не жалели. Вот коротенькая информация о новых подданных Казахстана, а о причинах, побудивших их переехать из, в общем-то, благополучной страны в развивающуюся, известно лишь им.

Мать подняла руку в надежде остановить очередную попутку, но белый автомобиль въезжал на стоянку, заглушил двигатель. Из «ГАЗели» вышли трое: женщина и мальчик лет одиннадцати-двенадцати с серьезным выражением лица отправились в универмаг, мужчина подошел к ним, задав вопрос:

– Вам куда?

– Вы подвезете нас… – женщина замешкалась, достала из сумочки кошелек, из кошелька какую-то бумажку, – … в село Предгорное, улица Новая, дом номер десять? – она говорила на чистом русском языке, выжидающе посмотрела на мужчину, – и девочка повторила жест матери.

– Подвезу, – скупо ответил он, – пройдемте.

Мужчина открыл створки со странным выражением лица, взмахом ладони пригласил располагаться. В салоне уже сидели два человека. Через пять минут, когда вернулась молодая женщина с подростком, «ГАЗель» отправилась в путь по озвученному адресу.

Вышла забавная ситуация: оказывается семья, подвезшая дам, является их непосредственным соседом через огород. А те два человека – случайные попутчики, высадившиеся ранее. Они разошлись по домам с улыбкой на устах, даже серьезный мальчик позволил себе улыбнуться, что рассмешило девочку.

– Меня зовут Наташа, – представилась она.

– Один, – он подал раскрытую ладонь, девочка положила аккуратно свою. Один галантно поцеловал нежную ручку, хитро заглядывая в ее серо-голубые умные глаза. – Приятно познакомиться! С новосельем вас.

– Спасибо! – улыбнулась она и улыбнулись ее глаза. – Тогда я, в свою очередь, приглашаю тебя на первое свидание!

– Я покажу тебе самые живописные места природы.

– Договорились…

Наташа и Один лежали на боку на мягкой сочной траве теплым летним вечером второго июня 1997 года на слегка возвышенном берегу небольшой реки, которую местами можно перейти вброд. Она весело журчала, неся вдаль холодные воды, доносилось перестукивание донных камешков, прямо из воды, у берега, росли кустарниковая ива и несколько соломин камыша. Речка Красноярка расширялась у старого бетонного моста, – а там, где она сужалась, стояла запруда из каменных булыжников и поросшего мхом над водой и водорослями, под – хвороста. Большая часть реки заросла по берегам кустами и деревьями, в основном тополями, осинами и ивами, просвет существовал у моста в нижней части. Чтобы попасть сюда, необходимо либо продираться сквозь густые топольно-черемуховые заросли, либо идти по единственной узкой тропке, берущей начало у дома Одина и заканчивающейся на том берегу у заболоченного пруда. Хотя буквально в метрах ста проходила асфальтовая дорога.

– Один, – проговорила Наталья, словно пробуя имя на вкус. – Какое красивое имя.

– Меня назвали в честь главенствующего скандинавского бога. Это имя понравилось папе, когда он еще увлекался мифами разных народов, но потом настали другие времена, – поменялись и увлечения.

– Дай-ка вспомню, – она сделала вид, что задумалась. – Развал СССР, отсоединение ряда стран, возжелали стать независимыми ото всех. Так? – Наташа весело посмотрела ему прямо в глаза, он смущенно отвел их в сторону.

– Что-то в этом роде – я ведь в истории-то не силен, – шутливо-серьезно ответствовал Один.

– Ну уж прямо-таки не силен!? – а выглядишь вполне умным, – поддела она его.

– Все знает только бог, я лишь на скромную «троечку», – игриво выдохнул Один.

– Троечник?! – поинтересовалась Наташа.

– Отличник, – скромно произнес он.

– Отличник?! – очень удивилась Наталья, похоже, не поверив сказанному, а потом, спохватившись, звонко засмеялась. – Я и забыла, что в казахстанских школах оценки ставят не так, как в немецких. В немецких – «отличник», а здесь то же самое – «двоечник»… Знаешь, вообще-то я никогда не назначаю свидание первому встречному, – вкрадчиво сообщила она, внимательно наблюдая за Одином.

– А я не каждое предложение принимаю! – вовсе не обидевшись, сказал он. – Ты из Германии?!

– Ну да. Мы с мамой переехали, думаю, навсегда сюда.

– Ух ты! Здорово!

Один воззрился на девочку со всем присущим ребенку его возраста любопытством.

– Ты будешь ходить в нашу школу? Правда же?

– Да, буду!

– А откуда знаешь русский язык?

– Еще в Германии выучила. Русский и казахский.

Один смутился последнему слову, потупил взор и со страхом признался:

– А я вот – не знаю казахского языка. Почти. Мы его только первый год учим, и я знаю всего сто слов.

– В этом ничего постыдного нет, – заверила Наташа его. – Не нужно стесняться простых вещей. Изучишь – обязательно изучишь и будешь свободно разговаривать и на казахском языке, главное – не забывай родной.

– Да, я выучу его! – решительно произнес он, ободренный добрыми словами.

– Помни: знать может все один бог, человеку это не дано – твои же слова… У тебя есть друг или друзья?

Она резко перевела тему, но это его даже обрадовало.

– Вообще-то он не совсем друг. Скорее просто приятель. Зовут его Дима. Но, к сожалению, он единственный мой приятель, а друзей у меня нет. Все, я подчеркиваю – ВСЕ, считают его психом, помешанным на биологии.

Наташу заинтересовала тема разговора, она пододвинулась ближе, легла на живот, поставила локти на землю, поддерживая тыльной стороной ладоней голову за подбородок.

– Его и его отца, – продолжал между тем Один, отметив в мыслях передвижение девочки. – Они на пару занимаются какими-то биологическими экспериментами, я правда сам не знаю какими, так как особо не интересовался подробностями, но никто их не принимает всерьез: ни простые люди, ни учителя, ни сверстники, ни милиция – все считают их безобидными, хоть и сумасшедшими. Учителей устраивает то, что Дима ни к кому не лезет, никого не трогает, учится отлично, а в природоведении может серьезно поспорить с училкой, превзошел всех сверстников. Учительница как-то говорила, что Дима знает то, что изучается в десятом классе и владеет неплохо… м-м-м… анатомией. С ним ни девчонки, ни мальчишки не хотят общаться, он очень одинок, и я являюсь единственным его другом. Просто мне жалко его, поэтому я не оставляю, не избегаю, да и разговаривать с ним намного интереснее, чем с другими школьниками, хотя почти все разговоры сводит к одной, излюбленной, теме: природа, животные, растения, эти самые… эксперименты. Нет, с ним можно поговорить обо всем на свете, просто другие темы иногда ему наскучивают. Зато Диме можно доверить все свои тайны, он не сплетничает, не треплется языком, а если что-то пообещает – обязательно выполнит, чего бы ему это не стоило. Однако добротой своей не позволяет пользоваться никому, никому не сделает «медвежьих» услуг. В общем, полностью его понимает только отец. Живут они вдвоем, матери у него нет, родственников, кажется, тоже. Однако отец работает механиком на элеваторе, так что на жизнь хватает денег, да и земля у них гораздо плодороднее и больше, чем у любого на селе. Дом их располагается на окраине, скрыт ото всех людей речкой и деревьями, и топятся они не дровами и не углем, а как-то иначе. Не знаю.