Я убрала ботинки в обувной шкаф и повесила куртку на один из крючков.

Я могла бы сделать это более двадцати минут назад, если бы Уэстон и его друзья не сочли забавным не впустить меня в дом.

— Наконец-то ты здесь. — Сказал Уэстон с такой иронией, что я подумала, что она вытекает из его пор.

— Побереги свои грёбаные слова, придурок.

Внутри меня кипела злость, потому что после всего этого ненужного дерьма, особенно от него, я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

— Может, мне спросить, как ты сюда попал?

— Не всегда оставляй дверь во внутренний дворик открытой, Уэстон.

Я прошла мимо него, через гостиную, где сидели его друзья, ища деньги, которые они оставили нам здесь для похода по магазинам.

Тридцать долларов от мамы и столько же от Камиллы и мистера Синклера.

Но сегодня мне не хотелось ходить по магазинам, и я решила заказать что-нибудь в азиатском ресторане на те тридцать долларов, которые мне оставила мама.

Я ничего не нашла, зато обнаружила на кухне рядом с раковиной связку ключей и поняла, что не за тем потянулась, когда шла сегодня в кафе.

Этот день не мог закончиться хуже.

Не оставалось ничего, что могло бы превзойти все это.

Мой желудок кричал о спринг-роллах и пирожном «Лава», поэтому я перестала искать деньги и написала маме, куда она положила деньги, после чего позвонила в азиатский ресторан и отправилась в душ.

После того как я вышла из душа, мама ответила мне и сказала, что шестьдесят долларов лежат в маленькой мисочке на комоде.

В тот момент, когда я уже собиралась спуститься вниз, чтобы взять часть денег, раздался звонок в дверь.

Друзья Уэстона, за исключением Картера, к тому времени, когда я вышла из душа, уже разошлись по домам. Картер теперь занимал ванную комнату и шел в душ после того, как я заканчивала.

Уэстон убирал за собой весь накопившийся за это время мусор.

Удивительно, но шестьдесят долларов оказались не там, где мама сказала.

— Где шестьдесят долларов?

— Потрачены. — Ответил он на мой вопрос, убирая бутылки из-под пива со стола в столовой.

— Ты что, издеваешься?

— Разве я похож на шута? Потрачено — значит потрачено, Луна. Смирись с этим.

Смирись.

Я думала, что мое плохое настроение не может стать еще хуже, но Уэстон был живым доказательством того, что это сработало. Я извинилась перед джентльменом, который стоял за дверью и слишком долго ждал с маленьким бумажным пакетом. Я помчалась наверх в свою комнату и стала искать мелочь, что было непросто, поскольку я обычно всегда расплачивалась дебетовой картой.

Когда я нашла достаточно денег и уже собиралась вернуться к входной двери, мой заказ уже лежал на кухонном острове, а курьер уже ушел.

Уэстон положил бумажник в карман и продолжил наводить порядок.

Мне показалось, что я что-то не так вижу. На мгновение я замерла и несколько секунд рассматривала происходящее невооруженным глазом.

Была ли моя мысль о том, что Уэстон заплатит за мой обед, реальностью, или я просто представляла, как это будет, если он будет добрым?

— Спасибо. — Пробормотала я, взяла на кухне тарелку и столовое серебро и направилась вверх по лестнице.

8. Уэстон

На самом деле, до вчерашнего вечера, когда папа, Камилла и мама Луны вернулись из Нью-Йорка, я питался не только кукурузными хлопьями.

Был еще протеиновый батончик, который я разделил с Картером.

Больше я все равно не смог бы съесть, так как мой желудок ясно давал понять, что еда вылетает быстрее, чем я успеваю ее проглотить.

После того, как Луна скрылась в своей комнате с едой, а Картер вышел из душа, мы спонтанно отправились в Sigma Devils прошлой ночью.

Там мы играли в карточные игры с друзьями из команды и почти безостановочно заливали в желудки алкоголь.

Насколько я мог вспомнить.

Смешанные напитки, которые всегда готовил Картер, пились с трудом, а он глотал их, как чистую воду из-под крана.

Был понедельник, полдень, и я сидел на занятиях по журналистике.

На курсе, где преподавала старая, непривлекательная ведьма, и где мне скоро предстояло сдавать курсовую работу, которую еще нужно было начать писать.

Я незаметно оглядел комнату, надеясь найти кого-нибудь, кто выглядел бы так, что его можно было бы быстро обвести вокруг пальца.

Но тут возникла проблема.

Здесь было всего двадцать человек. Половина из них — хоккейная команда, потому что мы все подтянули свои задницы и участвовали в базовом для этого семестра курсе журналистики.

Остальные были случайными людьми из моего семестра, которых я до сих пор видел раза два, если вообще видел. То, как они ползали по заднице профессора, меня не удивляло, что я с ними никогда не общался.

Моя реальная добыча каких-либо девушек на этом занятии осталась тщетной.

Присутствовали три девушки, ни одна из них не попала в число моих жертв.

Так что это был базовый курс для жополизов и хоккеистов.

Совершенно дерьмовое сочетание, но моя курсовая работа, от которой зависела оценка за этот курс, еще не совсем потеряна.

Я не был бы Уэстоном, если бы не составил второй план.

На каждый базовый курс существовал продвинутый, и я уверен, что найдется привлекательная девушка, которая на меня набросится.

После хоккейных тренировок мы всей командой занимались в бассейне. Плавание у нас было два раза в неделю после тренировки, потому что тренер Хендерсон был убежден, что плавание — это хорошая тренировка для нашей более длительной выносливости.

Я припарковал машину, как делал это каждый понедельник и среду, около семи часов вечера и достал из багажника свою спортивную сумку.

Издалека я увидел машину Генри, припаркованную на стоянке, и проверил, сидит ли он там до сих пор или уже ушел на плавательную дорожку.

— Черт возьми, снимите номер. — Крикнул я и ударил плоской стороной ладони по капоту машины.

Девочка, которую я определил как дочь тренера Хендерсона, сидела, к счастью, одетая, на коленях у Генри, который сидел на водительском месте. Я обошел его красный джип с черным капотом, и он полностью открыл и без того открытое окно.

— Черт, ребята, вы довольно рискованны. — Усмехнулся я, наблюдая за ними двумя, когда Генри положил свою спортивную сумку на колени, после того как Ария перебралась на пассажирское сиденье и поправила волосы в зеркале.

Ария открыла пассажирскую дверь, взяла свою сумочку с подножки и исчезла.

— Увидимся.

— Довольно смело трахать дочь тренера на парковке.

— Я бы не стал трахать ее здесь, но уверен, что она бы отсосала у меня перед тренировкой, но тебе, мудаку, надо было появиться именно тогда. — Прошипел он, взяв сигарету между губ.

У Арии и Генри была хуевая дружба, и они договорились встречаться только для того, чтобы трахаться. Мне не хотелось делать что-то настолько несерьезное с одним и тем же человеком.

Я боялся, что девушка может заразиться чувствами, а мне эти чувства были неинтересны. В то время как я просто хотел быть удовлетворенным, девушка в какой-то момент выплакала все глаза, потому что я ей начал нравиться.

Со мной такое случалось несколько раз и с тех пор больше не повторялось.

Я не являюсь, никогда не являлся и не буду являться человеком, который влюбляется.

С тех пор я поклялся себе в одном правиле: Никогда не заниматься сексом с одной и той же девушкой более одного раза.

Признаюсь, несколько раз я нарушал свое правило, но в этом случае хороший секс оправдывал себя.

— Пойдем, я не хочу проплывать лишние дорожки.

Я выхватил изо рта Генри сигарету, которую он докурил только наполовину, и раздавил ее ногой на полу.

Он запер машину, и мы вместе пошли в зал бассейна.

— Я мог бы выкурить сигарету до конца. Ты должен мне пачку.