Я следила за Уэстоном глазами, насколько это было возможно, пока он не перешел на другую сторону улицы и не скрылся за одним из зданий кампуса.

Прошло еще минут десять, в течение которых я наблюдала за дверью здания напротив, чтобы убедиться, что никто больше не входит и не выходит из бильярдной.

Я подняла свою сумку, лежавшую на скамейке рядом со мной, и пошла к зданию, где в огромном бассейне царил страх.

Я боялась не воды, которая была мне нужна, когда я варила макароны, принимала душ, мыла руки или чистила зубы, а того чувства бессилия, когда я находилась в глубоком бассейне и не видела земли.

Я ненавидела это всеми фибрами своего тела и боялась воды, как только она становилась настолько глубокой, что я уже не могла ее выносить. Все это могло бы не случиться, если бы мой мудак-отец хоть немного серьезнее относился к своей роли отца и мужа.

Я также ненавидела его всеми фибрами своего тела.

Все в моем отце стало дерьмом, когда он снова потянулся к бутылке.

Резкий и острый запах хлорки донесся до моего носа, когда я вошла в бассейн кампуса через большие громоздкие деревянные двери.

Прохладные щеки покалывало, когда душный теплый воздух оседал на моей коже.

Я сняла одежду, под которой скрывалось бикини.

Поверхность воды была гладкой и неподвижной.

Мое сердце билось так громко, что мне казалось, оно вот-вот выскочит из груди и упадет на дно бассейна.

Я отложила полотенце в сторону и одной ногой, как всегда, постучала по поверхности воды. От прикосновения пальца к гладкой поверхности воды по ней пробежала мелкая рябь.

Я оторвала полотенце от своего тела и, не глядя, бросила его на скамейку, покрытую белой плиткой.

— Осторожно, Хейзел Баг.

Я повернулась и посмотрела на лицо Уэстона, которое украшал пластырь на щеке.

Он держал мое полотенце и прислонился к дверной раме, ведущей в раздевалку.

Во мне поднялся гнев, не только на него, но и на меня. Я должна была знать, что он такой огромный засранец и делает вид, что идет домой после тренировки, а сам стоит передо мной.

— Что ты здесь делаешь?

Я насмехалась.

Глупый вопрос, ведь он мог бы спросить меня то же самое, поскольку нам обоим здесь совершенно нечего делать.

— Правда, Луна? Ты спрашиваешь меня об этом? Потому что я могу спросить тебя о том же самом.

Не отвечая на его вопрос, я сделала шаг к нему и выхватила полотенце из его рук, чтобы снова обернуть его вокруг своего тела.

— Мне нравится цвет твоего бикини. — Ухмыльнулся он, не двигаясь с места.

Придурок.

С этого момента я знала, что сделаю еще один шаг в это здание, только если Ария устроит соревнование.

— Ты собираешься сказать мне, что ты здесь делаешь? Ты не умеешь плавать или встречаешься с кем-то, чтобы потрахаться?

У этого парня на уме были только секс и хоккей.

Как жалко.

— Можешь не краснеть, Хейзел Баг. Просто я бы не стал пускать тебя в бассейн. — Продолжал он.

— Я просто хочу уйти отсюда.

Мой голос прервался.

Я задумалась о том, что я могу сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Как я могу выйти из этой ситуации невредимой?

Единственным шансом не оправдываться было не обращать на него внимания, позволить ему думать, что он хочет, и навсегда запереться в своей комнате, чтобы он оставил меня в покое.

— Чего ты хочешь, Уэстон? Какое тебе, черт возьми, дело до моей жизни?

— Да ладно. Я просто хочу знать, чем занимается моя соседка в свободное время. — Рассуждал он.

— Не морочь мне голову. — Шипела я, идя к краю бассейна, где все еще стояли мои шлепанцы.

— Что ты думаешь о сделке? Скажи мне, что ты здесь делаешь, и я подвезу тебя на машине?

Я повернулась, заметив краем глаза тень, и чуть не столкнулась с Уэстоном, который теперь стоял передо мной.

— Ты действительно шутишь? Ты думаешь, что это победа, чтобы ехать с тобой в машине? — Шипела я.

Я была так зла и чувствовала себя такой незащищенной.

— Просто оставь меня в покое и не лезь не в свое дело. Пожалуйста. — Умоляла я его.

Мне было так неловко, что он застал меня здесь, и это был уже второй раз, а я всегда была так осторожна. В конце концов, это срабатывало последние полгода, пока я училась в колледже.

— Тебе нужен небольшой толчок, ты знаешь об этом?

Прежде чем я успела ответить на его заявление, я почувствовала, как Уэстон толкнул меня в воду.

В последний момент я прижалась к нему, прежде чем мое тело коснулось воды, и полотенце вокруг моего тела стало пропитано водой.

Вернулась и паника, которую я испытывала год назад.

Промокшая одежда и полотенце вокруг меня не позволили мне выбраться на поверхность воды.

Впервые с того дня я оказалась полностью под водой.

Я боялась нырять, потому что опасалась паники, если не смогу наполнить легкие воздухом. В голове вновь возникли образы годичной давности.

Вдали не было ничего, за что можно было бы ухватиться, кроме Уэстона. Это был последний человек, которого я хотела сейчас видеть, с которым хотела говорить или за которого хотела держаться, но что еще мне оставалось делать?

Глаза жгло, как только я рефлекторно открыла глаза.

Под водой было светло.

Я увидела яркий свет, крошечные пузырьки воздуха и темное пятно, которое я приписала Уэстону.

Этот момент всплыл в моей памяти, когда я пыталась постучать по оконному стеклу, когда машина наполнялась ледяной холодной водой озера, и я старалась хорошо глотнуть воздуха.

Темнота.

В тот момент, в том озере, не было ничего, кроме темноты.

Чем дольше я не могла вздохнуть, тем сильнее давило на грудь.

Я была уверена, что прошло всего несколько секунд, но мне казалось, что прошла целая вечность. Намокшее полотенце казалось тяжелым и давящим, но когда мы вынырнули на поверхность воды, я задышала изо всех сил.

— Плыви к краю бассейна, сейчас же.

Я обхватила его ногами за талию, а руками обвила его шею, спрятав лицо в его затылке.

Я почувствовала, как одна его рука уперлась мне в бедро, а другой он держал нас над водой.

— Ты что, сама не умеешь плавать? — Кашлянул он.

— Уэстон, я не шучу. Плыви к этому гребаному краю, или я тебя утоплю!

— Успокойся, Луна. Вода ведь не чудовище. — Сказал он, подплывая к краю бассейна.

Вода была и есть чудовище.

Мое личное чудовище.

Мне потребовалось полгода, чтобы зайти в воду по пояс, а он разрушил это за несколько секунд.

Я ненавидела Уэстона.

Он сломал все, что мог сломать, и не имел на это права.

Самым глубоким местом было то, которое находилось в середине бассейна. Шесть футов — это была самая глубокая часть бассейна, потому что у нас тоже были прыгуны, и бассейн должен был быть достаточно глубоким для этого.

Подо мной было шесть метров воды.

На глаза навернулись слезы, и я попыталась смахнуть их, чтобы спрятать от него. Все мое тело дрожало, и я чувствовала, как по коже бегут мурашки.

Я вытянула руки, когда край бассейна оказалась в пределах досягаемости.

Уэстон, все еще находившийся в воде, обхватил меня за талию, поднял из бассейна и усадил на плитку у края бассейна.

Я без колебаний вытащила ноги из воды и сделала так, чтобы между мной и водой было как можно больше расстояния.

Мне было все равно, будет ли Уэстон к этому времени в бассейне или нет.

Вода капала с волос на толстовку после того, как я переоделась так быстро, как только могла. Мое дыхание было под контролем, и пульс тоже снова стал человеческим, но слезы все еще были проблемой.

Это был абсолютный ужас, и я была уверена, что никогда не смогу стать частью команды по плаванию.

После этого дерьмового поступка Уэстона я даже не знаю, хочу ли я этого и смогу ли вообще. Мне потребовалось полгода, чтобы решиться войти в воду, а теперь? Я не имею ни малейшего представления.

Тяжелая деревянная дверь захлопнулась, и я пошла по тротуару мимо пустой парковки и свернула на соседнюю улицу, где увидела припаркованную машину Уэстона.