- Как они там?

Там – это в шато д’Агремон, куда эвакуировали страха ради всех нонкомбатантов, чтобы не пострадали случайно в ходе переворота и возможной гражданской войны.

- Да, вроде бы, ничего, - чуть пожал плечами барон Делькамбр. – Климат отличный, условия замечательные, да и компания неплохая.

Последней к компании присоединилась резко забеременевшая еще в сентябре герцогиня Перигор. Она была уже в курсе их тайн и секретов, но боевой маг из нее, тем более, беременной - никакой, зато в смысле представительства она персона первой величины. И, если что, будет кому возглавить герцогство в изгнании. Впрочем, это касалось не одной лишь Марии. В далекие безопасные дали отправилась так же Анаис княгиня Трентская, и тоже, что характерно, непраздная.

«Просто безумие какое-то! – признала Беро. – Все вдруг захотели размножаться… Может быть, и мне не помешает размножиться?»

Жених у нее уже был. Хороший, годный мужчина, не претендующий ни на ее тело, ни на ее стиль жизни, ни на ее будущих детей, которым был готов и, более того, желал дать свое имя. Брачное соглашение с Герцогом де Гонди, сулившее ей полную свободу и «сплошные плюшки» было уже пару месяцев, как готово, так чего ей ждать милостей от природы?

«Взять их – вот наша задача![23]» - Лозунг ей нравился, хотя, помилуй ее Мнемозина, она не помнила, кто и по какому поводу его сформулировал. Но мысль была интересная и даже, более того, многообещающая.

«Захватим власть, сразу же пойду замуж! – решила, продвигаясь по залу и расточая улыбки «всем встречным и поперечным». – Замуж, замуж… и пусть Трис заделает мне ребеночка! Нечего больше тянуть! Я тоже хочу!»

Это было внезапно посетившее ее желание нормальности, и ничего экстраординарного она в этом желании не нашла. Все было правильно, в особенности, на пороге войны. А момент истины, между тем, приближался так быстро, что от скорости захватывало дух.

В 21.00, как и было запланировано, в Зале Приемов появился император. Беро не знала, какими зельями его накачали и какими обвесили артефактами, - не ее зона ответственности, - но выглядел он достойно. Двигался без видимых затруднений, держал на лице маску уверенной доброжелательности, смотрел спокойно и, как бы даже, свысока, то есть, так, как смотрел на всех без исключения людей всю свою жизнь. Да и выглядел сейчас Карл II много лучше, чем все последние недели, намекая этим всем, кто не был посвящен в «тайны Мадридского двора», что император «еще о-го-го» и, вообще, у него ремиссия и «не дождетесь».

Он проследовал к трону, вынесенному по такому случаю из тронного зала, сел, оглядел притихших гостей и произнес – без бумажки, - двадцатиминутную речь на тему «давайте жить дружно», не забыв напомнить широким массам аристократии, кому он завещал трон и корону, и кого он хотел бы видеть своим приемником. Все это время Эва Сабиния стояла рядом с троном, а когда император закончил говорить, пожелав всем собравшимся хорошего праздника, проводила его до двери во внутренние помещения дворца и скрылась там вместе с отцом.

Это был сигнал к началу активной фазы переворота. Сейчас Эва под охраной двух магов-телохранителей и одной из своих доверенных подруг спустится в кордегардию[24] дворцовой стражи, где ее ожидают вызванные туда командиры гвардейских манипул[25], начальники ночной и дневной стражи и специальные агенты службы безопасности, отвечающие за личную охрану императора и его дочери. Принцесса передаст им письменный приказ императора и объяснит на словах, что, собственно, ожидают от них она и ее отец. А приказ был прост: закрыть дворец, приведя в действие план «Осажденная крепость», и заблокировать парадные залы, изолировав жилую часть дворца. Гости, таким образом, окажутся отрезанными от внешнего мира. Они не смогут покинуть дворец или передать вовне какое-либо сообщение. Верно и обратное: никто без боя не сможет проникнуть в императорский дворец и, уж тем более, передать что-либо оказавшимся внутри людям.

Одновременно, на лестницы, ведущие в парадные залы, к воротам во внутренний двор и в коридоры, связывающие парадную часть дворца с личными апартаментами императорской семьи и служебными помещениями, выйдут «слуги» и «служанки» - семнадцать молодых, но хорошо подготовленных боевых магов из Лидо-ди-Остия, тайно прибывших в столицу еще прошлой ночью. Кузина принцессы герцогиня да Варано делла Ровере вышла из Зала Приемов через боковую дверь как раз тогда, когда зал покинула Эва Сабиния. Эти парни и девушки подстрахуют гвардейцев и дворцовую стражу. И, наконец, ожидавшая принцессу сразу за дверью ее личный секретарь Изабо д’Авогур, получив отмашку, передала по телефону кодированные приказы на начало активных действий воинских частей и боевых групп.

«Что ж, сохрани нас Юпитер Фульгур[26]!» - Беро бросила быстрый взгляд на Габи, и та ответила ей легким кивком. Это означало, что фюрстина де Обирне только что активировала спрятанный в платье хитрый артефакт, который моментально передал кодированный сигнал – «отмашку» - боевым группам Мишельеров и Перигоров, а также боевикам князя Трентского, наемникам-брабантцам, которых прислал отец Анаис, и еще нескольким отрядам наемников и волонтеров из разных экзотических мест.

Сейчас войска столичного гарнизона, - их низовые звенья, - начнут захватывать «почту, телеграф и вокзалы», а также перекроют движение по мостам и главным городским магистралям. Встанет железная дорога, так что никто в ближайшие часы, а то и сутки, не сможет ввести в город армейские эшелоны. Прекратятся полеты с обоих гражданских и единственного в столице военного аэродрома. Будут блокированы около тридцати городских замков знати, из тех, в которых нет сильных магов. Пройдут аресты чиновников высокого ранга, генералов и прочих «шишек», поддерживающих притязания на трон обоих сильных кандидатов: графа Валуа и герцогини Клер д'Ив де Баве. Сами же эти двое и их ближайшая родня и клевреты находятся сейчас в императорском дворце, ничего не зная о перевороте и не имея возможности вмешаться в события. Впрочем, их тоже не оставили без внимания. Они зона ответственности Габи, Беро и их немногочисленных родственников. В зале и вокруг него сейчас находится слишком много сильных магов, и оставить их без присмотра и возможности нейтрализовать было бы в высшей степени легкомысленно. Поэтому все, кто в курсе происходящего, перегруппировываются и перераспределяются по залу, чтобы занять наиболее выгодные позиции и держать в поле зрения основных игроков. Сама она, подав условные знаки тем, с кем находилась в связке, направилась к принцессе Клариссе.

- Ваше высочество, - уважительно поклонилась кузине самой Эвы Сабинии, - не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени для приватной беседы?

- Это так срочно? – несколько растерялась женщина, не привыкшая принимать решения быстро, но, главное, самостоятельно.

- Да, - этот разговор очень важен именно для вас, ваше высочество, - и его не стоит откладывать.

- Могу я присоединиться к вашей беседе, виконтесса? - Отец принцессы герцог Гиллис увидел бедственное положение своей дочери и, стремительно вынырнув из толпы гостей, успел прийти к ней на помощь.

- Ну, разумеется, герцог! – лучезарно улыбнулась ему Беро. – Давайте отойдём в тихое место… Да вот, хотя бы, в ту гостиную откуда сейчас вышел слуга с подносом.

Предложение смотрелось логичным и в меру спонтанным.

- Да, пожалуй, - согласился герцог. – Прошу вас, дамы!

Дамы, - обе две, - взмахнули веерами и вслед за герцогом направились в гостиную, где все уже было приготовлено к встрече «дорогих гостей». Две-три ничего не значащие реплики, улыбка, взмах веером и два десятка неторопливых шагов, и вот они уже в маленькой уютной гостиной, меблированной так, чтобы уставшие от танцев гости могли здесь присесть, выпить шампанского или съесть какую-нибудь тарталетку.

- Так о чем… - Но договорить герцог не смог. Динамический удар воздушным кулаком в темя отправил мужчину в глубокий обморок, а, вынырнувший откуда-то сбоку слуга прикрыл дверь и, вернувшись к герцогу вколол тому обычное сильное снотворное.