Ежели прискорбна святым и добрым душам, в загробном мире пребывающим, наша безнравственная, неправильная жизнь на земле – жизнь не в духе Христовом, то что же сказать о загробном состоянии тех душ, которые ожидают от живых себе помощи?

О бесполезности молитвы Господь учит: «Устами чтут Меня, а сердце далече!» (Мф. 15, 8; Мк. 7, 6) Так мы молимся: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих!» Но могут ли усопшие отцы, матери, супруги, братья, сестры, друзья и знакомые упокоиться в Господе, когда мы, живые их дети, супруги, братья, сестры, друзья, живем, то есть мыслим и действуем, не в духе Христовом? Какая радость, утешение умершим родителям от дурных детей? Подобное же упокоение получат братья, сестры, супруга, ближние от живых своих детей, братии, сестер, супругов, друзей, не знающих Христа и Его святой воли. Что может быть ужаснее адского состояния? Однако, по словам Господа, и при таком горестном положении несчастный богач скорбел душою о жизни своих братьев на земле. Жизнь братьев производила эту скорбь, следовательно, не было бы этой скорби, ежели бы они жили богоугодно. Итак, мы можем нашею жизнию доставить умершим или покой, или скорбь. Наше богоугодное житие есть развитие духа усопших добрых отцов; мы дополняем их меру (Мф. 23, 32), и они духом с нами. Наоборот, наша греховная жизнь есть развитие духа усопших злых отцов, и мы дополняем их меру, но дух добрых отцов не с нами, он смущен, беспокоен о погибели душ, попирающих добрые начала.

Чтобы не прервать союза и соотношения с умершими добрыми, последуем их примеру во всем. Станем развивать их добрые идеи, пресекая и разрушая все им противное. Так будем с ними в союзе, а вместе с тем, пресекая зло, мы тем самым благодетельствуем тем умершим, которые оставили после себя эти злые корни. Истребляя зло, заглушаем глас проклятия, и этим мы способствуем к очищению и упокоению и последних умерших, сделавшихся причиною неумышленного или сознанного зла. Только «просите, и дано будет вам; ищите, и найдете» (Лк. 11, 9; Мф. 7, 7), научал нас Сам Источник жизни. Недаром сказано: «просите, молитесь», ибо одна благодать Христова, как ни щедра, ни могущественна, но одна без нас и нашего участия ничего не делает ни для нас, ни для усопших. Только верующему и просящему все возможно (Мк. 9, 23); «буди тебе якоже хощеши» (Мф. 15, 28). Радуются праведные и все добрые души при нашем нравственном исправлении. Как умершие отцы были добрые и злые, то пребывающие на земле дополняют меру своих отцов, так что умершие еще духовно действуют в живых, между которыми растет плод и дух отцов их.

Любовь, соединяющая нас здесь, на земле, часто до готовности жертвовать жизнию за любимое лицо, остается ли неизменною за гробом? Короче: любят ли перешедшие в загробную жизнь нас, еще пребывающих на земле? Ежели любовь царствует за гробом, то в чем выражается, и какое сочувствие мира загробного к настоящему? Какое может быть сочувствие между родными, разлученными неумолимою смертию? Какое должно быть сочувствие мертвым со стороны живых? Бессмертный дух, присущий пребывающим на земле (живым) и переселившимся в духовно-загробный мир, проникающий всю природу человека, и душу и тело, наполняет первую (душу) своими бессмертными свойствами, из которых главнейшие – любовь и сочувствие.

Любовь, сочувствие и все силы души не оставляют ее и в новой жизни за гробом, иначе она перестала бы быть душою; а следовательно, усопшие любят живых и сочувствуют им.

Сочувствие есть плод любви и есть живое принятие к сердцу состояния ближнего. Апостол Павел свидетельствует, что любовь бессмертна, «николи же отпадает» (1 Кор. 13, 8), а следовательно, состояние умерших (их покой или беспокойство) – в неразрывном внутреннем соотношении с жизнию живых. Говоря о членах нашего тела, вместе с тем апостол говорит и о членах тела Христова – Его Церкви. Всякий опытно убежден в том, что члены его тела служат, помогают, сочувствуют один другому; точно так же и люди, где бы ни находились, составляющие один дух и одно тело, должны служить, помогать, любить и сочувствовать один другому. Ежели только душа не потеряла Божественной любви, то где бы она ни была, за гробом ли или еще в теле на земле, не может не принимать живого, деятельного участия в состоянии душ, ей близких, где бы они ни находились. При таком условии мертвые сочувствуют живым, и живые обязаны сочувствовать мертвым. Живые и мертвые как члены одного духовного тела Христова, по учению святого апостола Павла, находятся во взаимном между собою сочувствии, потому что связаны «николи же отпадающею» бессмертною любовию. Мертвые сочувствуют живым и живые сочувствуют мертвым. Если один член болит, с ним и все страждут; и если радуется один – и все члены веселятся. Вот учение святого апостола Павла, что мертвые любят живых и сочувствуют им.

Добродетель, имея Божественное, неземное начало, отражаясь в совести своего делателя, веселит душу радостию небесною. Умершие сочувствуют нам и радуются вместе с нами, так точно, как святые ангелы веселятся на небе о кающемся грешнике, находящемся в подвиге добродетели. Вот и учение Самого Спасителя о сочувствии мира духовного состоянию людей, пребывающих на земле (Лк. 15, 10).

Ежели духовный, загробный мир радуется вместе с духовно веселящимися на земле, то и наоборот: при нашем ожесточении, греховной и нераскаянной жизни, при нашем нечестии скорбит духовный мир; скорбят святые ангелы, скорбят святые, скорбят наши усопшие родственники, что видно из участия богача в аде, которое он принимал в судьбе оставшихся на земле родных его братьев. Евангелие свидетельствует, что в момент смерти Господа Иисуса Христа солнце померкло, земля потряслась, завеса церковная раздралась; в момент смерти, которая попрала вечную смерть верующих в Него, многие святые, прежде усопшие, воскресли, вышли из своих гробов и явились многим живым в Иерусалиме. Такое событие в нравственном мире – смерть Господа Иисуса Христа – вызвало участие всего Его творения. Миры духовный, загробный и физический сочувствовали таинственной смерти Богочеловека.

О воскресении мертвых в момент смерти Господа архимандрит Феодор (Бухарев) пишет: «Что привлекло этих воскресших святых во святый град Иерусалим и заставило явиться многим живым? Не глубокое ли участие к бедному народу, не познавшему своего Избавителя? Не стремление ли вошедших в радость Христова Воскресения отцев поделиться этою радостию по возможности и со своими живыми детьми?» (Его слово о усопших, с. 62)

Не сочувствовала ли умершая жена священника его гибельному положению, когда явилась ему с того света, чтобы вразумить несчастного, стремившегося к погибели (читай «Явление умерших», ч. II).

Пред Богом все живы; следовательно, и загробная жизнь, равно как и настоящая, составляет развитие душевных свойств и расположений. Загробная жизнь есть продолжение развития земной жизни и должна развиться так, как плод развивается из зерна свойств и расположений душевных на земле.

Где любовь – там и сочувствие. За гробом живет бессмертная любовь в царстве любви, а с любовию неразлучно и сочувствие к любимому; сочувствие к меньшим своим братиям, к нам, еще странствующим на земле. Так сочувственно состояние мира загробного с состоянием настоящей жизни. Святые ангелы, все святые и все умершие еще несовершенные, сочувствуя нам, принимают в нас живое участие; и мы с своей стороны можем сочувствовать загробному их состоянию и своею жизнию способствовать или препятствовать улучшению загробного состояния несовершенных и совершенных. Итак, дух человеческий со всеми его свойствами (любовь) служит основанием внутренней неразрывной связи и тесного взаимного соотношения между всеми членами Христовой Церкви, между живыми и усопшими, между мирами загробным и земным.

Ежели таков наш союз и соотношение с миром загробным, то будем же следовать духу Христову, да будет же царствовать в нашей жизни любовь к истине небесной, да будет мудрствоваться в нас то же, что и в Виновнике нашего спасения.