— Слишком поздно, я вовлечен. — Аля должна знать, что я не стану рисковать. Не тогда, когда речь идет о ее безопасности. У нее есть все причины ненавидеть меня, но это не значит, что я собираюсь отступить. — Либо ты расскажешь мне, что здесь произошло сегодня ночью, либо я узнаю об этом от кого-то другого. Но в любом случае я этого так не оставлю.

Она скрещивает руки и хмурится на меня.

— Почему тебя это волнует? Я для тебя никто. Ты уже давно дал мне это понять.

От нотки уязвимости в ее голосе у меня сжался живот. Она не никто для меня, далеко нет, но как я могу сказать ей правду? Вместо этого я предлагаю ей полуправду.

— Твоего брата здесь нет, чтобы разобраться с этим, так что это сделаю я. Мы оба знаем, что Джулиан выпотрошит меня как рыбу, если я не защищу тебя своей жизнью. Независимо от того, нужна тебе моя защита или нет.

— Хорошо, — огрызнулась она, — я бы хотела, чтобы он тебя прикончил. — Я чуть не улыбаюсь при этом. Уверен, она этого хочет.

— Это не игра. — Я поравнялся с ней, раздраженно проведя рукой по волосам. — Мне нужно знать все, что произошло сегодня ночью.

Она опрокидывает в себя остатки вина и садится на один из стульев в столовой. Я сажусь напротив нее.

— Рассказывать особо нечего. Я пришла домой после жаркого свидания, где он трахал меня до потери сознания, и я кончила три раза, а в моей квартире кто-то был. — Она невинно подмигивает мне, но я сохраняю ровное выражение лица. — Он был в лыжной маске. Я не могла разглядеть его лицо. Он хотел, чтобы я пошла с ним куда-то, но я не согласилась. У него был пистолет, а у меня нож. И только один из нас стоит здесь живой, так что… — Она пожимает плечами.

Молодец. Всегда знал, что у нее есть потенциал.

На мой телефон приходит сообщение от Матиса. Открыв сообщение, я обнаруживаю фотографии окровавленного обнаженного тела, на котором изображены звезды, церкви, паутина и игральные карты. Все эти замысловатые узоры имеют символическое значение в российском преступном мире. Я убираю телефон в задний карман. Фотографии не очень красивые, а ей и так сегодня досталось.

— Что сказал этот парень? Что он от тебя хотел?

— Черт, Лео, откуда мне знать, что ему было нужно? Моя убийственная коллекция обуви? Кто знает? А теперь этот разговор окончен. Можешь уходить. Я убила одного человека сегодня ночью, я не против увеличить количество трупов. — Она выдыхает рваный вздох, усталость омрачает ее черты.

На мой телефон приходит еще одно сообщение.

Матис: На нем был инъекционный успокоительный коктейль и ограничители. Все указывает на похищение. Это не случайное нападение.

Мои руки сжимают обеденный стол с такой силой, что я уверен, что он расколется. Аля не живет в нашем мире, она сбежала из него давным-давно и никогда не оглядывалась назад. Я в этом убедился. Так почему же она? Дело в связи Али с нашей семьей, или здесь кроется другая сторона?

— Что случилось? — спрашивает она, голос дрожит. — Почему ты так смотришь на свой телефон?

— Ты здесь не в безопасности. — Я не приукрашиваю правду, ей это не поможет. — Пока мы не узнаем, что происходит, ты не можешь здесь оставаться.

— Забудь об этом. Я не собираюсь ломать свою жизнь. Разве ты не можешь просто поручить мне охрану?

Я качаю головой.

— Этого недостаточно. Ты должна пойти со мной.

— Ни за что на свете я с тобой никуда не пойду. — Она встает со своего места и направляется в спальню, предположительно, чтобы запереться, но я не могу позволить ей этого сделать.

Быстро перемещаясь, я обнимаю ее, не давая ей убежать. Это положение приводит к тому, что ее тело оказывается вровень с моим, и, черт возьми, это ощущение — все. Мягкий изгиб ее задницы прижимается ко мне, и, несмотря на то, что она смотрит на меня через плечо, мне приходится заставлять свой член не напрягаться.

— Лео, — задыхается она, пульс пульсирует на ее нежной шее, — отпусти меня.

— Нет, пока ты не согласишься скрыться.

— Я… — Она зажмуривает глаза, словно набираясь терпения. — Я не могу этого сделать. У меня есть жизнь. У меня есть работа. Я не могу просто уйти от всего этого.

От чего? От трахающихся парней и убогих модных вечеринок?

— Ты можешь и ты уйдешь. — Издав разочарованное рычание, она пытается вырваться из моих объятий, но я только крепче сжимаю ее талию. — За тобой кто-то охотится, и пока мы не узнаем больше, ты не в безопасности. Даже с охраной, потому что если это русские, то охранник их не остановит. Это люди, которые используют любые методы, чтобы добиться своего.

— Я соберу вещи и уеду в Альпы или еще куда-нибудь. Залягу на дно на маленькой вилле. — На этот раз в ее тоне меньше убежденности. — Только не с тобой.

К сожалению, да, со мной.

Она вздрагивает, когда игла прокалывает ее кожу. Она откидывает голову назад, и я вижу, как ее глаза расширяются в тревоге, а затем темнеют со смертельным намерением.

— Ты покойник, Леонид Козлов, — последнее, что она произносит, прежде чем ее веки смыкаются, и она падает без сил в мои объятия.

* * *

Я жду, пока мы не наберём крейсерскую высоту, чтобы позвонить Андрею, моему старшему брату и пахану Братвы Козлова. Я никак не могу избежать этого разговора с ним, но я знаю, что будут вопросы. Вопросы, на которые мне будет нелегко ответить.

После первого звонка он берет трубку.

— Ты все еще в Швейцарии, малыш? — Насколько он слышал, я навещал нашего друга-банкира, а не преследовал младшую сестру нашего друга.

Я прочистил горло.

— Нет, с этим покончено. Возникло другое дело, которое мне пришлось решать.

— Да? — Я слышу, как он что-то шепчет, вероятно, своей жене, Джорджии, учитывая позднее время, затем раздается шорох, когда он меняет местоположение. — Что случилось?

Просто так сказать не получится, поэтому я просто выплюнул.

— Сегодня ночью на Алену напали.

— Господи. С ней все в порядке? — В его голосе звучит беспокойство. Алена — одна из нас, она практически член семьи. Как и ее брат Джулиан, она выросла в нашем доме вместе со мной, Андреем и нашим средним братом Даниилом. Ее папа был авторитетом, правой рукой нашего отца — пахана. Андрей заботится о ней как о младшей сестре — если бы только я разделял это семейное чувство.

Я бросаю взгляд на проход напротив меня, где на кушетке спит она. Длинные темные ресницы лежат на бледной коже. Безупречная, как всегда. Сейчас она — образ мира, спящий ангел, но действие наркотиков рано или поздно закончится, и я не сомневаюсь, что адский гнев померкнет по сравнению с бурей, которую она обрушит на меня, когда проснется. Она обещала это перед тем, как потерять сознание.

Накачивать ее наркотиками было не самым лучшим моментом, но это нужно было сделать. Она не собиралась добровольно идти со мной, а прятаться в Альпах не хотелось. Кто бы за ней ни охотился, у него хватит ресурсов, чтобы выследить ее, если она не будет умело прятаться. И эта обязанность теперь лежит на мне.

— Она потрясена, на лбу небольшая рана, но, в общем, ничего страшного.

— Что, черт возьми, произошло?

— Какой-то псих вломился к ней домой и поджидал, когда она вернется. Пытался ее похитить. — Андрей шипит ругательства на другом конце линии. — Она отбилась от него, сумела убить парня, потом вызвала бригаду Джанни, чтобы навести порядок, вот так меня и предупредили обо всем этом дерьмовом шоу.

— Что за пиздец. — В голосе Андрея звучит такая же ярость, как и у меня. Он не любит, когда его застают врасплох, а мы действительно были застигнуты врасплох. — Где она сейчас?

Я размешиваю лед в двух пальцах Macallan и смотрю в окно на мерцающую огнями Францию внизу.

— Она со мной на самолете.

Андрей хмыкает.

— И все это после того, как я настоял на том, чтобы Джулиан взял отпуск и хоть раз в жизни отключил свой гребаный телефон. У него конфуз будет. — Он тяжело выдохнул. — А с Аленой можно поговорить?

— Она спит. — Не ложь. По крайней мере, не совсем.