Он попрощался с Денисом и побрёл домой. Ведь надо было готовить уроки и учить новые песни – и текст, и мелодию. Да ещё работать над дикцией и чёткостью произношения, чтобы дирижёру Колеру не объявили выговор после концерта к дню Победы.

Дома встретила сестра. Сразу поняла по виду Сергея, что у брата что-то неладно. Она заглянула ему в глаза и тихо спросила: “Серёжа, тебе плохо?” Сергей тоскливо ответил: “Нет, ничего. Просто устал в школе”.

Сестра обняла его за плечи, затем стала развязывать пионерский галстук. Затем медленно расстёгивать пуговицы на рубашке. Сергей молча стоял. Только слёзы капали на плечи сестры. Сестра: “Серёжа, тебе надо отдохнуть. Ложись на диван”. Сергей лёг на диван. Сестра взяла плед, накрыла брата до шеи. Села рядом. Сергей закрыл глаза. Сестра провела рукой по лбу его, потом по волосам. А потом поцеловала брата в губы…

Вот, вроде и полегчало Сергею. Как хорошо, когда рядом близкий человек, который тебя поймёт, выслушает, обнимет, поцелует. Сергей полежал ещё полчаса. Затем встал, ведь надо было учить уроки. (На репетицию сегодня ему не идти, она только четыре раза в неделю). Сестра за кухонным столом читала роман “Мать”, “запивая” впечатления от классики грузинским чаем второго сорта, периодически откусывая по кусочку от плюшки (из муки непонятного происхождения).

Брат взял в руки учебник литературы, открыл его на странице, заданной учителем. Ничего не лезло в голову! То ли день такой, то ли возраст переходный, то ли лень учить уроки… Сергей пошёл в ванную, закрылся на защёлку, включил душ и долго плескался под тёплыми струями воды, рассматривая свои ноги, живот и всё остальное. Затем обернулся большим, зелёным, махровым полотенцем и вышел из ванной. Сестра вышла навстречу и рассмеялась: у брата что-то так смешно выпирало между ног! Серёжа рассмеялся вместе с ней! То ли день такой, то ли возраст переходный. “Серёжа, ты такой красивый!” – сказала сестра любовно. Потом добавила: “Давай пообещаем друг другу, что не будем ссориться и ругаться! Обещаешь мне?” Сергей: “Обещаю”. Сестра обняла его и поцеловала.

Сергей наконец–то сел за уроки. Пролистал географию, биологию. Выполнил задание по русскому языку. Открыл геометрию и тут же закрыл этот учебник. “Надоела мне учёба!” – подумал и быстро прогнал прочь такую мысль. Почему-то вспомнилась речь Брежнева, которую он слышал по телевизору: “Товарищи! Надо работать по-ленински, по-коммунистически!” (Никто Сергею не мог объяснить, что эта фраза означала…) Сергей решил полчаса–час передохнуть. Включил телевизор в розетку, щёлкнул кнопкой “вкл.”. Показывали юмористический киножурнал “Ералаш”. Очень смешной, очень интересный.

В шесть тридцать вечера пришла с работы мама. Серёжа лежал на диване в центральной комнате и смотрел телевизор. Рядом, на диване сидела сестра, с любовью, нежно перебирая рукой Серёжины волосы (на голове), будто собираясь перебрать все, до одной, волосинки.

Мама сняла пальто, вымыла руки и лицо в ванной. Зашла в зал, грозно посмотрела на Сергея и произнесла: “А уроки ты выучил, товарищ солист Большого Детского Хора?” “Сделал, давно уже, мама,” – лениво ответил он. “Мама, смотри, какие у Серёжи волосы красивые! У него такой пушистый чуб!” – закричала радостно сестра Таня, будто желая получить у матери подтверждение этого факта. Потом продолжила: “Он голову “Яичным” шампунем помыл. Помнишь, мы в центральном универмаге купили?” Мама вспомнила: “Ну да, помню, три часа стояли в очереди, а давали его только по два тюбика в одни руки! Кстати, Серёже давно пора подстригаться, а то дирижёр в хоре заругает”. Сергей: “Мама, я стричься не буду!”

– Что значит “не буду”?

– Мама, стричься я не хочу!!!

– Хорошо, но тогда не обижайся, если дирижёр тебе выговор объявит, а потом ещё и подстрижёт наголо!

– Мне дирижёр разрешил так ходить. (Придумал себе отговорку Сергей).

Мама временно успокоилась и пошла на кухню готовить ужин. Сергей стал одеваться, ведь он обещал сходить домой к однокласснице, Ольге Гусаровой, чтобы вместе с ней “делать алгебру”. А сестра Сергея снова занялась чтением романа “Мать”… Сергей взял на всякий случай учебник и тетрадь по алгебре и быстро побежал вниз по ступенькам, навстречу новым знаниям.

Ольга была дома. Уроки давно сделала, пол в комнате вымыла, пыль вытерла. Даже надела новое платье, модельное, шикарное. Мама Ольги сидела в другой комнате и, с упоением, смотрела (по телевизору “Рекорд”) новый, художественный фильм “Служебный роман”. Сергей, аккуратно так, нажал на дверной звонок. Открыла мама Ольги: “Здравствуй, Серёженька, заходи, заходи, Оля дома. Мы тебя сейчас пирогами угостим и чаем!” Серёжа даже покраснел, то ли от радости, то ли от удовольствия. И сказал: “Спасибо”. Затем прошёл в комнату Ольги.

Ольга встала со стула, встрепенулась, словно лебёдушка: “Ой, Серёжа! Как хорошо, что ты пришёл! Я так ждала, даже новое платье надела. Правда, красивое?” Сергей: “Да, наверное”. Ольга положила ему руку на плечо. Затем провела рукой по шее, тихо так, ласково, нежно. Потрогала волосы. Его красивый чуб просто сводил Ольгу с ума! (И не только её). От волос Сергея пахло “Яичным” шампунем, купленным в Центральном Универмаге города Москвы. (“Да! Обладать таким мальчиком – это большое счастье!” – подумала мама Ольги, сидя у себя в комнате). “Мама, накрывай на стол, мы Серёжу будем угощать чаем!” – радостно крикнула Оля. Затем стала рассказывать Сергею о работе пионерской дружины школы. И о своей работе, ведь Ольга Гусарова была старостой класса.

– Серёжа, знаешь, у нас в классе ЧП случилось.

– Какое происшествие? Драка, что ли?

– Антона Цветкова “разбирали” сегодня мы, вместе с завучем и с нашей классной руководительницей.

– За что ругали-то?

– За его сочинение. Антон написал сочинение не по-пионерски! Тема была: “Как я провёл лето”. Антон написал всего два предложения. И за эти два предложения, ему “двойку” и поставили!

– Ну и что такого? (Удивился Сергей). Что же он написал? Что он отрывал лапки лягушкам?

– Он написал: “Лето я провёл в деревне, у бабушки. Мама, я не дрочил”. Причём второе предложение он зачеркнул!

Сергей густо покраснел. Ольга тихо спросила: “Серёжа, ты же знаешь, что онанизм – это страшное преступление у наших пионеров. Теперь Антона могут из пионеров исключить! Ты мне признайся честно, ты когда-нибудь сам этим занимался, онанизмом?” Сергей опустил голову: ведь он сегодня днём плескался под душем… Ольга засмеялась: “Все вы, мальчики, такие!”

Сергей нахмурился: “Нам надо с тобой спасти Антона! А то его из пионеров исключат и потом в Комсомол не примут!” Ольга, задумчиво: “Что же нам надо сделать, как я могу ему помочь?” Сергей подсказал: “Ты подойди к нашей учительнице и попроси её всем сказать, что это она зачеркнула второе предложение. Тогда получится, что Антон не виноват, и его простят и не исключат из пионеров!” Ольга согласилась.

Мама Ольги, между тем, суетилась на кухне, готовя угощение. Пироги с яблоками она пекла сама. Муку высшего сорта ей, по большому блату, привозила сестра-повар из ресторана “Кавказ”. Ольга снова погладила Сергея по голове, нежно обняла и поцеловала в щёку. Сергей молчал и стоял на месте, как вкопанный. Ведь его никто и никогда не учил целоваться с девочками! А секса в СССР не было, как тогда говорили.

“Оля и Серёжа, прошу к столу”, – донёсся с кухни ласковый мамин голос. Серёжа скромно вошёл в комнату-зал и, также скромно сел за стол. Мама Оли вынесла из кухни пироги на большом, металлическом подносе и повернулась к Сергею: “Серёженька, бери, горячие ещё, – с пылу, с жару!” Сергей взял два пирога и положил на тарелку. Мама Оли смотрела на него, словно на своего сына, словно на какого-то “небожителя”, ангела во плоти… Она села за стол, взяла пирог, начала рассказ: “Серёжа, ты нам уже как родной! Папа у нас умер два года назад. Вот, живём вдвоём с Ольгой. Она у меня – молодец, пионерка, активистка, да и учится очень хорошо. Я работаю на двух работах, устаю сильно. А сегодня у меня большая радость: мне на работе зарплату повысили. Получала я раньше сто двадцать рублей, а теперь будет сто двадцать два рубля! Можно лишний килограмм муки купить, пироги испечь. Ты ешь пироги, ешь, Серёжа. (Мама Оли смахнула слезу). Брежнев сказал по телевизору, что надо экономить. Да, мы и так на всём экономим. На работе обязательства повышенные взяли. Я на вторую работу когда пошла, с первой зарплаты Ольге новое платье купила. Видишь, какое оно красивое, модное. (Мама показала рукой на Ольгино платье). Ты ешь, Серёжа, ешь… А Оля хочет биологом стать. Будет у нас в институт поступать после десятого класса. Она моя опора, помогает мне, по дому всё делает. Оля тебя любит!” Ольга покраснела густо–густо от такого неожиданного вывода мамы и отговорилась: “Мама, ну что ты всё рассказываешь!”