Так что меньше чем через пять минут мы были воле своего дома и не прощаясь, разбежались по своим коммунальным квартирам, где нас ждали обеспокоенные родители.
– Боже мой! Ты весь мокрый! – с тревогой вскрикнула мама, снимая с меня мокрую одежду. – Кто вас просил идти на стадион? Можно было подумать, что без вас собрание могло не пройти…
Мама словно причитала перед покойником, растирая моё тело до красного цвета махровым полотенцем.
Когда стал совершенно сухим и разогретым, мама надела на меня шерстяные носки, шерстяной свитер.
Даже штаны и шапка были из шерсти. Все это связала из шерстяных ниток моя бабушка Нюся, когда болел затемнением лёгких. Козья шерсть хорошо разогревало моё тело.
– Сейчас быстро на кухню! – приказала мама, когда был полностью укутан в шерстяную одежду.
Когда прибежал из нашей комнаты на общую кухню в коммунальной квартире, то там за столом сидел Абдулл, мой друг и сосед по коммунальной квартире.
Моя мама, никогда не делала никакой разницы между детьми нашей коммунальной квартиры. Если за стол садился и дети наших соседей, то мама кормила нас всех одновременно без различия о том, кто сидит за столом.
– Сейчас выпьете по кружки какао с мёдом, со сливочным маслом и молоком, – сказала нам, моя мама, приготавливая нам лечебный напиток. – Затем быстро в свои кровати под тёплое одеяло. Вам надо хорошо пропотеть до утра, чтобы вся зараза вышла потом из вашего тела. Тогда вы будете здоровыми. Иначе мне придётся вас завтра отправить в больницу на все летние каникулы.
Нам, конечно, не хотелось все летние каникулы проваляться в больничной постели, когда у нас есть планы на все лето. Поэтому мы беспрекословно выполнили все требования моей мамы и прямо из кухни разбежались по своим комнатам, где нас ждали тёплые кровати.
Лично меня ждала пуховая перина, с пуховым одеялом и с шерстяным покрывалом, куда меня мама укутала. Половину этого дня и всю ночь так сильно потел, что мама меняла на мне одежду каждые два часа.
В это же время мама поила меня кипячёным молоком с мёдом и сливочным маслом, чтобы вновь потел до самого утра. Потом из моего тела выходили все болезненные микробы. Так что к утру был вполне здоров. Но так устал сильно от ночных процедур, что проспал почти до обеда.
– Молодец! Хорошо поспал! – одобрительно, сказала бабушка Нюся, когда встал с постели. – Сейчас хорошо покушай и бегом на улицу. Тебе надо больше двигаться, чтобы никогда не болеть.
Несмотря на то, что бабушка была парализована на обе ноги и самостоятельно не могла выйти на улицу. Она все равно каждое утро просила своих детей, чтобы они вывозили её на коляске во двор в любую погоду под навес.
За тридцать лет, будучи парализованной на ноги, бабушка Нюся никогда не болела. За первые десять лет, будучи парализованной, бабушка родила двоих близнецов, Лёню и Сашу.
Затем родила дочерей, Надежду и Тамару. Всех своих детей подняла на ноги. Бабушка часто предсказывала то, что будет в скором будущем. Все её предсказания сбывались.
Поэтому к её советам часто прислушивались и с уважением относились к бабушке, как к умному человеку. Тоже не был исключением. Прислушивался к её советам. Знал прекрасно, что если бабушка сказала, то так должно быть. Иначе, зачем мы живём, если не прислушиваемся к советам…
– Мы думали, что тебя положили в больницу. – с удивлением, сказал, Сулим, когда вышел на улицу. – Абдулл сказал нам, что твоя мама устроила тебе хорошую профилактику против болезни.
– Можно подумать, что Абдулл был в стороне. – ехидно огрызнулся. – Он сам подвергся процедурам со стороны моей мамы. Если бы не моя мама, то едва ли Абдулл сейчас был рядом с нами…
– Хватит вам разводить базар! – возмущённо, сказал Журавлев Виктор. – Лучше расскажите ему, чего он не знает. Можно сказать, что за прошедшие сутки, Череп проспал массу особых событий.
– Вчера и сегодня утром в Сбербанк горожане внесли почти миллион рублей. – сообщил, Сулим результат выполнения договора на городском собрании. – На такую сумму можно построить завод. Но самое главное в том, что завод будет построен на площадке между военным заводом и мысом с маяком. Как раз на нашем пути к пресным заливам. Думаю, что они зря строят там завод.
– Конечно зря! – с возмущением воскликнул Махмуд. – Завод загадит пресные заливы и нашу рыбу.
– Сулим! Тебе надо сказать своему отцу, чтобы они пересмотрели место строительства. – серьёзным тоном, сказал Сулимову Вовке. – К голосу твоего отца должны прислушаться в Исполкоме.
– Череп правильно говорит. – поддержал меня Пузан. – Твой отец давно служит в Исполкоме. Он может повлиять на окончательное решение правления городского Исполнительного комитета.
– Если с нашей стороны нужна поддержка, то мы сагитируем нашу школу в защиту природы. – добавил от себя Журавлев Витька. – Мы можем так же поговорить с администрацией военного завода. Ведь фактически вблизи военного завода будут строить завод, который будет дымить трубами.
Мы долго обсуждали наболевшую тему по строительству завода по изготовлению гашеной извести. В течение одной недели сагитировали на свою сторону нашу школу и даже детдомовцев.
Старались как можно больше привлечь на свою сторону взрослое население. Дошли до того, что мне поручили написать лозунги и плакаты в защиту природы. Но старания наши были напрасны.
– Вы, конечно, молодцы! Природу надо защищать. – выступил перед нашей толпой председатель Исполкома, когда мы собрались с лозунгами протеста у здания городского Исполкома. – Но прежде чем протестовать против строительства завода вблизи пресных заливов, надо во всем разобраться. Мы тоже, так же как наши дети, обеспокоены о чистоте нашего места проживания.
Поэтому мы решили построить временный завод вблизи моста через Уллубиевскую балку. Там совершенно чистая площадка от всякой растительности.
В этом месте не гнездятся птицы и не живут дикие животные. В тоже время оттуда легче подвозить известняк на обжиг. Никакого задымления от завода не будет.
Так как обжигать породу будет природный газ, а не уголь и не дрова. Кроме всего прочего завод будет маленький и временный, чтобы не остановилось строительство в нашем городе из-за нехватки извести. В дальнейшем мы планируем построить большой завод вдали от города где-то на пустыре. Таким образом, окружающая нас дикая природа никак не пострадает.
– Ура! Мы победили! – в один голос завопили мы. – Мы спасли пресные заливы и дикую природу!
Магомед Исаевич с удивлением посмотрел на ликующую толпу подростков. Немного аплодировал какой-то непонятной ему нашей победе. Затем дал какие-то указания своему персональному водителю и не спеша вошёл в здание Исполкома.
Мы тоже ни стали задерживаться у здания Исполкома. Быстро свернули никому ненужные лозунги и тут же отправились по своим делам. Дел, конечно, у нас был много.
Подходил в школе к концу учебный год. Нам надо было подтянуть свои знания в учёбе, чтобы не остаться на осень или на второй год с плохими оценками.
На этот счёт у нас в школе и дома было очень строго. За плохие оценки и за плохую общую успеваемость в школе любого из нас могли лишить не только летних каникул, а даже общения между собой.
Какой родитель захочет, чтобы его ребёнок общался с двоечником и разгильдяем по общей дисциплине. Ведь не зря гласит народная поговорка, что с кем поведёшься от того и наберёшься.
Примерно за месяц построили то, что трудно назвать заводом. Просто на новом месте соорудили огромную печь из камней с большой решёткой, на которую высыпали породу известняка.
Всё тем же дедовским методом обжигали породу газом горелками со всех сторон. Когда порода нагревалась до раскалённого состояния, то газовые горелки выключали и включали холодный душ.
Готовая масса извести просыпалась сквозь решётки вниз огромной печи, откуда известь выгружали ковшом экскаватора на самосвалы и отвозили в специальное хранилище на окраине города. На весь процесс по изготовлению извести были привлечены всего четыре самосвала и пять человек по обслуживанию всего завода.
