— О, это не то, что интересует зрителей. — Мардж взмахивает рукой в воздухе. — Новость о твоей беременности облетела страну. Мне сказали, что фотосессия в обнаженном виде, которую ты сделала несколько недель назад, была твоим хитрым способом объявить миру о своей беременности.

Я безмятежно улыбаюсь. Правда в том, что… Меня поймали папарацци на свидании с Хадином. Теперь, когда у меня второй триместр беременности, скрыть выпуклость невозможно, и таблоиды разнесли новость о моей беременности по всему Интернету.

Вместо того, чтобы позволять незнакомцам раскручивать повествование, я разработала план взять под контроль свою собственную историю. У Лоренцо было несколько откровенных снимков, где я подсознательно потирала живот. Я опубликовала эти фотографии как доказательство того, что объявление о моей беременности произошло задолго до того, как об этом узнала пресса.

Это было потрясающе для моей карьеры.

— Поздравляю, Ваня! — восклицает Мардж. Дождем сыплются конфетти, и кто-то выносит букет розовых роз.

Студия взрывается аплодисментами.

Я продолжаю лучезарно улыбаться и скромно опускаю голову.

Мардж наклоняется вперед. — Это правда, что ваш муж — Хадин Маллиз, наследник спортивной и медиа-империи Маллиз?

— Мардж, — я тихо рассмеялась, — я думала, это шоу о женском здоровье, а не случайные сплетни.

— И о здоровье женщины часто заботятся мужчины, дорогая. Как ты думаешь, почему у стольких жен повышенное кровяное давление?

Я чопорно вздыхаю и потираю свою детскую выпуклость. — Да, я беременна, и мой замечательный муж Хадин сегодня здесь. — Я указываю на режиссерское кресло, где с гордым видом сидит Хадин.

Она кивает ему и снова сосредотачивается на мне. — Что у тебя дальше, Ваня? Потому что твоя беременность, похоже, не замедляет тебя.

— Недавно я подписала новый контракт с домом моды мадам Вонг. — Я ухмыляюсь. Нэнси Прискин уволили, и международный бренд умолял меня вернуться. — Я также буду участвовать в показе мод для беременных. Готовится кулинарное шоу, но большего я сказать не могу.

— Я впечатлена. Тебе удалось подняться еще выше, несмотря на твои разногласия. — Мардж выглядит слегка разочарованной.

— Было много людей, которые были грубы, неуважительны и сомневались во мне. — Я бросаю на нее многозначительный взгляд. — Но я никогда не позволяла внешнему мнению мешать мне делать то, что я хочу.

— Ты меня вдохновляешь.

Не могу сказать, сарказм это или нет.

И мне все равно.

Мои глаза встречаются с глазами Хадина. — Я добралась сюда не одна. Меня окружали люди, которые тихо заботились обо мне. Отчасти этим успехом я обязана и им.

Мардж одаривает меня еще одной фальшивой улыбкой и завершает интервью, объявляя, где люди могут приобрести мою новую книгу.

Когда все заканчивается, Хадин оказывается прямо у сцены, чтобы помочь мне спуститься по лестнице.

Я шаталась на семидюймовых каблуках по движущимся беговым дорожкам, но мужчина думает, что я не могу спуститься по лестнице, не упав.

— Спасибо. — Я сжимаю его руку, потому что он милый, даже когда нависает надо мной.

И мальчик может нависнуть над Хадином Маллиз.

Он прилип ко мне, как приклеенный, с момента переделки свадьбы. Мысль о том, что мы потеряли Проект Вегас, что-то с ним сделала, и теперь он осторожен до паранойи.

Обычно я бы чувствовала себя переполненной, но меня устраивает его сексуальное присутствие и внимательность. Особенно с тех пор, как у меня второй триместр беременности и моя потребность в нем была ненасытной.

Мы проводим так много времени голыми, что я больше не утруждаю себя надеванием пижамы.

— Это было намного лучше, чем в прошлый раз, — говорит Хадин, целуя меня в лоб. — Ты в порядке?

Я смотрю в его серебристые глаза и киваю. — Я рада, что мне не пришлось останавливать тебя от переворачивания их камер сегодня.

— Они не заслуживают тебя после того, как обошлись с тобой в первый раз.

— Лучший вид мести — это делать лучше и хвастаться перед людьми, которые думали, что у меня ничего не получится. — Я подмигиваю.

— Ваня! — Джунипер спешит к нам. — Что ты думаешь о том, чтобы слетать в Испанию на по-настоящему быструю модную съемку?

Хадин складывает руки на груди. — Сколько часов она будет на ногах? Каковы условия ее контракта? Они ожидают, что она начнет работать, как только приземлится? Какое жилье они предоставят? Ей понадобится время, чтобы восстановить силы.

Я прищуриваюсь, глядя на него. — Хватит суетиться. Ты больше не мой ассистент.

Он обхватывает меня руками за талию. — Смотри, как я отменяю все встречи в компании и возвращаюсь на старую работу.

— Почему ты такой раздражающий? — Я шиплю.

— Почему ты такая красивая? — он рычит.

— Лестью ты ничего не добьешься.

— Детка, лесть помогла мне во многих местах делать с тобой много вещей, — говорит Хадин, прижимаясь своим телом ко мне.

Блин. Он прав. Я нежна на хороший комплимент.

Хадин трется своим носом о мой.

Я тихо смеюсь и шлепаю его.

— Это отвратительное проявление супружеского счастья — ”да"? — С надеждой спрашивает Джунипер.

Я совершенно забыла, что он стоит там.

Я отталкиваю Хадина, чтобы сосредоточиться. — Это "нет". Я уже говорила тебе, что не буду принимать международные запросы.

— Но они продолжают накатывать. — Джунипер вибрирует от возбуждения. — Все хотят кусочек тебя, Ваня. Теперь, когда они знают, что ты беременна, и общественное мнение хорошее, это похоже на то, что открылись шлюзы.

— Не интересуюсь. — Я поднимаю руку.

Джунипер берет мою поднятую руку и раскачивает ее между нами. Его дреды спадают на плечо. — Пожалуйста. Мы должны оседлать эту волну импульса, пока она есть.

— Отлично. Я подумаю о том, чтобы взяться за еще несколько проектов в США. Но никаких международных съемок. Я хочу быть поближе к своим друзьям и к больнице.

— Договорились.

Хадин уводит меня. — Если ты меня извинишь, Джунипер, я забираю свою девочку домой.

— Отличная работа сегодня. — Джунипер показывает мне два больших пальца. — И, Хадин, не напрягай ее слишком сильно. Завтра ей рано вставать.

Хадин прощается с ним взмахом руки и отвозит меня домой.

В нашей квартире звонит мой телефон.

Я беру трубку. — Папа?

— Я нашел дом. В нем есть хороший бассейн. Большой задний двор. Не слишком далеко от тебя и дома Хадина. — Он прочищает горло. — Я собираюсь его взять.

Я хмурюсь.

Хадин сжимает мою руку.

Я вздыхаю и меняю тон. — Звучит мило, пап.

— Я приглашу тебя и Хадина на воскресный ужин.

Давление на мою руку немного усиливается. Я неохотно соглашаюсь. — Мы придем. Просто скажи нам, что взять с собой.

— Возбудите аппетит.

— Это я могу гарантировать, — говорю я. Другой период беременности, которого я не ожидала? Насколько я голодна. Проект Вегас не заботится о здоровом или сбалансированном питании. Я вдыхаю все, что Хадин предлагает мне.

После того, как я вешаю трубку, Хадин бросает на меня укоризненный взгляд.

— Что? — Я ною.

— Почему ты все еще злишься на своего отца? Прошли месяцы и я уже простил его.

— Это потому, что ты зануда.

— Я? Зануда? — Он выглядит оскорбленным.

— Папа проделал дыру в твоем сердце, а ты просто пожал плечами.

— Он сделал это для твоего же блага, — утверждает Хадин. — И он сказал, что сожалеет. Если я смог простить своего отца, ты определенно сможешь простить своего.

— Я простила его, — упрямо говорю я.

— Тогда почему ты так странно вела себя по телефону?

— Потому что, если папа подойдет ближе, вы двое будете нависать надо мной. А я едва смогу выжить, живя с тобой.

Он дразнит меня пальцем за плечо. — Это очень плохо. Тебе придется терпеть меня всю оставшуюся жизнь.

— О, ужас, — драматично говорю я.

Хадин улыбается и пытается обнять меня, но мой живот останавливает его, как дуэнья, кричащая ‘оставь место для Господа’.