– Ладно, – соглашаюсь я. – Долг платежом красен.

Спустившись к речке, мы двинулись в сторону рощи.

– Сюда бы летом приехать, – мечтательно сказал я.

– Летом здесь тоже стреляют, – ухмыльнулся Киреев.

– Но не вечно же здесь будут стрелять.

– Не знаю. А по мне – так лучше поскорее отсюда унести ноги.

– Куда?

– А хоть куда!.. Кстати, ты где родился? В Минске? Я никогда раньше об этом не спрашивал, а сам ты никогда не рассказывал…

– На юге Беларуси.

– Значит, ты тоже южанин… Эх, так хочется напиться! От души! Чтоб даже на карачки стать не мог. Вернусь в Ростов, праздник для души устрою!

– Ну, знаешь, еще вернуться надо…

– Да ладно, разведчик, не дрейфь, выберемся мы из этого дерьма. Вот только ребят моих найдем!

Мы подошли к самой опушке рощи.

– Что дальше? – спросил я.

– А дальше – пойдем туда, в лес.

Он сделал уже несколько шагов к ближайшим деревьям, как вдруг из-за них выскочил грязный, ободранный парень и вцепился Кирееву в шею.

– Ты бросил нас! Ты бросил нас! – кричал он.

– Спокойно! – попытался оторвать от себя его руки Киреев.

– Ты бросил нас! – упрямо повторял парень. Я подбежал к ним и разнял их.

– Он не виноват! – тяжело дыша, сказал я.

– А кто же? – зло бросил боец.

– Я. Я виноват, – пришлось мне взять на себя вину. Парень сумасшедшими глазами уставился на меня, потом тяжело опустился на землю.

– Что случилось, Алеша? – тихо спросил Киреев.

– Мы с Петром были в дозоре, – не сразу ответил парень. – Услышали стрельбу. Пока разобрались откуда, пока бежали… Выбегаем сюда вот – а они их уже добивают. Ножами, палками. Чтобы патроны не тратить.

– Так где остальные? – не своим голосом спросил Киреев.

– Мы их похоронили. Недалеко здесь. В лесу.

– А Петро где?

– Пошел к вам в домик. Только что. Его еще можно догнать. А я сказал, что не пойду к предателю, – обиженно добавил боец. Киреев провел шершавой ладонью по его лбу, сказал, обращаясь ко мне:

– Видишь, каких неврастеников нарожала перестройка… А нам с ним еще склад надо уничтожить. Этот склад снабжает Грозный оружием.

Мы подобрали Петра, который тоже был почти в истерике. Киреев рассказал о своем плане по уничтожению склада. Он основывался на моем знании паролей чеченцев, некоторых имен. Я должен был проникнуть в склад и навести там шорох.

– Вот тебе пистолет, спрячь куда-нибудь. Лучше всего прибинтуй к ноге, – сказал Киреев. – Когда мы услышим шум, будем штурмовать склад.

Моя задача – не из легких. Я подумал, что, вероятно, я совсем беспринципный. Рожден, чтобы убивать, как только кто-нибудь прикажет. Но у меня не было иного выхода.

…Когда я подошел к бывшему КПП бывшей российской воинской части, из окошка будки часового показалась заспанная голова человека кавказской национальности.

– Куда прешь? – спросила голова недовольным тоном.

– Мне нужно встретиться с Тимуром Кильчибеевым, – как можно вежливее ответил я.

– А кто это такой? Он тебе назначал встречу? – поинтересовалась голова.

– Нет.

– Значит, он тебя не может принять. Тем более, что его здесь нет.

– А может, стоит попытаться?

– Слушай, ты что, русского языка не понимаешь? Ты со мной поругаться хочешь, да? Ты что за птица такая?

Тогда я сказал условный пароль и протянул бумажку, которую дал мне на всякий случай Яраги. Я понимал, что этим самым превращаюсь в предателя… Тут же из окошка высунулась рука и взяла документ.

– Так бы сразу и сказал, – голова теперь смотрела на меня с нескрываемым интересом. – Только пойдешь без оружия…

– У меня его нет, – ответил я. Пистолет был прибинтован к левой щиколотке.

– Хотя, если хочешь знать правду, плевать я хотел на вашего Тимура, – пробормотал часовой и не стал меня обыскивать.

Вернув мой документ, часовой снова спрятался в будке, и я только слышал его голос:

– Махмуд, позвони Рафику, скажи – русский пришел. – И через минуту: – Ладно, отведи его.

Из будки вышел парень лет двадцати пяти, с густой черной щетиной и коротко остриженный. На плече у него словно пастушья плеть, болтался автомат Калашникова.

– Пойдем, – сказал парень мне и первым направился по бетонной дорожке к зданию, в котором, наверное, раньше находился штаб. Я внимательно огляделся по сторонам. Вокруг было пусто, словно все вымерло. Мы подошли к зданию, и навстречу нам с камня, лежащего у входа, поднялся еще один часовой.

– Отведи его к Рафику, – сказал тот, который пришел вместе со мной.

– Сам отведи, – огрызнулся часовой.

– Слушай, почему ты так разговариваешь? – взорвался коротко остриженный.

– Ты что, думаешь, взял в руки автомат – и все, начальником стал?

– Ладно, уговорил, – почесал затылок часовой. – Пошли, – бросил он мне.

Рафик сидел в большом кабинете и нетерпеливо ждал незванного гостя.

– Садись, – сказал он, когда я переступил порог кабинета, и глазами указал на стул с другой стороны стола. – Чем могу помочь?

– Я не знал, к кому еще могу обратиться, – присаживаясь, начал я. – Речь идет о наркотиках. Мой компаньон всегда давал травку в Нальчике, а вот сейчас…

– Хороший бизнес, парень, но, понимаешь, деньги вперед.

– Я на деньги от наркотиков набираю наемников: воевать на стороне Чечни против федеральных войск, – произнес я заранее придуманную фразу. По-моему, вышло убедительно.

– Да? Хорошо. Значит, денег нет, а что дальше?

– А дальше вы мне дайте товар и помогите выбраться из Чечни…

Брови Рафика поползли вверх:

– Каким образом?

– Вы прекрасно знаете, каким. Мне нужна бригада сопровождения…

– Сколько ты возьмешь товара? – спросил Рафик и поправил свой автомат, лежащий на коленях.

– По максимуму…

– Центнер героина тебя устроит? – чеченец снял с колен автомат и положил перед собой на стол. – Героин высший класс. Приперли прямо из «золотого треугольника».

У меня перехватило дыхание. Килограмм героина стоил порядка двадцати-тридцати тысяч долларов. Если нам с Киреевым удастся перепродать этот героин, то мы станем богачами на всю оставшуюся жизнь. Я слегка нагнулся, чтобы почесать ногу. Пальцы нащупали пистолет, и я осторожно потянул его на себя.

– Маловато, – продолжал блефовать я.

Но Рафик оказался не таким дураком, как это могло показаться на первый взгляд.

– Хорошо, – сказал он. – Только в долю войду я. Мне – тридцать процентов.

– Я не могу гарантировать тридцать процентов. Не я этим распоряжаюсь… Сколько вы можете дать мне человек для группы прикрытия? – спросил я, делая вид, что поправляю носок, а тем временем высвобождая пистолет из-под резинового бинта.

– Нас всего пять человек на базе, понимаешь… – мрачно сказал Рафик.

– Четыре! – сказал я и, вытащив пистолет, выстрелил Рафику в лоб. Голова его откинулась назад. Я схватил автомат со стола и выбежал в коридор. По коридору уже бежали часовые. Я выпустил очередь из автомата по ним. Мне даже показалось, что это были те самые парни, которые встретили меня на КПП. Заметив, что один из них упал, а второй пригнулся, я сделал несколько прыжков назад, потом опять остановился, не целясь выпустил длинную очередь в коридор и снова бросился в кабинет Рафика.

Во дворе стреляли. Я разбил прикладом стекло и выскочил во двор. Через стену перепрыгивали ребята Киреева. Сам Киреев стоял на пороге КПП и поторапливал их:

– Быстрее! Быстрее! Я закричал:

– В здании один автоматчик, где-то еще два или три человека.

В окне кабинета Рафика показался автоматчик. Киреев выпустил по нему очередь. Чеченец повис на окне.

– Остались человека два, не больше!.. – крикнул я. – Если верить их командиру…

Но больше мы никого не обнаружили. Склады оказались забиты вооружением. Оставалось удивляться, что такая прорва боеприпасов находилась при такой малочисленной охране.

Мы быстро минировали боеприпасы, отыскивая все новые и новые ящики со снарядами, минами, автоматами и патронами.