Мари вернулась на базу расстроенная, ни с кем не разговаривая, она разделась, приняла душ и легла спать. У нее было очень плохое предчувствие, но она пока не понимала почему.

Утром Олег уже сидел с друзьями в кафе, он был абсолютно здоров и всем на базе рассказывал, кто его спас. Его друзья заинтересовались этим странным инцидентом, особенно Эрик, который внимательно слушал каждое слово.

– При падении я услышал хруст и думал, что кости конец, сразу нахлынула жгучая боль. Но потом ко мне подъехала она – и все прошло. Ни боли, ни перелома, я ощущал только тепло, – Олег взахлеб рассказывал о случившемся.

Мари с друзьями сидела за соседним столиком и все это слышала. Впрочем, кафе было небольшое, и по тишине, воцарившейся в нем, стало понятно, что парня слушают все. Мари, посмотрев на Олега, повернулась к друзьям и увидела их взоры, полные упрека, особенно Андрея. Такой взрослый смышленый взгляд не свойственен был ребенку.

– Мне что, нужно было его там бросить? – шепотом спросила она.

– Нет, конечно нет, но зачем было его лечить? – ответил еще тише Андрей.

Мария думала, как объяснить друзьям, что она не может не использовать свой дар для помощи людям, когда он необходим. Она была необычная девушка, как и ее друзья, она обладала даром, который продлевал жизнь. У нее был дар целительства и бессмертия. За сто пятьдесят лет своей жизни она поняла одну вещь: объяснять что-то людям бесполезно. Мало кто прислушивается, у каждого свое мнение, сломить которое сложно. Сказать им, что они сами выбрали общение с ней и должны ее принимать какая она есть, будет слишком резко. Она очень не хочет потерять с ними связь. Друзья, как и она, обладали даром, который можно было получить после смерти человека, находясь с ним при этом рядом, но они не были бессмертные. И они прятали свои способности, но за столько лет ей надоело прятаться. Она всегда помогала людям и не могла поступить иначе. Возможно, парень бы остался инвалидом, если бы она его не вылечила. И как она смогла бы с этим жить? Мария не могла оставаться в стороне. Это такое чувство, которое возникает, когда человеку рядом плохо, которое шепчет тебе, что мы все одно целое. И ты делаешь все, чтобы спасти человека, потому что ты помогаешь себе, спасаешь частичку себя, которая будет болеть в тебе, если ты не спасешь того, кто сейчас рядом.

– Если бы мне сказали, что я умру, спасая его, я бы все равно спасла, это мой долг, – подытожила она.

Увидев удивленные глаза друзей, она поняла, что теперь друзья сделают свой выбор: остаться с ней, подвергая себя опасности, или уйти.

– Я пойду прогуляюсь, – добавила она и вышла из кафе.

Спустя минуту Эрик вышел вслед за ней.

Она направилась к горе, чтобы спуститься оттуда на сноуборде вниз. На подъемнике ее предупредили, что сейчас опасно кататься, обещали грозу и возможен сход снега. Но она все равно решила покататься.

Уже на подъемнике Мари увидела, что Эрик поднимается за ней.

«– Еще один охотник за бессмертием, моим даром, – подумала Мари. – Как неудачно, как раз на горе никого не будет, но дороги назад уже нет».

Сто двадцать лет назад она отправилась в Тибет, обучаться медицине и целительству. Слабое здоровье заставило ее искать способы излечения в нетрадиционной медицине. Она обучалась у искусного лекаря три года. И однажды тот рассказал ей, что ему уже триста пятьдесят лет и он передает ей дар исцеления и бессмертия. Так и произошло, а затем он умер. Дар передался ей. Последние слова лекаря были о том, что жить, когда все знаешь, – неинтересно. Спустя года Мари поняла, что есть другие люди с таким же даром. Кто-то может пускать молнии, кто-то – менять свой облик, создавать огонь. И живут они в два раза дольше обычных людей, дар продлевает им жизнь. Если они следят за своим телом и занимаются йогой, цигуном и другими энергетическими практиками, то могут прожить до трехсот лет. Она же была бессмертна и будет жить столько, сколько пожелает. Ее было невозможно убить, и пока Мари сама не передаст свой дар другому, она не умрет. Она предполагала, что более трехсот-четырехсот лет обычно бессмертные не живут, передают свой дар другому, потому что уже не могут жить: выполнив свою миссию, они теряют смысл жизни.

Люди с подобным даром узнавали друг друга по взгляду, по чувству, что рядом с тобой находится такой же, как ты. Это чувство невозможно было описать, оно возникало внутри тебя как луч маяка. Когда они встречались, то смотрели друг на друга, понимали, кто перед ними, и старались в этот же час покинуть это место. Возможно, это был страх, ведь, если человека с даром убить, он умрет, а его дар перейдет убийце. Но Мари была не такая, она не умирала, ее раны заживали, и она не старела, она была бессмертна. Остальные же могли умереть, и они старались скрываться и прятали свой дар.

Мария мало знала людей, которые охотились за чужим даром, имея свой. Обычно одаренные были положительные люди, которые жили мирно и просто хранили свой дар. К кому-то он попал случайно, если при несчастном случае погибал одаренный человек, то его дар переходил к любому находящемуся рядом с ним; кому-то передавал дар родственник, который считал свою миссию на земле оконченной. Мари предполагала, что их небольшое количество, учитывая, что встречались ей люди с даром очень редко.

Были на свете люди, которые слышали об избранных, о бессмертии, о том, что их дар передается. Одаренным невыгодно было разглашать это, а обычные люди, услышав подобное, не должны были в такое поверить. Но, конечно, были и исключения. Это люди, которые верили и пытались найти избранных и забрать их дар себе. Мари уже встречала таких людей. Поэтому все и прятали свой дар и старались не выделяться. Но Мари своим стремлением всем помочь выдавала себя и периодически встречала людей, которые пытались ее убить.

«Итак, какие есть варианты развития событий? – думала она. – Если он захочет меня убить. Убить ли мне его? Возможно, он охотник за даром, который убивает всех подряд подходящих, по его мнению. Скольких тогда он еще убьет, неизвестно».

Но Мари не считала себя вершителем чужой судьбы и никогда не убивала. И сейчас не будет.

Она добралась до вершины горы и решила его там подождать. Парень вышел из кабины подъемника.

– Привет, – первым заговорил он.

– Привет.

– Сколько тебе лет, Мария?

Это был самый нелюбимый вопрос Мари. Она ненавидела ложь и избегала подобные темы.

– Зачем тебе это знать?

– Мне просто интересно, у тебя… – он сделал паузу и начал ходить вокруг нее кругами. – Такой пронзительный мудрый взгляд, и возникает ощущение, что ты не одну сотню лет прожила, – сказал он, ехидно улыбаясь.

– Спасибо за комплимент, – ответила девушка, улыбнувшись.

Она не давала ему никакой информации, и парень начинал закипать и злиться.

Он подошел ближе и шепнул ей, как будто их мог кто-то услышать:

– Ты обладаешь даром, – это прозвучало как утверждение.

– Каким?

– Исцеления, – ответил он.

«Ага, – подумала Мари. – Значит, про бессмертие он не знает».

– А-а-а, если ты про своего упавшего друга, я бы не назвала, исцелением то, что лишь оказала ему первую помощь.

Мария старалась говорить добродушно и спокойно. Но она понимала, что исход их беседы будет один.

«– Что у него, интересно, пушка, нож, как он собирается меня убивать, – размышляла она. – Хоть бы пистолет. Так быстрее бы этот спектакль закончился. Было бы проще самой его прикончить. Выстрелить пару раз по нужным точкам в горах, устроить сход снега, вернуться на базу и сказать, что мне очень жаль, он ехал позади и не успел уйти от лавины. Но это очень опасно, могут пострадать другие люди, да и оружия у меня нет».

Это были просто мысли, и Мари это понимала. И постаралась побыстрее от них избавиться. Разговаривать просто с ним было ужасно неприятно.

«Если он меня сейчас не убьет, я просто скачусь с горы», – думала она.

Но шестое чувство ей подсказывало, что лучше все закончить сейчас.