— Что ж, в таком случае я обязательно подниму этот вопрос перед деканом, — пригрозил отцу я.

Но говорил спокойно, чтобы не вызывать смуты среди студентов.

— Аркадий Сергеевич уже ничего не изменит, — помотал головой он. — Эту программу курса одобрил новый ректор, который вскоре заменит покинувшего нас Андрея Робертовича Пересветова.

Аудитория вновь охнула. Прежнего ректора ещё даже похоронить не успели, а мой отец завёл речь о новом.

— Николай, сядь на место и прекрати разговаривать с ним, — прошептал Бродскому я и силой опустил его на стул.

— Вов, ты чего? — удивился Бродский. — Твой отец дело говорит!

— Пока я не дам добро — не взаимодействуй с ним. Это может быть опасно, — напрягся я.

Николай лишь молча кивнул, но ничего не ответил. Пока моему другу было непонятно, откуда взялась такая паранойя с моей стороны.

Алексей Белов убедил студентов замолчать и начал свою лекцию. Ничего сверхъестественного он им пока не сообщил. Но это было лишь вводное занятие. Одним богам известно, чему он задумал обучить моих однокурсников.

И о каком новом ректоре идёт речь? Я был уверен, что следующим заведующим академией сделают Аркадия Сергеевича Быкова — нашего декана. Слышал, что он один из сильнейших стихийников в городе. Мужик чудной, но толковый. И вряд ли бы он так просто принял радикальную программу обучения, которую решил ввести мой отец.

Здесь что-то не так…

Как только лекция закончилась, студенты повыскакивали из-за парт и принялись громко аплодировать. Бродский попытался сделать то же самое, но я вовремя его остановил. Не стоит Николаю светиться перед отцом. Ещё раз.

Возможно, я всё же ошибся в Алексее Белове… До сих пор не могу доверять ему, как родному отцу. Да и стоит ли?

— Николай, не жди меня, — попросил я. — Меня ждёт серьёзный разговор с Алексеем Петровичем.

Когда все студенты, включая Бродского разошлись, я запер дверь в аудиторию и остался с отцом наедине.

— Какого лешего ты творишь⁈ — воскликнул я.

Мой голос эхом пронёсся по лекционному залу, заставив окна завибрировать.

— Не кричи, Владимир, — насупился отец. — Ты не понимаешь, что здесь происходит.

— Да ну? — я театрально развёл руками. — И вправду, а что здесь происходит? Ректор, который десять лет назад уволил тебя, убит. Ты в этот же самый день восстанавливаешься в прежней должности. И с первого же занятия начинаешь втирать зелёным студентам, как надо бороться с тёмной магией?

— Ты и сам ещё зелёный, но прекрасно осведомлён в тонкостях тёмной магии, — решил поспорить отец.

— Не сравнивай меня с ними. Ты даже не представляешь, как велика разница между мной и моими однокурсниками. И даже между мной и тобой, — заявил я. — И ты уклонился от ответа. Думал, что я не замечу? Что случилось с Андреем Робертовичем Пересветовым? О каком новом ректоре ты говорил?

— Я не могу сказать тебе об этом, — помотал головой отец.

— Ой, да что ты? — усмехнулся я. — Может, тебе и это Мастер Тайн запретил говорить? Удобная отговорка. Только что-то мне подсказывает, что на этот раз Мастер Тайн тут вообще ни при чём. Ты ведёшь свою игру, и я понятия не имею, что у тебя на уме на этот раз.

— Если говорить кратко, Владимир, я всего лишь хочу подготовить студентов к предстоящей катастрофе! — повысил тон отец.

— К катастрофе? Лично у меня есть предположения, какая катастрофа может произойти. Но о чём говоришь ты — мне неизвестно. Поясни, — потребовал я.

— Пойми, сын, я правда не могу. Я не имею права посвящать тебя во все тонкости, — воспротивился отец. — Могу лишь сказать, что твоим однокурсникам лучше подготовиться к столкновению с тёмной магией до конца этого года. Вряд ли все они смогут… дожить до второго курса.

Это заявление застало меня врасплох.

Отцу было известно что-то, что не было известно мне. И это выводило из себя! Будь на его месте кто угодно другой, я бы выбил информацию силой. Но передо мной Алексей Белов. Моя кровь.

Я не стану применять насилие к собственному отцу. Точнее, к тому, кто стал моим отцом. К тому, кто был готов пожертвовать жизнью ради меня.

— Хорошо, — кивнул я. — Допустим, ты действительно не можешь поделиться со мной своими знаниями. Но ответь мне хотя бы на один вопрос. Нам действительно угрожает что-то серьёзное в ближайшие полгода?

Алексей Белов замялся. Уж не знаю, что произошло с моим отцом за последние несколько дней, но его психическое состояние изменилось кардинально. Он не был так встревожен даже тогда, когда его хотели принести в жертву монгольские шаманы.

— Да, — собравшись с силами, кивнул отец. — До конца года может произойти кое-что, что навсегда изменит наш мир. А проиграем мы или нет — зависит от многих факторов. В том числе и от тебя.

— Я и так знаю, что от меня много что зависит. И в стороне стоять не буду, что бы ни случилось с этим миром, — сказал я. — Но не нужно строить на меня планы, не спросив меня перед этим.

Отец замолчал. Было видно, что он разрывался между попыткой сохранить со мной хорошие отношения и долгом, который кто-то на него взвалил.

— Ладно, отец, — решил подытожить я. — Даю тебе время подумать. Я очень рассчитываю, что через два-три дня ты сможешь дать мне внятный ответ. Если хочешь, чтобы я участвовал в твоём плане, мне нужно знать, что происходит. В противном случае я буду намеренно вставлять тебе палки в колёса. Я всегда делаю всё по-своему. И всегда достигаю своих целей. Думаю, это ты уже и так понял.

Закончив свой монолог, я покинул аудиторию. Но моё расследование на этом не было окончено. После занятий я направился в штаб Светлого Дня. Мне предстоял ещё один непростой разговор.

Александру Пересветову наверняка многое известно о произошедшем с его отцом. И уж кто, как не он, точно знает о надвигающихся опасностях, что грозят нашему миру.

Я спустился в метро и заскочил в поезд.

— Стой! Подожди! — тяжело дыша, кричала девушка с перрона.

Я на автомате схватился за двери и отключил магию гравитации, которая заставляла их закрыться. В вагон тут же влетела Анастасия Антарктьева.

— Ох, — выдохнула она. — Спасибо большое, Владимир…

— Какая встреча! — улыбнулся я. — Уж думал, ты не скоро отойдёшь после той схватки на Сенной площади.

Двери вагона закрылись, и магический поезд тронулся с места.

— Как это — не отойду? — обиженно воскликнула Анастасия. — Я еду в штаб Светлого дня! Мне нужны новые задания! Я хочу дальше бороться с фобами и Тёмным Миром!

Антарктьева была полна эмоций, как никогда. Всё-таки убийство её личного фоба сильно повлияло на девушку. Невооружённым глазом было заметно, как изменился характер Анастасии. Мне оставалось только радоваться за неё.

В поезде было относительно свободно и нам даже удалось присесть.

— Рад, что тебе полегчало, — сказал я. — Мы с твоим отцом… Хорошо поговорили.

— Не надо, Владимир, — помотала головой Анастасия. — Я всё знаю.

— В каком смысле? — не понял я.

— Отец мне всё рассказал, — заявила она.

Вот только этого не хватало. Не мог же он сообщить дочери о том, что держал её монстрообразную мать целых восемнадцать лет в своём подвале!

— Позволь поинтересоваться, и что же он тебе рассказал? — аккуратно спросил я.

— Папа сказал, что теперь ты глава нашего рода! — воскликнула она, как-то по-детски обрадовавшись озвученному факту. — Он сказал, что вы с ним хорошо поговорили и решили объединиться.

Обошлось, Григорию хватило ума не сообщать дочери шокирующей правды. Только, кажется, она всё равно ничего толком не поняла.

— Я не глава вашего рода, Настя, — поправил девушку я. — Я глава будущего клана. Твой отец поклялся подчиняться мне. В скором времени я создам собственный клан, получу титул князя, и тогда наши взаимоотношения узаконяться.

— Да-да, как-то так он и сказал! А я рада быть в твоём клане. Это уже звучит гораздо серьёзнее, чем наше студенческое объединение, — улыбнулась Анастасия и тут же смутилась. — А ещё… Папа сказал, что… Ты можешь взять меня в жены.