Помню, как придя в себя и открыв глаза, я увидела напротив мужчину с рыжими усами. Так и обмерла со страха, хотела бежать, но он взял меня за руки и заговорил мягким голосом. Это был старшина Доможиров.

– Вот, видите, – старушка засучила рукав и показала татуированный номер, – мне его поставили в Освенциме. За полгода, что я там провела, я разучилась верить. Во мне осталось только одно чувство – страх. Но когда старшина Доможиров сказал мне: «Мы навсегда освободили вас от фашистских палачей», я ему поверила, успокоилась. Эти слова я запомнила на всю жизнь, они помогали мне жить дальше.

– А что было потом?

– Я попросила, чтобы меня оставили в той части, где служил старшина Доможиров. Мне разрешили. Ухаживала за ранеными. Но вот когда освобождали это село, старшину смертельно ранило. Он умер у меня на руках. И я решила, что должна остаться там, где могила моего старшины. С тех пор и живу в этой деревне.

– А он рассказывал о себе, откуда был родом, где его родные?

– Да, часто, особенно о своём сынишке Ване. Ведь ему едва исполнилось два года, когда Василий ушёл на фронт. Говорил, что родом с Украины. Я пыталась найти его семью, но тщетно – видимо, погибли при оккупации. Но почему-то, пан поручник, сердце подсказывает мне, что сын старшины жив. Не могу я поверить, чтобы род Доможирова прервался. Может, вы помогли бы мне отыскать его, а, пан поручник?

И вновь в глазах старушки засветилась искорка надежды, для неё это было очень важно – отыскать близких человека, который когда-то вернул её к жизни, показать им его могилу.

Я не знал, что ответить этим испытующим глазам, но сейчас, здесь, среди могил моих славных соотечественников, павших, но не допустивших фашистского поползновения по планете, я не мог сказать «нет».

– Всё, что в моих силах, я постараюсь сделать.

– Дзенкуе бардзо![3] Большой спасибо! До видзеня![4] – старушка протянула мне свои тонкие руки.

– До видзеня!

«Доможиров… Ваня… Иван… Иван Васильевич… Где он, в каком месте нашей необъятной страны? Жив ли? Сколько детей осиротело в войну, сколько потеряли не только фамилии, но и имена, скольких разбросало по стране… Хотя, конечно, Доможиров – фамилия редкая».

С такими мыслями подходил я к гарнизону. Необычная утренняя встреча, разговор с моими новыми знакомыми – пани Богумилой и её внучкой Халиной – взволновали меня…

Прошло несколько дней. В части должен был состояться праздник – принятие военной присяги молодыми солдатами. По поводу этого запоминающегося события всему личному составу выдана парадно-выходная форма. С утра царило радостное оживление. Солдаты старательно гладили своё обмундирование, чистили сапоги, до блеска натирали пуговицы.

У знамени части – автомобилисты с автоматами. В переднем ряду новобранцы – нарядные, с одухотворёнными лицами – принимающие присягу.

Звучит команда:

– Смирно-о-о!

Командир части произносит краткую речь о значении военной присяги и отдаёт приказ командирам подразделений приступить к принятию присяги.

Эта команда и для меня. Сейчас солдаты моего подразделения присягнут на верность нашей Родине. Торжественный момент!

Чёткие, чеканные слова военной присяги слышатся над плацем. Крепчают, твердеют юношеские голоса. С каждым словом на плечи этих вчерашних ещё мальчишек ложится большая ответственность. Теперь они в ответе за страну, за её спокойствие и мирное небо, за всё, что достигнуто, за целостность её границ и за достойный отпор любому агрессору.

Они клянутся и расписываются в бланке с государственным гербом нашей Отчизны – краток момент, но очень ёмок.

Вскоре все новобранцы приняли присягу. Командир части поздравил их с этим важным событием в жизни военнослужащих, пожелал успехов в боевой и политической подготовке. Звучит государственный гимн СССР, после чего молодые воины торжественным строем проходят по плацу перед командиром части.

После завершения торжественной церемонии я подошёл к одному из рядовых, которого запомнил, ещё когда он принимал на плацу присягу.

– Рядовой Доможиров? Василий Иванович?

– Так точно, товарищ лейтенант, – бойко ответил круглолицый высокий солдат.

– Родом с Урала? Ваш отец – Иван Васильевич?

– Так точно, из Челябинской области я. И отца вы правильно назвали. Вы что, товарищ лейтенант, знаете моего папу?

Наверное, такое везение бывает раз в жизни. Я был поражён. Иногда судьба делает такие повороты, которые не увидишь и в приключенческом фильме. Сама удача идёт в руки. Я смотрел в открытое, чистое лицо рядового, но, занятый своими мыслями, не сразу нашёлся, что ответить. Ведь вот он, передо мной, внук того Доможирова, чьих родных столько лет уже ждёт не дождётся пани Богумила.

– Да-а… знаю, наверное. Знаю, но только мне непонятно, почему он родился в Челябинске, а не на Украине?

– А чем плох Челябинск? – обиделся солдат.

– Да я не о том – хороший город Челябинск. Однако мне казалось, что отец ваш должен был на Украине родиться, понимаете?

Солдат задумался было:

– Никак нет, не понимаю.

– Сейчас всё поймёте. Деда своего помните?

– Никак нет.

– Правильно. Вы и не могли его помнить по той простой причине, что он погиб на фронте.

– Не на фронте, а в Челябинске. И не погиб, а умер от рака. В том же году, когда я родился.

– А-а, значит, ваша бабушка вышла замуж ещё раз?

– Она была замужем только раз в жизни, всю жизнь прожила с дедом.

– Бабушку зовут Мария?

– Нет, Анастасия Петровна.

– Уф, Доможиров, вы меня совсем запутали. Во всяком случае мне кажется, здесь какая-то ошибка. Чтобы выяснить это, напишите-ка срочно письмо отцу или бабушке.

– Есть, товарищ лейтенант, только зачем?

– Ваш дедушка похоронен здесь.

– Это невозможно. Его могила – на кладбище в Челябинске, я сам видел.

– Ладно, напишите письмо домой, а сейчас знаете что, рядовой Доможиров, приготовьтесь к возложению венка на могилу своего деда. И не будем терять зря времени!

– Вот на этом месте, рядовой Доможиров, и покоится прах вашего деда.

Солдат внимательно прочёл надпись на надгробии, положил на могилу венок и отдал честь.

Я собрал разбросанные ветром цветы и положил рядом с венком.

– А кто принёс эти цветы? – удивился он.

– Пани Богумила. Живёт здесь, в деревне, и вот уже более тридцати лет ухаживает за могилой вашего деда.

Мы посидели немного молча, потом встали, прошли в сторону других могил.

Василий внимательно вчитывался в короткие строки фамилий, в даты жизни этих людей, последняя из которых у всех была почти одна и та же.

Вечерело. Мы уже собирались уходить, когда появилась Халина. Я обрадовался, как старой знакомой, увидев её. Мы поздоровались.

– Это и есть та пани? – нетерпеливо спросил Доможиров, заметив мою улыбку.

– Это её внучка Халина, – ответил я ему и в свою очередь спросил у девушки: – А где пани Богумила, сегодня не смогла прийти?

– Она болеет. И пока я буду сама приходить сюда, приносить цветы на могилу героя.

– Жаль, а я вот хотел познакомить её с внуком старшины Доможирова, – сказал я.

– Этот жолнеж[5] и есть внук героя? – воскликнула Халина и долго всматривалась в лицо смутившегося солдата. – Вот бабушка обрадуется, когда узнает!

Вскоре мы попрощались и двинулись в сторону гарнизона.