Но Района спешила в церковь не за этим. Бартлей, только отошедший после вчерашней попойки, заявил: нельзя ронять лицо Мори. Всем было велено явиться на службу. Никто не осведомился, отпускали ли грехи по понедельникам, однако раз настоятель зазывал прихожан на ярмарку, то стало быть, его мало волновал день – главное, чтобы люди ходили в церковь.

О'Лири подходила к церкви и сурово поглядывала на небо. Рыжая макушка мелькнула впереди. Алистер в чёрной сутане смиренно сцепил руки на поясе и, широко улыбаясь, встречал прихожан. Неподалёку от него Манус уместился на скамье и вальяжно покуривал трубку. Заметив продавщицу, старик прищурился и улыбнулся.

– Ты меня разочаровала, – заметил Манус. Мужской басистый смех прозвучал издевательски. – А я-то думал, что ты не такая, как эти.

Вынув трубку изо рта, он кивнул в сторону торопящихся. Морийцы спешили за оживлённым Бартлеем.

– И тебе привет, – ответив, Района нахмурилась и уселась рядышком со стариком.

– Пришла на ярмарку?

– Почти. Не знаешь, что задумал этот тип? Я вот как раз-таки сюда за этим и пришла. Хочу выяснить.

– А с чего ты взяла, что он что-то задумал?

Пару капель вновь приземлились прямо на макушку женщины и скатились вниз, путаясь в кудрях. Запустив руку в карман шерстяной кофты, она выудила пачку сигарет. Достав из второго коробок спичек, Района зажгла сигарету и откинулась на спину.

– Я вообще не уверена, что он тот, за кого себя выдаёт, – сухо отметила магазинщица, наблюдая за тем, как настоятель учтиво провожал прихожан на задний двор. – Столько месяцев тишины, и тут вдруг свалился, не пойми откуда.

Алистер о чём-то перекинулся с Бартлеем, не переставая улыбаться. Придержав широкие двери, он впустил президента внутрь и повернулся. Словно мотылька, горящий огонёк от сигареты, привлёк пастыря. Сцепив руки за спиной, он двинулся в сторону беседующих.

– О нет, – уронил Манус и поднялся с места. – Кажется, ему не нравится, чем мы тут занимаемся. Пойду-ка я.

Района нахмурилась, обернувшись. Чёрные полы сутаны настоятеля развевались на ветру. Широким шагом он пересекал прогалину. Походка его была твёрдой, взгляд – лишь на несколько мгновений – сделался холодным и отстранённым, будто Фланаган не находился тут, на Мори. Долговязый и худой, он выглядел слишком молодо для священника. Медные волосы его были аккуратно причёсаны. Широкие плечи и стройный стан выдавали в нём человека сильного, о том же свидетельствовала тяжёлая поступь. Особо бросалась в глаза длинная крепкая шея с выступающими жилами, видневшаяся сквозь стоячий воротничок. На удивление Районы кожа пастыря была бледна; лишь на проступающих скулах виднелся едва заметный румянец. Когда Алистер подошёл ближе, морийка смогла разглядеть лицо священника. Приятная наружность его терялась где-то в ледяных глазах. Они казались добрыми, но одновременно с тем обдавали холодном. Тонкие брови и такие же тонкие губы, прямой нос – абсолютно всё терялось на фоне больших – пугающе больших – глаз. Едва заметные морщины обрамляли квадратное лицо, особо заметно рассекая лоб. Было видно, что пастыря тяготили тяжёлые думы. Те проглядывались в сжатых губах, стиснутой челюсти и сосредоточенном взгляде. Попался. Района засвидетельствовала пастыря отнюдь не в лучшем расположении духа. Таким его, вероятно, никто ещё не видел не острове. Однако притворная улыбка вновь засияла на лице чужака, как только Алистер приблизился к торговке.

– Здравствуйте, – тепло поприветствовал Фланаган. – Не зайдёте внутрь?

– Здравствуйте, – ответив, Района улыбнулась. Смуглое лицо исказил оскал. – Вообще, я пришла к Манусу.

Настоятель обернулся, прищурившись. Обнаружив старика на следующей скамейке, он помахал тому. Манус отвечать не стал.

– Может, вы захотите войти? Мы устраиваем ярмарку.

О'Лири потуже затянулась, а после выудила из кармана другую пачку сигарет – пустую. Потушив окурок, она спрятала его и встала.

– Я правильно понимаю: вы продаёте морийцам вещи, которые они сами же принесли сюда, как на свалку? Это их собственность, мистер Фланаган.

– Как вы меня подловили! – звонко рассмеялся Алистер. Его смеху вновь вторили чайки. Морийка в ответ улыбаться не стала. – На самом деле всё непригодное я сжёг. А остальное починил. Мы сейчас устраиваем собрание. Выручку потратим на нужды неимущих.

– Здесь такие не водятся. Мы все работаем, – заявила Района. – Не знаю, где вам приходилось нести службу раньше, но здесь все живут в достатке. Да и бездельников нет.

– А вы чем занимаетесь? – неловко спросил Фланаган, переминаясь с ноги на ногу.

Района только сейчас заметила, до чего же крупным и плотным настоятель казался вблизи. Ей даже при разговоре приходилось поднимать голову. А широкие плечи Алистера заслоняли собой по меньшей мере вид на половину острова – за ним полностью исчезла куда-то величавая церковь. Вблизи и румянец настоятеля оказался живее. Пунцовые щёки откликались с рыжими волосами. А ещё взгляд. Там, вдали, он казался чуждым и обдавал морозом. Вблизи же обманчиво внушал доверие. Голос у Фланагана был звонким. Слишком звонким для блеклого острова. Он напоминал пение сводного хора, а смех и того оглушал точно тромбон под ухом. Что за здоровяк явился на Мори? У них там, на большой земле, что ли, нет войны?

– Я местная шлюха, – сердито бросила О'Лири.

Улыбка вмиг слетела с лица Алистера. Челюсть медленно сползла вниз.

– О! Ну, я… – протянул настоятель.

– Я нестарая и немолодая. Детей нет, мужа тоже. Не вдова. Не уродлива. На острове для таких существует только одно положение – шлюхи, – пояснила Района. – Вот каждая и думает, что я так и жду, как бы увести из семьи какого дурачка.

Фланаган непонимающе заморгал, опустив взгляд.

– А ещё у меня магазинчик к западу отсюда.

– О, вот оно что! – рассмеялся Алистер. – Магазинчик, значит.

Шутка пастырем была принята слишком серьёзно. И без того румяные щёки зардели прямо на глазах. Районе сделалось смешно от смущённого вида пастыря.

– Сейчас многие жители пришла на ярмарку. Может, всё-таки заглянете? Вдруг пригодится что-нибудь для торговли, – ответил священник.

– Мусором не торгую. А вот на собрание хочу посмотреть.

– Что ж, в таком случае… – Алистер отошёл с пути Районы и вскинул руку вбок, приглашая в храм.

Морийка потуже затянула кофту и двинулась вперёд. В последний раз она переступала порог церкви, когда жители собрались, дабы снять прежнего настоятеля с петли. Морийцы так долго думали, как дотянуться до трупа, что пустились в затяжные споры, которые плавно перетекли в обсуждения за пинтой в баре. Священник провисел так ещё с неделю.

Но теперь же стало заметно, что все свои дни только прибывший с материка настоятель трудился не покладая рук: вынес весь хлам из нефа, приколотил обратно ставни, почистил главное полукруговое окно, расположенное за алтарём. Даже скамейки покрыл лаком. Только где Фланаган отыскал его на Мори? Района поморщила нос, когда провела ладонью по гладкой поверхности спинок. Алистер, очевидно, не поняв недовольства мирянки, принял её косые взгляды за похвалу, потому как возгордился собой и довольно выпятил грудь. Радостный огонёк мелькнул в серых глазах.

– Пришлось потрудиться, зато теперь здесь можно сосредоточиться исключительно на Боге! – просиял Фланаган и застенчиво мотнул головой. – Правда, от тошнотворного запаха пока никак не могу избавиться.

– Действительно, – поморщилась Района. – Здесь, должно быть, где-то крыса померла.

– Нет. Запах идёт от исповедален, – заявил Алистер. – Так что, если кто и умер, то только там.

– Буду знать, – ответив, лавочница достала из кармана носовой платок.

– Бартлей обещал найти ключи. Удивительно, что такие вообще имеются от кабинок.

– Едва ли кто сосредоточится на Боге, когда так смердит, – ответила О'Лири и принялась размахивать платком перед носом, пытаясь прогнать запах. – Тут будто портал в ад низвергнулся.

Пастырь на это лишь поджал губы и сравнялся с продавщицей, принявшись разглядывать вышитые инициалы на уголке платка. Района отстранилась и двинулась вперёд.