Пока кура с шампиньонами и луком жарилась на сковородке, Эмили повернулась спиной к плите и начала рассматривать внимательней открывшийся вид на гостиную. Самое главное её достояние – панорамные окна. Девушка засмотрелась на город за стеклом, который играл зажегшимися красками в виде разноцветных ламп. А я же наблюдал за отражением, что немного исказило лицо Эмили, от чего я невольно рассмеялся, не ответив девушке на её вопросы. Прошёл к кухонному шкафу у холодильника, достал вино, два бокала и поставил на стол. Штопором, что валялся неподалеку, откупорил бутылку и разлил жидкость в бокалы. Один взял себе, а второй протянул девушке. Она не очень охотно его приняла.

– Что-то не так? – спросил я, понюхав вино в своём бокале.

– На самом деле мне не очень нравится пить, – тихо произнесла та, наблюдая за переливающейся жидкостью. – Хотя, может, мне это вдолбил в голову Эндрю? – она задумчиво перевела взгляд на окно. – Он всегда был против алкоголя, но иногда позволял мне выпить сидра или сладкого пива с подругами.

– Мадам, да у вас были абьюзивные отношения, поэтому выпьем же за избавление от них и шагу к новому познавательному этапу твоей жизни, – я приподнял чутка бокал вверх, и сделал глоток. Эмили сразу же повторила за мной, а затем удивлённо посмотрела на меня.

– Оно намного вкуснее того, что я раньше пила, – удивленно проговорила та и сделала ещё пару глотков.

– Ты пока не сильно налегай, – отшутился я. – Ты мне ещё в сознании нужна.

Девушка отвернулась обратно к плите, залила в сковородку сливки и сделала ещё пару глотков вина. А я подметил, что сделал всё-таки правильный выбор в алкоголе, виски она бы точно скорее всего отказалась со мной пить. Эмили несколько раз перемешала содержимое и через какое-то время сняла сковородку с плиты. Я достал две тарелки, и девушка разместила еду на них. И к тому моменту мой желудок решил, что давно он ничем не питался и издал истошный крик в мольбе хоть о маленьком кусочке. Девушка рассмеялась такой реакции и отнесла порции к столу. Достав приборы, я положил их к тарелкам и сел на стул, приглашая девушку последовать моему примеру.

Приготовленная Эмили курица была восхитительна, поэтому приметил, что точно нужно выучить данный рецепт. Как только тарелки оказались пусты, а первая бутылка вина подходила к концу, я понял, что пора начинать вторую часть данного этапа.

– Что-ж, – начал я, проходя к шкафу за второй бутылкой. – Мне придётся открыть наш вечер тайн, – девушка чутка поёжилась на стуле, а затем залпом допила свой бокал, показывая, что всё-таки у неё шалят нервишки. – Моё имя Томас Джей Торнхилл, – откупорил вторую бутылку. – Родился я здесь, в Лос-Анджелесе в семье юриста и владельца компании Торнхилл ко, – разлил по бокалам и сел обратно на стул. – Детство своё могу назвать счастливым только в некоторые моменты, когда мне не указывали на то, что я должен ровняться на своего старшего брата Тэрри, который был пай-мальчиком. А так, мне позволяли до старшей школы абсолютно всё. А вот там уже начало всё катиться по наклонной, – я сделал несколько глотков вина, вспоминая и переживая те самые моменты. Эмили внимательно слушала меня, не перебивая. – Тэрри всегда был любимчиком у родителей, а так как я его полная противоположность, ко мне и относились по-другому. Не умею молчать, если мне что-то не нравится, постоянно высказываю своё мнение, даже когда его не спрашивали. От этого постоянные ссоры с родителями, которые считали, что это не подобающее поведение члена влиятельной семьи. Все всегда считали, что компанию унаследует старший брат, поэтому я не парился и делал всё, что мне хотелось. Меня пытались припахать в офисе к какой-нибудь нудной работе, но это закончилось быстро. Я всячески показывал, что мне это совершенно неинтересно, за что и опять получал нагоняй. Меня даже не спросили, чем бы хотел заниматься по жизни. А может мне нравится рисовать? Может я люблю фотографировать? Может, мне вообще по душе только компьютеры или тачки, например? Никто не хотел меня слушать. Мать всегда считала, что я буду работать исключительно на компанию отца или же, пойду по её стопам в сторону юриспруденции. Они говорили, что у меня всегда есть выбор. Только любое принятое решение не понравилось бы мне. Хотели ещё хотя бы в колледж отправить, ну и я отказался от этого. Не видел смысла тратить время на то, к чему не лежит душа. Да и меня бы по-любому отчислили после первого семестра, не дано мне учиться, – я сделал небольшую паузу для нескольких глотков вина. – Поэтому решил, что буду просто действовать на нервы, пока сами не выгонят из дома, а в итоге ушёл я самостоятельно. И, кстати, родители так и не заметили моего отсутствия. Идёт второй день, а от них ни звонка, ни сообщения. Единственное за что благодарен, так это за то, что они не заморозили карты, которыми я пользуюсь. Ну, а дальше ты всё знаешь. Что меня назвали следующим владельцем Торнхилл ко, которая мне совершенно не нужна.

Эмили молча смотрела на меня, и я не мог понять, слушала она рассказ, переваривала ли информацию или просто думала о чём-то своём. Девушка держала в трёх пальцах бокал вина, раскачивая жидкость по дну. Она тяжело вздохнула и сделала большой глоток.

– А чем бы ты хотел заниматься? – неожиданно спросила та, взглянув мне прямо в глаза.

– Знаешь, я не задумывался об этом так сильно, потому что желал всего лишь самостоятельно выбрать свой жизненный путь, не слушая никого, – я задумчиво посмотрел на свой бокал и сдвинул брови. – Да и действуя на зло родителям, так и не понял, что мне, действительно, нравится делать. В связи с последними событиями, не думаю, что удастся это выяснить, – я хлопнул ладонями по своим ногам и уже уставился на девушку. – Что-ж, теперь твоя очередь.

– А это обязательно? – проскулила та. Она явно не хотела кому-то раскрываться.

– Надо, Эмили, надо, – я улыбнулся ей, как бы приободряя её, и подлил нам вина.

– Ладно, – тихо проговорила она, сделав для храбрости пару глотков. – Эмили Феорре. Родилась я в Нью-Йорке уже почти 26 лет назад, – она опять вздохнула, собираясь с мыслями. А я подметил, что сейчас впервые узнал, сколько ей лет. – Семья у меня не была богатой совершенно, повязли в больших долгах и кредитах. Поэтому в роскоши, к сожалению, не жила. А самое дорогое, что у меня было – велосипед, который через какое-то время пришлось продать, чтобы хоть какую-то сумму выплатить банку. В средней школе моя жизнь полностью изменилась, – она сделала паузу, подготавливаясь к тому, что собирается рассказать. Я молча смотрел на неё, видя боль, чутка искажающую лицо. – Я потеряла родителей в автокатастрофе, – осознание своей ошибки пришло моментально. Я так расписывал, как ненавидел своих родителей и при этом даже не задумывался о том, каково было Эмили. У неё их не было совсем. Я такой дурак. – Мне пришлось переехать к ближайшим родственникам сюда, в Лос-Анджелес, где и закончила старшую школу. Но из-за своих родителей мне до сих пор приходится выплачивать кредиты и долги, поэтому и устроилась таксистом. Хорошие чаевые, да и за смену платят прилично. Мне осталось совсем чуть-чуть…

Она не стала дальше продолжать, а лишь запила своё горе остатками вина на дне бокала. Я не мог произнести и слова, чувствуя перед девушкой сильную вину за свои слова. Эмили, не дожидаясь такого жеста с моей стороны, налила себе ещё опьяняющей жидкости и опять сделала пару больших глотков. Видимо, она решила напиться до потери сознания. Я замечал, как девушка уже начинала пошатываться и немного пьяно улыбаться.

– Мне очень жаль, что так произошло, – тихо проговорил я, нарушив тишину в гостиной. – И извини, что я так отзывался о своих родителях, не подув о том, что у тебя может быть такая ситуация.

– Все хорошо, – с лёгкостью ответила та. – Мне не впервой такое слышать, привыкла уже. Но давай лучше закроем эту тему, а то я так и расклеиться могу, особенно под действием алкоголя…

Я усмехнулся, представив, как утешаю Эмили, но резко тряхнул головой, чтобы отогнать эти мысли прочь. Ведь девушка пришла в мою квартиру далеко не за этим. Возможно, ей нужна поддержка, но явно дружеская, а не в том ключе, в котором я подумал. Она спокойно сидела и улыбалась сама себе, пьяно, может даже немного наигранно. И без понятия, что было в её голове.