– Вы сейчас шутите?

Слова хозяйки проникали в голову тупыми кирпичами. Вроде все ясно, но ничего не понятно.

– Какие уж шутки, милая. Не заберешь, не будет тебе жизни.

– А заберу? Домой вернусь к Илье?

Яга сплюнула. Ясные глаза женщины метали искры.

– Глупое дитя, неразумное. Ушла ты от мужа своего. В лес…

– Это я понимаю. Но получается, если я душу верну, то и к мужу вернусь.

– Охонюшки. Да не вернешься в мир свой ты! В твоем мире ищут тебя… Найдут… да поздно будет!

Жанна тяжело задышала. Это что такое! В смысле поздно? Перед глазами мелькнуло видение: она, недвижимая и холодная, в расстегнутом пальто лежит в луже, в глазах небо, а на лицо падают мокрые желтые листья…

– Я что ли…

Хозяйка помрачнела лицом и покивала.

– Да, голубка. Я про то тебе и сказываю. Жизнь свою забрать надо у Змея. Как заберешь – выбор будет. Выбор всегда есть. И шансы разные. Ты только разумом думай, а не чувствами и жалостью. Шанс то будет, а вот использовать его – еще смочь надо.

Жанна закрыла глаза. Мысли, одна безумней другой, мотались в голове. Все-таки она спит! Нет, под лекарствами на больничной койке валяется. Вдруг Яга потянулась через стол и больно ущипнула девушку за руку.

– Ой! – гостья вскочила со стула.

– Вот и ой! А то сплю, в больнице лежу. Не лежишь! Слушай, что тебе говорят. Пойдешь к Змею сама. В услужение ему напросишься. Скажешь, что жизнь выкупить хочешь трудом своим. Он возьмет. Ему руки женские всегда в хозяйстве нужны. Да и любит он… хм.. дев молодых. Отработаешь, да по истечению срока не деньгами, а свою жизнь заберешь. Помни, девонька! Змей хитрый! Он свою выгоду пытать будет. Поняла?

Слов не было, оставалось лишь кивнуть. Какие выгоды? О чем речь?

– Вот и славненько. Сейчас я тебя в дорогу соберу, а ты иди на улицу, походи, поброди, да мысли собери в кучу.

Жанна на деревянных ногах пошла исполнять хозяйское повеление. Вот, она сама уже чудным языком заговорила. Докатилась! В голове была каша. Хоть не вата, и на том спасибо. Ей нужно доверится сказочному персонажу… и пойти фиг знает куда. А с другой стороны, что делать? Домой к мужу… А может и вправду она того… Ох, как все не просто.

Под ногами приминалась зеленая травка. Сочная и нежная. «Я сейчас как корова рассуждаю» – хихикнула девушка. Мимо в сумасшедшем темпе проскакала курица, а за ней петух. У курицы кокетливый вид. То и дела несушка оборачивалась на ухажера, а тот несся на всех порах с озабоченным лицом. Вот как оно за бабами бегать. Сразу буйная голова подкинула в память сценку с Ильей. Фу, гадость, какая. Любовь, блин! Какая любовь? Где ее глаза были раньше. Маме вон ее муженек всегда не нравился. Да и самой Жанне, что уж сейчас иллюзиями загораживаться: от одиночества она бежала.

Трава манила присесть, а Жанна не стала отказываться. Она обняла колени руками и стала смотреть на хозяйский двор. Думая, вспоминая и анализируя. С детства девушка любила во всем логику. «И куда меня эта логика завела»? Илья ухаживал красиво. Ворвался в ее жизнь, как принц на белом коне. Правда, потом оказалось, что конь в кредит взят, а кредит не плаченный. Рестораны, бесконечные цветы, романтика. Мама тяжело вздыхала, видя ухажера дочери. А Жанна плюнула на вопившую интуицию и потеряла себя, растворилась в отношениях, а потом замужестве. Сразу же после свадьбы у Ильи дела пошли плохо. Новобрачный сидел дома перед телевизором и требовал заботы и любви. А потом и вовсе выяснялось, что за муженьком числится куча кредитов. А что ты хотела, старушка! Я же за тобой ухаживал. Потратился. И так далее… все в одном духе. Пришлось Жанке впахивать на трех работах. Еще и домой брала ипешку на бухобслуживание. Кредиты отдали, Илья нашел работу. Жизнь потекла размеренно. Жанна покачала головой, ну надо же быть такой дурой. Если бы не вся эта кутерьма семейного идиотизма, она бы маму не проглядела…

Через весь двор важно прошествовал черный кот, и жмурясь, уселся рядом с девушкой.

– Приятное дело – самоедство? Мр-р-р.. Ты сиди, накручивай себя больше. А знаешь, почему ты на ухаживания повелась?

– Ты говорящий, или у меня глюк? – с трудом выговаривая слова от удивления спросила девушка.

– Это как тебе удобнее. – кот улыбнулся. Честное слово, толстая морда растянулась в улыбке. Вполне человеческой. Жанна икнула, потом потерла глаза.

– К тебе Горе уже тогда прицепилось. Со смерти отца. Только рядом была мать, не давала погрязнуть. А тут… никого нет.

– Слабачка я получается? – не весело хмыкнула девушка.

– Дура ты гордая. Сама, все сама. Вот сама и Горе к себе подсадила. Умной бы была к подругам пошла. Повыла бы в жилетку. Горе оно гордых любит! К ним и цепляется. Говорят, раньше то оно, Горе Горькое, форму имело. Людей губило, людьми питалось. Да разгневался на него Император Темной империи и развоплотил. Форму свою оно потеряло, а вот пакости остались…

– Какой бред! Да нужна я кому со своими печалями?!

– Говорю же дура…

Жанна не поняла кошачью мысль и логику. Горе какое-то. И почему она дура? Просто не хотела навязываться. Оля ее всегда в гости звала, да и Туся тоже… А ей неудобно было мать оставлять, мужа, да и тащиться в таком настроении в гости не хотелось.

На крыльцо вышла Яга. Хозяйским взором оглядела двор, увидела кота, нахмурилась.

– Васька, ты опять людям голову морочишь – жизни учишь? Не лезь к девушке. Сама все поймет, когда время придет. А ты, Жанночка, голубушка поднимайся. Путь-дорога тебя ждет.

Жанна неохотно поднялась. На душе было маятно и от слов кота и от предстоящего путешествия. Шутка ли? К Змею Горынычу… а вот интересно, какой он из себя? Она за животными особо ухаживать не умеет. Пробовала у бабушки корову доить… да вспомнить страшно, чем все закончилось. Спросила вслух:

– Баба Яга, а подскажите, как за Змеем ухаживать? Я с животными не особо лажу?

У Яги увеличились глаза, и вытянулось лицо. Было видно, что хозяйка очень старается не засмеяться.

– На месте поймешь! – давясь смехом проговорила она.

Жанна пожала плечами. На месте, так на месте.

Хозяйка повела гостью к печке. Открыла тяжелую заслонку.

– На огонь смотри.

В печи горело ровное оранжевое пламя. Какое-то мягкое и ажурное. Голос Яги доносился издалека.

– Теперь громко скажи: замок Змея Горыныча!

Жанна громко повторила за Ягой. И сразу же в глазах потемнело и заплясало пламя. Девушке показалось, что из печки вырвался огонь, и змеей обернулся вокруг ее тела. От страха она зажмурилась.

Лицо опалило воздухом, пахнущим горячим железом. Голова закружилась. Рот наполнился горькой слюной. Но не успела Жанна подумать, что вот сейчас ее вырвет, все прекратилось.

Мир не сбегал и не крутился. Под ногами – прохладная, рыхлая земля. Жанна пошевелила голыми пальцами и решилась открыть глаза.

Взгляд уперся в огромные, грубо сколоченные ворота. Казалось, что с корнем вырвали громадные дубы, слегка прошлись по ним топором (скорее для видимости), заклепали железными петлями и навесили. А как эта громада открываться и закрываться будет – никто не подумал.

– А что ты хотела, Жанна Вадимовна? – сама себе сказала девушка. – Тут Змей Горыныч живет. Видно он к строительству не сильно привык.

Между воротами и забором (из точно таких «обработанных» цельных деревьев) промелькнула небольшая щель. Как раз, чтобы просочиться худенькой девушке. Жанна, откинула тяжелую косу на спину и с сосредоточенным выражением лица полезла в дырку.

За стеной располагался двор. Умащенный огромными булыжниками и мусором. Мусора, к слову, было значительно больше. Где-то слева мукала корова и гоготали гуси. В центре этого булыжно-мусорного безобразия возвышался замок. Вполне себе приличный: стены из громаднейших, плохо подровненных камней, в щелях мох, кое – где растут небольшие деревца. Окна сияли слепыми черными дырами, стекол не было и в помине, впрочем, как и входной двери. Большое крыльцо негостеприимно ощетинилось огромными ступеньками.