– А что же ты не сказал, что ему только Лингву надо грузить? – Спросил второй голос, какой-то сильно скрипучий.

– А ты что ему загрузил? – С надрывом проАкал первый.

– Стандартный пакет корабельного раба, Оморский, Лингву и начальные знания обслуги.

– МЕРЗ! и сколько он еще будет в отключке?

– Ну не меньше стака. Ты же не предупредил, что он тебе свеженький нужен. А теперь ему еще мац стимулятор лучше не вводить, а то точно станет Мерзом.

– Ладно, пошли тогда. Через стак заберем этот кусок Мерза, он же зафиксирован?

– Конечно, по..

На этом дверь за говорившими закрылась, отсекая голоса. И я остался почти в тишине. Слышалась работа какого-то механизма, и слабое гудение вентилятора. В голове что-то встало на место, и я понял, что стак – это что-то вроде нашего часа. Только в малом цикле, или как тут принято – в маце стаков 20, а тиков – по-нашему секунд – 4000. Минут тут нет за ненадобностью. Причем это исчисление принято не только у этих образин, которые кстати оказались представителями расы Оморо, но и вообще в Единении. Вот только что такое Единение – я почему-то не знал. Вернее, я понимал, что это что-то вроде нашего ООН, или, может быть, что-то вроде Евросоюза, короче – это сообщество государств. Но дальше пустота. Такое чувство, что мне в голову загрузили разговорник и путеводитель туриста. Я понимал слова, которые произносили Оморо, и что значат эти слова в общем понимании, но вот такое чувство, что кто-то серьезно почистил смысловую составляющую, или просто тот, с чьих знаний мне отсыпали информацию, и сам не знал многого.

То, что я видел по пути в эту лабораторию – был коридор космического корабля, и я знал, что сейчас нахожусь в лабораторном боксе. Хотя, как по мне – это мед лаборатория. Получается, что я на космическом корабле. Я попаданец, том смысле, что я попал в глубокую и вонючую задницу. Из которой не видно света. Я попал к каким-то работорговцам. При этом эти работорговцы, с одной стороны, к людям относятся ничуть не лучше, чем наши в средневековье, а с другой стороны – уровень их технологического развития намного опередил Земной. И земляне для них как для европейцев негры, пойманные в Африке в 17 -18 веке, но в которых можно что-то вживить, чтобы они стали умнее и послушнее. Так как нейросеть, о которой говорили эти двое, у меня ассоциировалась с контролером мозга.

Я вспомнил свою семью, и в груди образовалась пустота – я понял, что не увижу ни любимую жену Машу, ни детей – Настю и Володю, и не порадуюсь внукам. Я сжал кулаки, хотел по привычке встряхнуть головой, но понял, что голова, как и тело, полностью зафиксированы, и только кисти рук и стопы ног мне доступны.

«Так,– я стал себе говорить, – не впадать в панику и прострацию! Да, семья теперь без тебя, и им будет больно из-за твоего исчезновения, но с другой стороны – благодаря этим тварям, ты не будешь умирать на глазах семьи, и если эти уроды правы, то через 2-3 года мое состояние будет ппц каким хреновым. В данный момент ты жив и если уж тебе предстоит умереть не сегодня, то это уже не плохо. Что будет дальше – «кривая покажет». А сейчас надо выжить и не попасть в переработчик!»

Примерно так размышляя, я пролежал, пока за мной не пришли. Включился свет, и я, открыв глаза, увидел двух Оморо. Людьми у меня не получается их назвать. Один был тот, который стоял в дверях при моем первом пробуждении, второй – хозяин лаборатории.

– Я Трак, – сказал лабораторный, что-то нажимая, и моя голова освободилась от захвата.

– Это Пииро – он показал глазами на второго, – Ты нас понимаешь?

Я кивком подтвердил.

– Попробуй сказать, – потребовал Трак.

Я собрался с мыслями и с трудом не совсем правильно «проГакал»:

– Да я вас понимаю.

– Вот и хорошо, – обрадовался Пииро, – Пошли к капитану, и если хочешь жить, то с благодарностью соглашайся на все, что тебе предложат, или окажешься в переработчике, а это тебе точно не понравится, – и он засмеялся, вернее это был какой писк, но я понял – это такой смех.

Меня полностью освободили и подтолкнув направили к выходу. Мы втроем прошли по коридору, поднялись по лестнице, чем-то напоминавшей лестницы военных кораблей, если верить тому, что я видел в фильмах, снова коридор, и подошли к гермодвери. Вот тут с моими конвоирами стали происходить метаморфозы. Пииро оправил свой комбез, подтянул пояс, поправил волосы и даже стал выглядеть как-то по-другому. Трак выпрямился, осмотрел себя, поправил табличку на груди, и постучал. Дверь открылась, и мы вошли.

Я как будто перешагнул с пиратского корабля в респектабельный офис. Мы были в просторном рабочем кабинете. За большим столом, сделанным удлиненной буквой «Т», сидел тот самый инопланетянин, который познакомил меня с шокером. Только теперь он был одет в костюм, костюм был необычен. Это была какая-то странная смесь между фраком и офицерским костюмом времен Наполеоновских войн. Но при этом костюм как бы показывал, что передо мной не взбешенный бабуин, которым он мне показался при первой встрече, а скорее всего аристократ с явно военным прошлым. Он был опрятен, черные волосы собраны на затылке в хвост, который держало какое-то искусное украшение. Взглядом он пригласил нас пройти, именно пригласил. Мы прошли, Трак и Пииро вытянулись, и Пииро сказал:

– Прибыли согласно распоряжению.

Капитан внимательно осмотрел меня, потом вернулся взглядом на Трака и спросил:

– Ты думаешь, этот дикий сможет выполнять ту работу, которую сейчас делают твои синты?

– Да. Во всяком случае, ближайшие пару циклов. Потом он станет неспособен и бесполезен – Ответил Трак.

Капитан повернулся ко мне.

– Меня зовут капитан Джага. Мне все равно, кто ты, для меня ты кусок говна Мерза. И если ты хочешь жить – то должен отрабатывать мое разрешение не отравиться на переработку. На этом корабле все, даже воздушная смесь принадлежит мне, и пока ты будешь выполнять все, что от тебя требуется – ты имеешь право дышать моей воздушной смесью. Как только я узнаю, что ты что-то не делаешь – ты станешь запасом биоматериалов для синтезаторов. Ты готов служить и подчинятся?

Пииро сглотнул и уставился на меня, как будто не меня, а его сейчас спрашивали.

– Да капитан, – ответил я, и Пииро выдохнул.

– Все идите, и сделайте так, чтобы он обходился как можно дешевле, – сказал капитан, посмотрев на Трака.

Как только мы оказались за пределами кабинета капитана, мои «поручители» снова превратились в полубандитов, и, подталкивая, меня повели на рабский этаж. Сначала в медбокс, где надели ошейник, продемонстрировав, что он путем электроразряда будет меня стимулировать к лучшему выполнению работы. Потом засунули в конуру 2 на 2 и метр в высоту. Пииро объяснил, что сейчас уже время отдыха команды, поэтому до утра я должен сидеть тут.

– Срать будешь в рабском отсеке. И не дай Сверд тебе оказаться за пределами этого уровня.

После чего дверка моей конуры прикрылась и началась моя новая рабская жизнь.

***

Разряд, МММ.. черт…

В очередной раз я проснулся от разряда электрошокера, встроенного в ошейник. Время, отведенное на сон, по мнению моих «хозяев» прошло, и пора приступать к работе, которой я отрабатываю свое право на жизнь.

Я подскочил, в этот раз не забыв о том, что размеры моей камеры не позволяют выпрямиться, и выскочил в коридор. Освещение притушено, так как наш капитан помешан на экономии, а если точнее, то он патологический крохобор, который экономит на всем, чем только можно, кроме себя любимого. Энергопитание системы жизнеобеспечения в блоке для рабов выкручено на минимум, как следствие, это выливается в минимальную циркуляцию дыхательной смеси, включении освещения на уровне полумрака, поддержании температуры на уровне градусов 15-18, хотя я понятия не имею, как Оморо ее измеряют. В прочем именно благодаря этой его жадности я еще жив. Джага – капитан и владелец пиратского корабля, на котором я в данный момент нахожусь, путем всего лишь математических расчетов, произведённых искином решил мою судьбу. Так как затраты на поддержание во мне жизни в случае, если я буду выполнять работу, для которой предусмотрены на корабле не дешевые Синты – аж на 20-25% меньше, чем затраты на энергию и обслуживание этих Синтов, мне и оставили жизнь, и скорее всего именно это же чувство заставило капитана Джага установить на четверть силу первого разряда, и в случае, если я не потороплюсь, то вот второй разряд я уже получу на половину мощности, а от этого уже так скручивает тело, что и язык можно откусить. Поэтому – некогда рефлексировать. Я ускорился и подошел к гермодвери с клетками рабов буквально за секунду до того, как с другой стороны коридора вышел Трак – эскулап и вивисектор. Он открыл дверь код-ключом, чем-то похожим на наши ключи от домофонов, но побольше, и явно более технологичным, осмотрел ряд клеток, в которых по трое сидели люди, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, ткнул в одну из клеток парализатором, после чего люди в ней потеряли сознание, а крышка открылась.