Так что алкогольный марафон стал закономерным итогом почти двадцати лет "жизни на минном поле".

Пробуждение вышло бесславным. Всё тело закостенело от долгого сидения в обнимку с унитазом, рубашка похрустывала от грязи, а сердце билось как-то аномально редко и вразнобой. Бум! Бу-бум! Я чувствовал боль и смутные сожаления о бесславно пропитых днях.

Прищурившись от слишком яркого света, огляделся. Уф, повезло. Я - в туалете своей собственной виллы на верхушке высот Бернал в городе Сан-Франциско. Язык вроде шевелится, значит вопреки ощущениям мне в рот никто не срал.

А вот трещина в плитке перед глазами, вкупе с головной болью, явно подводит меня вспомнить, зачем я колотился дурной башкой об эту стенку.

Ничего не вспоминалось.

- Жена! Где ты! - Никто не отозвался.

Покачиваясь, я направился в кухню, с стратегическим замыслом добраться до ледника. Пульс в ушах продолжал стучать всё так же неровно, намекая на последнюю стадию обезвоживания организма.

Так, на обеденном столе - зверски зарезанная, еще не ощипаная курица. Причем если судить по кровавым разводам и рваной от ударов когтей скатерти, курицу убивали прямо здесь.

Всё, Кику можно не искать. Послание вполне очевидно. "Не успеешь прибраться - прирежу, как эту курицу. Я укатила к подруге в Догпатч." Если припомнить, вроде бы на меня кто-то орал и колотил по спине, а я только вжимался в унитаз. Вроде, всё сходится.

И с приведением себя в человеческий вид лучше поторопиться. Кику в гневе страшна. И что я тогда в ней нашел? Ведьма, как есть ведьма!

Но сначала надо привести в порядок себя. Я потянул крышку ледника, щелкнул выключателем. Свет не зажегся.

Так, это уже серьезно. Хорошо, если только пробки перегорели. А если эта психованная, уезжая, обрубила провода? С неё станется.

Кое-как на ощупь я нашел банку с пивом, спешно опустошил. Только что-то пульс в ушах не утихает. Пульс? Какой к черту пульс, почему так светло, что я легко могу прочитать этикетку пива в комнате без окон? И вообще, куда подевалась крыша дома? А, понятно. Крышу снесло. Черепица разбросана по полу, стропила покосились. Что здесь происходит?

Я добрался до комнаты с окном. Отметил, что окно выбито, и пол усыпан осколками стекла. Пофиг, я в ботинках. Что снаружи? Ураган, смерч, землетрясение?

Снаружи было солнечное утро, разве что подпорченное многочисленными столбами дыма. Картинка оказалась слишком хаотической, общий образ все никак не складывался. Нет, после землетрясения в Японии было не так.

Какие-то черные кляксы в небе, и этот треск с грохотом...

А в порту - что-то совсем неправильное. Береговая линия изменилась? Нет, в центральный пирс наискосок врезался здоровенный, пузатый корабль. Не думал, что здесь уже такое строят.

Не просто корабль. Судя по вспышкам - это военное судно. Линкор, даже орудийные башни видны. Характерные обводы. Суперлинкор "Тип Ямато". Скорее всего это сам "Ямато" и есть, учитывая что Сан-Франциско - основная база тихоокеанского флота США. Если и жертвовать линкор, то здесь - самое подходящее место

- Как? Почему? Я же вроде сделал только минимальные изменения? И главное, зачем?

- Изменения в производительности труда. В этой версии мира благодаря шаговым моторам скорость изготовления орудий главного калибра возросла в два раза, и начиная с "Мусаси", главный калибр японских линкоров равен сорока восьми сантиметрам. А устаревший "Ямато" было решено разменять на этот порт. Линкор забит взрывчаткой под люки. Пятнадцать килотонн пикриновой кислоты, не считая обычных пороховых погребов.

Я повернулся, уже зная, кого увижу. Этот голос я не забыл. А стажер совсем не изменился за почти восемнадцать лет. Только в руке тот "планшет", что раньше был в руках дедушки.

- С повышением. - Я вежливо поклонился. - За мной?

- Спасибо. Вас тоже с повышением, кандидат. Согласны эвакуироваться?

А что тут раздумывать. Момент и вправду оптимальный. К этому миру, созданному моими безрассудными действиями, я испытываю только глубокое сожаление.

- Да!

Конец.