— Ну, почему нет, засветиться еще и в мире математики. Вдруг пригодится.

— Уверяю, тебя, лучше оставь висюльку ей. — рассмеялась мама. Не понимаю, чего она веселится? О боже! Неужели она шутит про член? Надеюсь нет.

— Я вообще не понимаю, чему ты недоволен? Ты имеешь шанс получить Нобелевскую Премию, не достигнув и 10 лет!

— Я перфекционист! — задрав нос я продефилировал перед мамой, под аккомпанемент ее тихого смеха.

— А что до висюльки, сказать почему ты правильно поменял ее на изобретение? — заговорщицки прошептала она мне. О боже, нет! Только не это! Не надо! — Потому что без этого изобретения тебя могли прокатить мимо премии. А теперь ты равноправный партнер.

— Уфф, слава богу! — черт, это я извращенец. Не стала бы мама своему 6-ти летнему сыну про висюльки рассказывать. И тут я замер. — Что? Как это прокатить?

— С точки зрения статута Нобелевского фонда они и правда могли тебя исключить, потому что твой вклад в изобретение не был подкреплен технически. Тут профессор дура была права.

— Эй! Ты говорила не ругаться!

— Во-первых, мне возраст позволяет. Во-вторых, подумай почему я ее так назвала?

— Потому что она обманула твоего любимого сыночка на деньги? И тебя на процент от сделки, между прочим.

— Ох, сынок. Сразу видно вы с ней оба люди науки.

— Это плохо?

— Наверное это замечательно, когда вы из науки носа не высовываете… — она даже носком туфельки пошаркала, смотрелось мило.

— Я все еще не понимаю куда ты клонишь. — мне уже даже обидно стало за свою тупость. Опять она сейчас получасовую лекцию закатит, про разные многоходовки, про…

И тут я был перебит одним словом, да так и забыл, как дальше шагать.

— Патент. — да, я был прав, я дурак.

— Мама! Это ведь огромные деньги! — сумел я включиться секунд через 10.

— Побольше чем с висюлькой?

— Да гори она синим пламенем, эта висюлька! Разница на порядки!

— Ну и зачем еще нужен был этот обмен?

— Эмм, э-э-э-э-э. Доля! Её доля!

— Умничка! — мама схватила меня за голову и поцеловала в лоб. — Видишь, надо просто показывать нос наружу.

— Так вот почему ты никак не вмешивалась в спор? Ты поняла, что я её не переспорю и пойду на обмен? — мама коснулась указательным пальцем носа и указала на меня. Вроде это означает что я молодец? Не знаю этого жеста. — Но откуда ты знала, что у меня есть что менять?

Мама пожала плечами:

— Не знаю, просто была в тебе уверена, как всегда. Ты меня еще никогда не подводил. — черт, я кажется сейчас расплачусь. Чертово детское тело.

Я просто обнял ее и прижался изо всех сил:

— Спасибо тебе, мамочка. Я тоже всегда в тебе уверен. А еще я тебя люблю! — и ничего я не плачу.

— И я тебя люблю, мой самый необычный мальчик.

— Ну мааам!

***

Как только мы вернулись в НЙ, я прямо из аэропорта созвонился с остальными участницами проекта. Оказалось, что все ждали результатов на низком старте, обе в НЙ, так что мы договорились встретиться в предложенном мамой ресторане. Обе ученые приезжие, мест, наверное, не знают, а я в этом мире еще ни разу в ресторане не был.

Ресторан оказался итальянским, очень уютным. Да и паста была такая вкусная что я даже не обиделся, когда со мной не поделились шампанским. Документы подписали сразу, никаких возражений против удвоения моей доли не возникло. А наши компаньоны, прекрасно понимая, что мы после дороги, задерживать нас не стали. И недолго посидев, мы с мамой отправились домой.

Дома без нас катастрофы не случилось, но радость встречи была неподдельной. Так что мы вкратце рассказали результаты поездки, ответили на вопросы и немного отпраздновали. Алкоголем со мной и сестренками опять не поделились, ну и не очень-то и хотелось.

Со следующего дня мы с мамой плотно занялись оформлением патента, она с юридической стороны, правда привлекла знакомого специалиста по патентному праву, а я с технической. Ведь я о технологии знал больше всех других, и мог указать что конкретно стоит патентовать, чтобы сложнее было обойти.

Еще одной мыслью было — продавать мне лицензии на производство или саму технологию? Первый вариант — больше денег в долгосрочной перспективе, второй — много и сейчас. И это очень важное решение, влияющее на всю мою дальнейшую жизнь. Так что торопиться не стоит, надо изучить рынок.

Оформление патента мы закончили только к Рождеству, и то это было просто удивительно быстро, ибо в этом мире как-то странно подходили к патентному праву. Вроде сами законы есть, их исполняют, но вот патентовать что-то никто не торопится. Безумный мир Марвел, где все используют чужую интеллектуальную собственность, даже не думая за это платить. Черта с два со мной так пройдет.

Перед Рождественскими каникулами мы с Мэл сдавали полугодовые экзамены. Особенно важные для меня, ведь по их результатам решалось, давать ли мне разрешение на экстернат. Сдали мы экзамены отлично, я с первым результатом и максимальным баллом, Мэл со вторым, чуть-чуть не дотянув. Я ее утешил сказав, что вот я уйду, и она опять будет лучшая во всем. На что мне опять был показан язык. Хвастается что ли?

Рождественские каникулы мы разбили на две части — сами каникулы провели на горнолыжном курорте в Канаде, а Рождество встретили дома.

На курорте меня чуть не задолбали постоянно называть девочкой, ведь в шлеме и маске не видно кто я. Так что в какой-то момент я решил смириться и не орать на всех «Я МАЛЬЧИК», а просто наслаждаться отдыхом со своей семьей. Даже преимущество нашел — для девочек были открыты куда более веселые участки для катания. Пусть и детские, но так и я ведь ребенок и впервые стоял на лыжах в этом мире. А учитывая, что мои сестренки тоже впервые стояли на лыжах, нам вполне хватило ясельной зоны, чтобы от души повеселиться.

Празднование Рождества у нас плавно перешло в празднование Дня Рождения Хелен, мамы Мелани. Которое было 31 декабря, так что 34-й год рождения Хелен мы совместили, как всегда, с празднованием Нового Года. В итоге праздники растянулись у нас на две недели веселья и отличного настроения.

А после праздников я плотно занялся сдачей экзаменов за среднюю школу. И хоть в средней школе всего два года, вместо шести в начальной — количество предметов и экзаменов больше. Поэтому и интенсивность их сдачи была выше. Это все равно не мешало мне вести привычный образ жизни, но я хоть прикладывал усилия. Чуть-чуть, самую капельку, но прикладывал.

В середине января мы с мамой вышли на руководство Старк Индастриз, дабы обсудить с ними нашу технологию. Ожидаемо, сама технология их заинтересовала, поэтому была достигнута договоренность о встрече. На которой должны были присутствовать руководители Старк Индастриз с одной стороны, и я с мамой с другой.

С нашими компаньонами была достигнута договоренность о том, что мы имеем право распоряжаться всем патентом по нашему усмотрению. Пока наши решения приносят прибыль. Похоже патент интересовал их куда меньше возможной Нобелевки. Люди науки, что с них взять.

Встреча проходила в башне Старк, и на мое удивление, на встрече, кроме адвокатов, со стороны компании присутствовали Обадайя Стейн и сама Антония Старк. После того как мы обменялись рукопожатиями, хотя мне руку жали с некоторой растерянностью и усмешками, первое слова взяла Обадайя.

— Миссис Блэк, не буду скрывать, мы серьезно заинтересованы в вашей технологии. И мы бы хотели обсудить покупку всего патента.

— Прошу прощения, это невозможно. — категорично выступила мама, как мы и договаривались. — Мы заинтересованы в распространении этой технологии, а не монополии на нее.

— То есть вы хотите продать нам лицензию? Но ведь теперь, когда мы знаем сам принцип, мы можем просто создать свой аналог, обойдя ваш патент.

— Несомненно, можете, но вы потеряете время, а это упущенная выгода.

— Уж думаю не так мне много времени понадобится, чтобы повторить то, что сделала шестилетка. — вступила в разговор Старк. Которая до этого кружилась на стуле и вообще показывала, что ей эта встреча не интересна. — Может закончу до ланча.