В свое оправдание могу заявить, что я не один приперся с подарком, как дурак. И все равно подарил его маме. Остальные вручили свои подарки мне, чем скрасили мою на них обиду.

Если раньше я думал, что только с книгами мог уходить в себя, оказалось, что с лабораторией еще хуже. Маме каждый раз приходилось меня оттуда выгонять, я вообще не замечал времени. Пришлось даже проводить специальный звонок, чтобы можно было меня позвать наружу. А потом я его регулировал, после того как разбил важную пробирку вздрогнув от резкого и громкого звука. Настроил на постепенное возрастание громкости и частоты пульсаций звука. Немного подумав, еще и продублировал его для важных и экстренных случаев отдельно.

В конце августа нас с сестренками пригласила на беседу директор Уоллес, где поздравила Кэтрин с поступлением, а Мелани с лучшим средним баллом за год, в истории школы. Ну и немного меня, как самого молодого выпускника средней школы. Так же она выразила уверенность что я добьюсь подобного результата и со старшей школой.

После наших благодарностей за поздравления, директор перешла к тому, за чем и вызывала. А это оказалось разрешение на использование наших имен и образов в рекламе школы. Я правда не понял, чем я тут могу помочь, ведь я фактически у них и не учился. На что директор ответила, что это не важно. Поступил? Поступил. Экзамены сдавал? Сдавал. Выпустился? Выпустился. Значит можно приписать результат себе.

Реклама как она есть. Если на продукте написано «со вкусом шоколада», это означает лишь одно – никакого шоколада в нем нет. Что мне, что Мэл, было фиолетово, так что мы дали согласие.

Сентябрь запомнился лишь установкой сетчатого короба по всему полу лаборатории, правда с дополнением – возможностью поднимать крышки секций, на всякий случай. Ну и новым оборудованием, в частности центрифугой.

А вот октябрь грянул! Нас официально пригласили в Стокгольм, 10 декабря, на церемонию вручения Нобелевской премии. Когда я дозвонился до своих компаньонов, обе уже явно начали отмечать, судя по заплетающимся языкам.

А вот чего я не ожидал, так это звонка с поздравлениями от Антонии Старк! Которая сперва поздравила меня, а потом начала распинаться какая это великая честь. Как я представляю всех физиков, всех мужчин, всех детей. И конечно же всех мальчиков-физиков. И что я должен не посрамить их славные имена. В общем изо всех сил прикалывалась надо мной.

До самого декабря я слегка мандражировал. Спасала только лаборатория, в которой я практически поселился. Приходилось заставлять себя - что бегать, что на тренировки ходить. И такое волнение объяснимо – это фантастическое достижение для ученого, которым я надеюсь однажды стать – получить Нобеля в 7 лет!

Как меня не прокатили мимо премии, не представляю! Вручить премию по физике семилетке! Это возможно только в мире Марвел! Только тут можно вкалывать генные модификаторы в бицепс, получать суперспособности от радиации и Нобелей в 7 лет!

Но волнение полностью прошло, как только мы сели в самолет. Летели я, мама, и мои компаньоны с мужьями. Приземление, дорога до отеля и заселение прошли прекрасно, а вот новость, настигшая нас спустя пару часов после заселения, ввергла в шок.

Оказывается, существует традиция, что королева Швеции входит в Голубой зал не одна, не с королем! А с лауреатом премии по физике! Не лауреаткой, лауреатом! Если такового нет, то мужем лауреатки. А у нас есть!

И пришедшая дама должна была удостовериться что кавалер Королевы, именно так, с большой буквы, осознает какая честь ему оказана. Великолепно!

Когда меня проверяли на знание этикета, умение красиво шагать и прочее – было терпимо. Но когда заставили показать костюм, начался ад!

- Вы в этом собираетесь идти рядом с королевой?!

- Да!

- Невозможно! Одежда для мужчин строго регламентирована! Как и для женщин. Не может мужчина носить женский костюм!

- А я мальчик!

- Не имеет значения. Вы, прежде всего, лауреат самой почетной премии мира, удостоенный высочайшей чести – идти под руку с Королевой!

- К черту! Я отказываюсь это надевать! Забирайте свою премию!

- Джозеф! Прекрати ругаться! И прекрати вести себя как ребенок. – тут уже мама не выдержала. Но она хоть видела, что мне предлагают надеть? – Ты наденешь то что должен надеть.

- Ну мама! Это отвратительно! – да, выставляю себя капризным ребенком, но это лучше, чем выходить в наряде Киркорова.

- Джозеф! Понимаю, тебе неприятно. Но иногда мы должны переступать через свои желания, и делать то, что должны. А не то что нам хочется. – никогда еще мама со мной таким тоном не разговаривала, похоже я впервые ее расстроил.

- Ладно, извини мама. Я надену эту гадость.

- И извинись перед фрау Берг.

- Прошу прощения, фрау Берг, я не имел права повышать на вас голос. – окончательно поник я.

- Извинения приняты. В свою очередь могу задать вопрос – вас беспокоят цвета, покрой или декоративные элементы костюма?

- Честно говоря, меня беспокоит все. – я все продолжал стоять с поникшей головой и видом самого несчастного человека на свете. – Но конечно, в основном, декоративные элементы. Покрой же меньшая из проблем.

- Ну что же, мы постараемся максимально убрать декоративные элементы и изменить цвета. На какие, например?

- Черный с белым возможны?

- Полагаю, что для человека вашего возраста, можно сделать скидку. – о как! Целых три слова вместо «ребенок». – Я передам ваши пожеланию мастеру и вернусь с готовым костюмом, это займет не более часа, но вариант будет окончательный. – и ушла раздавать команды. А я просто уселся на кровать, рядом села мама и приобняла меня за плечи.

- Джо, ты понимаешь, что неправильно себя повел?

- Понимаю.

- Вместо того чтобы обсудить варианты и прийти к компромиссу, ты занял жесткую позицию. И своей категоричностью не давал возможности оппоненту сделать шаги тебе на встречу.

- Еще один урок? Спасибо, я запомню. – благодарно кивнул я маме.

- Пожалуй подсуну тебе пару хороших книг по умению заключать сделки. По ним всему не научишься, но хоть теорию будешь знать.

- Спасибо.

В итоге мне принесли практически стандартный фрак, только с оборками, или как это уродство называют, на груди и рукавах. Ладно, жить можно.

Но настроение уже было испорчено. И несмотря на все мои старания сохранить лицо и присутствие бодрости духа, фотографы сумели понаделать моих печальных фотографий.

В итоге европейская пресса назвала меня самым грустным лауреатом Нобелевской премии в истории. А кто-то пошутил что даже те, кто получал премию посмертно, и то были веселее. Да и плевать на них, зато я Нобелевский лауреат в 7 лет! Бе-бе-бе.

Когда мы вернулись домой, я обнаружил посылку от Антонии. В посылке была фотография в рамке с грустным мной, уже получившим медаль, и стикер с надписью «ну я ведь просила». Я ей это припомню, не знаю когда, но припомню.

С праздника в честь моего Нобеля у нас начался практически месяц веселья. И дело даже не в праздниках, а в письмах и звонках. Все высшие учебные заведения страны сперва увидели семилетнего нобелевского лауреата, а потом узнали, что он всю школу сдает экстерном, а следовательно – в следующем году пойдет дальше.

Все слали приглашения, зазывали, бомбардировали просто по всем каналам. Даже заведения, не имеющие никакого отношения к физике! Под предлогом «ну, тут вы достигли вершины, не пора ли попробовать что-то новое?». Поразительно!

В итоге я просто игнорировал письма, а всей семье пришлось временно сменить номера телефонов, пока не спадет ажиотаж. Чтобы отвлечься и побольше времени проводить с сестренками – предложил им взяться серьезно за разработку СС, основу движка для которой я подарил Кэт еще в прошлом году. С тех пор дело у них шло ни шатко, ни валко.

Они в принципе не до конца понимали функционал будущего продукта. Я им объяснил приблизительно, что хочу увидеть в итоге, ориентируясь на фейсбук заранее оставил место под все функции что я помнил, но без их включения со старта. Во-первых, так быстрее, во-вторых без развития невозможна конкуренция. А успеть желательно к моему поступлению в колледж.