С уменьшением количества людей в верхнем поселке уменьшились и финансовые поступления, которые образовывались из наших заработков. Короче, Куратор как-то объявил, что мы себя не окупаем. В результате нам повысили налоги, и предложили, на наш выбор, либо сократить размер нашего сектора, либо переселиться всем из маленьких поселений в центральное и сдавать эти поселения туристам. Естественно, что все проголосовали за последнее. Управляющий этим всем занимается, к тому же, в последние пятьдесят, а может и сто миллионов сжн, эти туристы стали появляться и в нашем поселке. Они никого не трогают, ведут себя тихо, купаются в море, даже стали рыбу ловить. Такого мы себе, в нашем секторе, никогда не позволяли. Вот как-то так. И с этим мы живем.

– Да, Тёп, слушать такое печально. Но ведь есть приятные новости, если все пойдет так, как обещал начальник экспедиции, то завтра все может измениться.

– А если нет? Если он не захочет или не сможет. Короче, ситуация не простая, но меня она радует. И вообще, то краткое пребывание на планете Анга, на Земле, мне запомнилось, я часто вспоминала об этом, как об одном из лучших событий в моей жизни. С тех пор у меня не было такого непутевого, талантливого и самоотверженного мужчины, и такого сына – чистого, заботливого и так стремящегося к своей любимой.

– Спасибо, Тёп. А много их, туристов?

– Да кто же их считал. Если по сведениям управляющего, то не больше 150 человек. Но если посмотреть на море в хороший день сверху, то я как-то давно, когда еще была моложе и леталка была не такой безумно дорогой, – в море их купалось больше, мне кажется, что раза в два больше. И еще. Помнишь, как нас учили, что смотреть нужно не только на то, что все видят, а и на то, что просто никого не интересует. Так вот, я взяла на анализ обычный хлебец, который с креветочным вкусом, его сейчас пихают во все терминалы для бесплатных перекусов. Кстати, ты же знаешь, как у нас строго с биологической защитой. Ну, знаешь, знаешь. Там, на Земле это было исключением, а так – ничего оттуда, ничего туда. Но я протащила немного, поскольку здесь, в поселке, у нас нет никакого оборудования. Так что мы можем проводить исследования только в экспедициях.

И знаешь, что я выяснила? Все наши организмы, я имею в виду весь биоценоз, состоят из двадцати аминокислот, изредка встречаются и другие, но как метаболиты и их обычно очень мало. Эти аминокислоты формируют устойчивые сочетания или мотивы, выполняющие определённую функцию и встречающиеся во многих белках. Эти мотивы сохраняются в ходе эволюции видов, и по степени их сходства можно оценить эволюционное расстояние между группами биологических организмов, к которым они принадлежат.

Так вот, практически никакого сходства в мотивах этих белков с мотивами обитателей нашего сектора метрополии, а также с обитателями Земли и других планет, на которых мы работали, я не обнаружила. То есть наши организмы развивались изначально по- разному. С учетом того, что мы все знаем, из чего делают этот продукт, получается, что в дерьме, из которого их делают и далее по цепочке, присутствуют микроорганизмы, простейшие и какие-то рачки, способные есть и перерабатывать эти белки, которые потом идут в терминал бесплатной раздачи. Значит, что кроме людей, в канализацию гадят и другие организмы. И ты даже знаешь, какие.

– Да, я знаю. Это ящеры.

– Ну вот, теперь и ты все, ну почти все, знаешь. Есть еще несколько вещей, которые тебе нужно узнать. Та рыба, которую ловят туристы, или не совсем туристы, как я случайно узнала, и неважно, как я это узнала, это вселенец, раньше ее у нас не было, она питается рачками и используется ящерами для подготовки к размножению и для выкармливания молодняка. Без нее невозможно создание и расщепление полисахарида, типа хитина, но другого, он у них присутствует в скелете и в коже. В нашем биоценозе таких полисахаридов нет. В еде мы его просто не замечаем, типа как перемолотую целлюлозу или хитин. Короче, похоже, что они здесь размножаются.

Но, по всем документам, сколько их прилетает, столько же и улетает. Иначе бы все это сразу стало известно Кураторам, с этим у них строго, вот Анг может тебе это подтвердить. Короче, мне это совершенно непонятно.

– Вот теперь все. Девушкам не рассказывайте, зачем им лишняя головная боль. Им и так здесь неуютно, особенно Мари. Нине, мне кажется, все нипочем.

– Нет, Тёплая, нет! Это все поверхностное, бравада, – перебил ее Анг, – я это сегодня понял. Случайно.

– Ну извини, извини, Анг! Я не поняла и решила додумать, исходя из своего опыта. Прости старушку. Да, на всякий случай, кстати будете свидетелями, я заявляю, что не собираюсь уходить из жизни, и я спокойно дождусь своей очереди на восстановление. Это я так, на всякий случай.

– Мы тебе не надоели? – спросил ее Север.

– Еще чего, – обиделась, или скорее захотела показаться обиженной Тёплая, – ты оставил нас в неведении, исчез на двести с лишним миллионов сжн, потом упал, как метеорит, прямо под ноги и тут же, буквально через пару сжн снова собирается смыться. Так не пойдет, давай рассказывай!

– О чем рассказывать?

– О жизни своей расскажи, о планете, о женщинах, с которыми ты жил после меня. Кстати твоя последняя, Мари – вполне достойная, ну не такая, как я в молодости, конечно. Но вполне, вполне, так давай, рассказывай.

В их беседу вмешался Анг: – прости, Теплая, но поскольку историю Севера я уже слышал, я пойду к девушкам, чтобы они не скучали. Может быть, узнаю что-нибудь новое для себя.

Мари и Нина не занимались изучением экспонатов музея, собранного Тёплой – без экскурсовода разобраться в особенностях экспонатов было безнадежным делом. Нина рассказывала Мари про события, приведшие к великой французской революции. Она знала этот период истории просто великолепно.

Анг подошел к ним и тихо сказал, – Можно я тоже послушаю?

– Уже по Земле тоскуешь? – улыбнулась Мари.

– Пока – нет, но скоро заскучаю. Здесь какое-то болото, причем с пираньями, анакондами и крокодилами. Сплошные интриги, ну как и на Земле. Как жить – не очень понятно.

– Да ладно, пираньи – это вообще милые рыбешки, причем довольно вкусные, крокодилов там нет, только кайманы, крокодилы – они севернее живут, в бассейне Ориноко, а анаконды, – вот это да, – Нина села на любимого конька и начала было рассказывать про свою поездку к Перу. Анг приобнял ее за плечи: – Нина, это иносказательно, здесь свои пираньи, крокодилы и анаконды, и они не такие, как в Амазонии. И гадостей от них может быть не меньше, чем от наших, Земных.

– А ты почему от них ушел? – спросила Мари.

– Да я историю про приключения Севера на Земле знаю, как Теплая жила здесь – мне мало интересно, вот как нам здесь жить и что делать – это интересно. Эвы здесь нет, и вернется она не скоро. Так что на этот вопрос у меня нет ответа.

– Но у тебя есть я, – сказала Нина обиженным голосом, – и со мной можно делать все что захочешь. У меня нет ID, в документах, я посмотрела их, когда мы сюда прилетали, я значусь как Нина, гоминид 3 класса, собственность Анга, гоминида 4 класса с третьей планеты звездной системы 746588.

– Постой, постой, какой у меня класс?

– Четвертый, я же тебе сказала.

– Странно, в прошлый раз у меня вообще не было класса – низший гоминид и все.

– Нет, мы ведь на такси сюда добирались. Там с этим строго. От класса зависит размер страховки, от размера страховки зависит стоимость перелета и прибыль компании-перевозчика. Уж что-что, а класс они устанавливают четко, не подкопаешься.

– Получается, что пересмотрели. Интересно, только у меня или у всех землян?

– Вот этого мне не известно, – ответила Нина, – ты бы лучше запросил в терминале еды нормальной, я бы всех угостила, в том числе Теплую. А то у нее с кредитом совсем плохо, а признаваться в том она не будет, гордая, – Нина кивком головы показала на небольшую, мигающую желтым цветом надпись у двери, – видишь, плата за аренду дома скоро заканчивается.

– Ладно, схожу, попрошу ее подойти к вам, вы уж придумайте пару – тройку вопросов, – а я за это время поговорю с Севером, попрошу у него средств на текущую жизнь, чтобы зря его каждый раз не тревожить.