— Можно обратиться, г-н судья. — встал со своего профессор Далль, которого я еще не успела заметить среди многочисленных рядов с людьми.

— Профессор Далль? Слушаю вас.

— Я имею достаточную научную степень и большой опыт, чтобы выступить защитником представители шатанского народа.

— Но г-н Далль, среди подсудимых — ваш сын, это противоречит нашим правилам.

— Но это два разных дела, сфера моей защиты будет распространяться лишь на шатанцев. Если позволите. — он немного склони голову.

— Ну, за неимением другого, я вынужден согласиться. Есть несогласные? — обратился судья к залу.

В зале — тишина, недовольный г-н Крах сел на свое место, обмениваясь взглядами со своими партнёрами.

— Начало положено. — констатировал судья. — Можем начать. Итак, стороны, представьтесь.

— Обвинение представляю сегодня я, Вернон Лост.

— Защита, Артур Далль.

— Рад приветствовать вас. — кивнул судья. — Я старший судья, Томас Мор, готов выслушать каждую из сторон. Начнём с обвинения.

— Благодарю, г-н судья. — и он обернулся полубоксом к залу. — Уважаемый суд, — обратился он ко всем присутствующим, — я хотел бы начать с событий двух месячной давности, когда Шатан впервые выступил агрессором и нарушил наш закон. С тех пор шатанский народ находился всё это время под подозрением и, соответственно, был запрещён несанкционированный въезд любого шатанца и, тем более, не разрешены никакие собрания, объединения последних на территории Моросса. Не смотря на всё это в ночь с 3 на 4 февраля группа представителей Шатана совершила второй вооружённый набег на Росс с целью захвата власти.

— Протестую. — вмещался профессор Далль. — Обвинение высказывает лишь свои догадки в отношений целей и причин возникшего инцидента.

— Протест принимается. — кивнул судья. — Обвинение, вы услышаны. Г-н Далль ваш ответ.

— Благодарю. Я бы хотел обратить внимание суда, что по поводу столкновение Шатана и Моросса два месяца назад до сих про не было вынесено никакого судебного решения. Мы до сих пор имеем возможность выслушать показания лишь моросской стороны. Шатан права голоса не имел, как и права защитить себя. Поэтому ссылаться на события декабря не целесообразно, как и на законы и санкции, принятые в отношении Шатана на почве тех событий. В точки зрения международного права всё это выглядит, как самоуправство со стороны Моросса.

— Протестую. — была очередь обвинения выразить свое недовольство формулировкой профессора.

— Протест принимается. Хотя, вы правы г-н Даль, судебного решения я тогда не выносил. — глянул он в сторону Совета.

— Я делаю акцент на то, что судебного разбирательства тогда не было и вина Шатана также не была доказана.

— Я вас услышал, г-н Далль и буду настаивать и торопить наши власти с этим разбирательством. И, как вы сами сказали, нет ничего конкретного о декабрьском происшествии, поэтому, давайте разбираться в свежем столкновении.

— Тогда было бы сообразно выслушать обвиняемую сторону и услышать их точку зрения.

— Хорошо, давайте, выслушаем одного из подсудимых. — он сделал пас рукой.

— Предлагаю выслушать лэрда Тэрона Гралля.

— Принимается. Прощу, Лэрд Тэрон. Мы готовы вас выслушать.

Раздался щелчок замка и один из военных вывел Тэрона из клетки. Цепи ему не сняли.

— Приветствую вас, Лэрд Тэрон. — обратился судья к принцу Шатана. — Вы знаете свои права и возможные последствия вашего слова? Правдивого и не очень?

— Да, г-н судья.

— Тогда, поведайте нам о случившимся два дня назад. И ответьте на вопрос, на каком основании вы присутствовали на территории Моросса.

— Я наблюдал за встречей Совета с моими людьми. Из страха нападения со стороны мороссийцев и из страха за жизни своих людей, я должен был быть рядом и проконтролировать происходящее. — ответил он честно.

— У вас были основания для опасений?

— Да, мое основание — опыт декабря. На нас напали без предупреждения и причины. Напали, взяли в плен, выставили агрессорами.

— Протестую. — вновь послышался голос обвинения.

— Протест отклоняется. Я, как судья, хотел бы выслушать версию второй стороны относительно событий двухмесячной дальности. Продолжайте, Лэрд Тэрон.

— Я с частью своих людей успели скрыться, отец и бывшие с ним — уже два месяца в заключении. Мы до сих пор не знаем причины такого поведения ваших властей. В этот раз, опасаясь повторения сценария, я контролировал происходящее и нам подали сигнал, что нашим людям грозит опасность и мы вынуждены были вмешаться. Мы ворвались в здание и вместе с делегацией попали в ловушку, нас ждала целая армия, что заставляет меня сделать вывод, что нашу делегацию встречали тоже не с мирными намерениями. Даже не смотря на это, у нас был, хоть и маленький шанс, но в зал ввели моего отца под прицелом, что как будто бы тоже было спланировано, и у нас не осталось другого шанса, как сдаться. Мы не смели рисковать жизнью моего отца и короля Шатана.

— В деле написано, что вас не было изначально с мятежниками, что вы появились позже. — придерживая очки, прочёл судья в кипе своих бумаг. — Немного разнится с вашими словами и переживаниями за ваших людей.

— У меня были основания быть в тот момент в другом месте.

— Г-н судья, я бы хотела засвидетельствовать об этом. — встала я со своего места, воспользовавшись моментом «высунутся». Тэрон тут же провернулся ко мне и заметно лишь для меня покачал головой. Но я была настроена решительно, поэтому проигнорировала его предупреждение. — В ту ночь Лэрд Тэрон спас жизнь мне и Маргарет Браун. — глаза Тэрона не добро сверкнули, он явно был недоволен моем «высовыванием». И я решила смотреть лишь на судью, чтобы Тэрон не спугнул весь мой настрой.

— Вот как? — просканировал меня своим профессиональным взглядом судья. — Хорошо, давайте вас выслушаем.

И я шагнула вперёд, заставляя свои ноги, скованные от страха и неуверенности, топать. И встала у небольшой кафедры недалеко от кафедры Тэрона.

— Слушаем вас внимательно, леди Браун, если я не ошибаюсь.

— Всё верно, г-н судья… Ночью с 3 на 4 февраля я с бабушкой оказались заперты в доме, который подожгли. И если бы не Лэрд Тэрон, то сами мы бы не выбрались.

— Что-то много новых нюансов вскрывается сегодня. — устало вздохнул пожилой представитель закона. — Вы утверждаете, что дом подожгли?

— Да, и нас заперли, чтобы у нас не было шанса спастись.

— Есть свидетели?

— Соседи пришли помогать тушить пожар, когда принц Тэрон нас уже спас.

— И они его там не видели?

— Нет, господин судья. Но нашим словам можно верить.

— На каком основании, леди Браун?

— На основании основного закона, который оставляет право последнего слова в любом вопросе любого характера и масштаба за королем или королевой. — процитировала я заученный мною закон. Брови судьи выскочили из оправы очков. В зале пронёсся шумный вдох шока и удивления.

— Простите? — переспросил судья.

— Какая наглость! Что за чушь! Да, как она смеет?! — раздалось одновременно с рядов Совета. Они точно не ожидали о таком заявлении с моей стороны. После покушения то! Я убеждена, что они решили, что достаточно напугали беззащитных женщин. Хотя мое появление у кафедры заставило многих из них напрячься. Они то, как мы уже знаем, хорошо осведомлены, какую опасность для них я представляю. Поэтому именно с их стороны и последовали первые возмущения.

— Я, как последний потомок Стефана Кланта, носитель королевской крови, дочь сёстры последнего короля Мари Катрин Вальт-Клант и графа Дерека Стэна Вальта в здании суда и при сотни свидетелях заявляю себя наследницей трона Моросса и требую свое законное право на трон. — не обращая внимания на шум в зале, произнесла я уверенным, твёрдым голосом, ни разу не запнувшись. Теперь в зале пронёсся откровенные «Что?» «Как?» и прочие возгласы поражения и неверия. На Тэрона я очень старалась не смотреть, чувствуя его прожигающий взгляд. Я сейчас нарушала свое обещание и точно знала, что он не согласен с моим решением. — Я думаю зал главного суда королевства самое подходящее место для этого. — шла я в наступление.