Джон-Том с ненавистью посмотрел сквозь прутья.

– Ты – подлец, задница, сволочь!

– Ого, каков лексикон у друзей Великого Маркуса, – насмешливо бросил ягуар. – Я извещу его о вашем приходе. А вы пока располагайтесь. Я должен отдать распоряжения о вашей вечерней трапезе.

Помои подадут часика через два.

Он повернулся и зашагал по лестнице. Его смех становился все громче и громче. Ягуар просто упивался своей остротой.

В камере выдры оказались в обществе членов Кворума, которые отказались поддержать Маркуса. Там же находилась и еще одна интересная персона. Вперед вышел облаченный в мантию саламандр и представился:

– Приветствую вас, юные узники. Я – Оплод Хитроумный, бывший советник по делам магии и волшебства Кворума Квасеквы, Ныне – советник тех же искусств, но в свергнутом Кворуме.

Джон-Том не был готов к встрече с Оплодом, да и с другими узниками тоже. Не найдя свободного угла, чтобы приткнуться, он опустился на пол в центре клетки.

– Я виноват, что втянул вас всех в эту историю. Нужно было идти одному.

– Не бери в голову, Джонни-Том, – сказала Куорли.

– Ага. – Дрорч сочувственно положила лапу ему на плечо. – У тебя не было выбора. Ты бы не смог уговорить нас остаться, даже если бы захотел.

– Точно… Правда… Конечно… – раздался согласный хор выдриных голосов.

– А почему меня никто не спрашивает, чего я хотел? – Мадж нашел себе местечко на полу, чтобы плюхнуться. Мемоу по-матерински погладила Джон-Тома по голове.

– Вот что, дружок, для Норджила пришел его час. Может, и для нас всех тоже. Мы не жалеем об этом.

– Но я жалею, черт побери! Вас здесь быть не должно!

– Золотые слова! – огрызнулся Мадж.

– Вот что, Мадж…

– Мадж, Мадж, – снова огрызнулся выдр. – Ты что, всехняя мамочка?

Имею я право сказать? Имею! Вы-то всего несколько дней возитесь с этим певцом дерьмовым, а я месяцами должен терпеть его со всякими его волшебными штучками. Я всего-навсего хочу нормальной жизни. Заметьте, обычной жизни! А он меня выдергивает все время, чтоб я составлял ему компанию в идиотских, распроклятых, тупых поисках неизвестно чего и черт знает в чем еще. В общем, надоел он мне. – Он обратился к Джон-Тому:

– Слыхал, кореш? С меня хватит!

Куорли посмотрела на него, не веря своим ушам.

– Мадж, ты меня удивляешь.

– Черт возьми, детка, я и сам себе удивляюсь, почему я здесь. Но то, что все обернулось именно таким образом, меня нисколечко не удивляет. Этот трухлявый дряхлый Клотагорб заварил кашу, а теперь мы все ее расхлебываем. Единственное, что меня действительно удивляет, так это то, что я до сих пор жив в вашей компашке.

И он повернулся ко всем задом.

– Клотагорб? – Старый саламандр утер лицо. – Так это вы – та помощь, которую послал нам великий Клотагорб?

– Не мы, – поправила его Мемоу. – Мы приплыли сюда вместе с ними.

Вам следует говорить с этим юным джентльменом. – Она указала на Джон-Тома.

Оплод обратил взор на неловкого Джон-Тома, и тут один из членов свергнутого Кворума высказал то, что вертелось у всех на языке:

– Его, и только? Его и этого вздорного выдра? Это и есть наше спасение? Это – помощь, которую Клотагорб нам послал?

– Боюсь, что так. – Оплод, колеблясь, посмотрел на Джон-Тома. – Но, может быть, вы – разведчики? Да? А Клотагорб со своей волшебной армией разбил лагерь где-то неподалеку, ожидая от вас сведений?

Посмотрев советнику в глаза, Джон-Том вздохнул.

– К сожалению, боюсь, что мы и есть ваше спасение. Я и Мадж. И наши новые друзья. Не слишком эффективная вышла помощь. У меня был план незаметно проскользнуть сюда, чтобы встретиться и поговорить с глазу на глаз с Маркусом прежде, чем кто-то перехватит нас. Но это сорвалось.

– В эфире – последние известия, – съехидничал Мадж из своего угла.

– Интересная стратегия, – пробормотал Оплод. – Но чего бы вы добились, если бы не провал? Ваши переговоры точно так же закончились бы здесь, где находятся все, кто не поддерживает его единоличную власть.

Джон-Том попытался взять себя в руки.

– Необязательно. Если бы он отказался нас выслушать, я готов был вступить в сражение с ним. Я занимаюсь чаропением и весьма преуспел в этом.

Оплод тяжело опустился на пол.

– Чаропевец? И все?

– Подождите! В самом деле, я достиг неплохих результатов в этой области.

– Ты меня не понимаешь. Я вовсе не хочу принижать твоих достоинств, твоего таланта, но ты должен иметь в виду, что и я – не последний волшебник здесь – оказался бессилен перед колдовством Маркуса. Оно столь же непредсказуемо и своеобразно, сколь действенно. Обычный чаропевец, пусть и очень речистый, не может рассчитывать на победу. – Саламандр выпрямился, чтобы рассмотреть, что у Джон-Тома за спиной. – К тому же у тебя с собой нет инструмента, чтобы аккомпанировать заклинаниям.

– Его конфисковали вместе с оружием и вещами.

– Это не имеет значения, – грустно сказала Ньюмадин. – Очевидно одно: этому юноше не выстоять против Маркуса.

– Я вообще-то рассчитывал найти здесь большее понимание, – заметил Джон-Том. Критика начала его раздражать. – Вы же понятия не имеете о моих возможностях. Вы не знаете, что я умею.

– Может быть, – сказала старая белка-летяга, одетая в лохмотья.

Повязка на лбу свидетельствовала о том, что она не смирилась со своей отставкой и последующим заключением. Хвост ее тоже был сильно потрепан. – Но мы отлично знаем, чего ты сделать не в состоянии: выйти отсюда, чтобы встретиться с Маркусом. Никто его не видит, кроме ближайших помощников – Киндора, Асмуэля и разных им подобных предателей. И еще этого низколобого громилы Пругга.

– Я должен с ним увидеться. Нам необходимо встретиться. Это единственный путь решить многие проблемы.

– Все окончится довольно скоро, как только он сосредоточит в своих руках всю власть, – сказала белка по имени Силринди. – Маркус будет избавляться от неугодных, сажая их на кол, привязывая что-нибудь тяжеленькое и кидая в озеро, где поглубже. Мы сами виноваты. Не следовало допускать его к конкурсу на звание советника.

– Таков закон, – произнес Оплод.

– Да, но ты предупреждал нас, а мы не послушали.

– Сейчас не время для раскаянии и упреков. Нам нужно попытаться обратиться к народу. Наша последняя надежда – всеобщее восстание. Еще можно попробовать подкупить его приближенных и убить Маркуса.

– Это будет непросто и может ускорить расправу над нами, – вступил старый Трендави. – Учитывая, как тщательно его охраняют.

– Надо попробовать. И в магическом, и в политическом плане он становится сильнее день ото дня. Мы рискуем упустить момент, когда можно его скинуть. Я вовсе не хочу, чтоб меня нанизали в конце концов на вертел, как окуня. Если только Клотагорб не одумается и не пришлет нам настоящую помощь.

– Ну, вот что, други. – Мадж вскочил и пробежался по камере. – Хватит! Я допускаю, что мы не произведем никакого впечатления ни на Маркуса, ни на кого-либо еще, но, пардон, какого черта валить на нас все ваши промахи? У нас все было схвачено, пока кто-то не двинул мечом не в то место, а еще кто-то не вспылил больше, чем надо. Джон-Том делал для вас все что мог. Мы ж не виноваты, что у вас здесь такой бардак! И вот мы по доброте душевной явились сюда. – Джон-Том с изумлением слушал горячую речь Маджа. – Хотели помочь вам и вашим обывателям, а то все, что вы можете, это стенать и жаловаться на жизнь. Так этого мало! Может, мы и сглупили, но я вижу, что от нашей возни хуже вам не стало. Давайте же прекратим поносить друг друга, и попробуем объединить наши усилия, и придумаем, как сохранить в целости наши головы и загривки, а?

В камере царила тишина, пока Джон-Том не произнес нежно:

– Спасибо, Мадж.

Выдр тут же развернулся к нему.

– Заткни лучше свой фонтан и поскрипи мозгами. Вечно лезешь куда не надо! – Он раздраженно прислонился к решетке.

– Очаровательного дружка ты нашел себе, – усмехнулась Куорли.