Маджа, безусловно, забавляло замешательство друга.

– Да не волнуйся ты, приятель. Все выдры себя так ведут. Потому что мы по-настоящему дружественные и любящие. – Он притянул к себе Куорли.

– Не правда ли, детка?

Она снова издала свое обычное хихиканье. Джон-Том осторожно взглянул, не собирается ли Куорли снова наброситься на него. Он попытался представить, как она хихикала, протаранивая грудную клетку кому-нибудь из броненосных.

– Ну, давай, парень, познакомься с остальными.

Мадж, обхватив Джон-Тома за талию, повел его к лагерю. Другой лапой он крепко обнимал Куорли.

Дальше все походило на пребывание в ступке, полной орехов, думал Джон-Том, пытаясь разобраться в толпе новых друзей. На него навалилась, толкаясь, пихаясь, пожимая руки, целуя, пребывающая в постоянном движении компания рыболовов. Они задавали вопросы с такой скоростью, что «сверхзвуковая» была бы слишком слабым эпитетом. За последние месяцы он, казалось, научился общаться с одной выдрой.

Однако попытка разговора одновременно с одиннадцатью была явным превышением возможностей нормального человека. Вскоре юноша сдался, позволив неиссякаемой энергии и возбуждению своих спасителей накрыть его волной эмоций.

Некоторые выдры были выше и тоньше Куорли, но никто не мог тягаться с Норджилом по толщине. Были здесь и самки, и самцы. Все свободно общались, и, хотя некоторые были как-то связаны между собой, формальных отношений наподобие семейных у них не существовало.

Главой этой анархической компании была старшая самка с серебристым оттенком меха по имени Мемоу. Она оглядела воскресшего человека пристальным взглядом.

– Что ж, – наконец произнесла она деликатно, – мех у тебя коротковат, а ноги длинноваты, но у меня, например, многовато годков и маловато зубов, и ничего.

Она усмехнулась, продемонстрировав неполный комплект зубов. Похоже, это ее не волновало. Наблюдая за Мемоу, Джон-Том решил, что ее вообще мало что может обескуражить.

– Добро пожаловать к нам.

– Я высоко ценю ваше приглашение, мэм. Мадж и я, мы… – Он запнулся, поглядев мимо матроны. Аккуратно сложенные у стены одного из укрытий, сухие и практически непопорченные, лежали его посох, рюкзак и, что важней всего, его незаменимая дуара. – Вы спасли наши вещи!

– Естественно, приятель, – сказал Мадж. – Или ты думаешь, что сначала мы бросились искать тебя?

Собравшиеся вокруг выдры рассмеялись, оценив юмор.

– Неудивительно, что ты спелся с этой компанией, – парировал Джон-Том. – Ведь они смеются даже твоим дурацким шуткам.

– Что он сказал? – спросил маленькую Сплитч Кноркл. Последний был самым большим и сильным в группе, всего на полфута ниже Джон-Тома.

Сплитч, напротив, была крошечной самочкой с густым мехом.

– Не поняла. Мадж говорил, что он учился на юриста.

– Хм, – хмыкнул Кноркл, как будто этим объяснялось все.

Мадж обратился к Джон-Тому:

– Ладно тебе, шеф. Давай только не будем сейчас петь. Мы же только что подружились. Ты ведь не хочешь с ними распрощаться, правда?

Мемоу погрозила Маджу пальцем.

– Ну же, будь поласковей со своим другом. Не беда, что до него все доходит с трудом. Ему пришлось намного хуже, чем тебе, – ведь это его чуть было не убили эти ужасные насекомые. – Повернувшись, она по-матерински улыбнулась Джон-Тому. – Ни о чем не беспокойся, малыш. Я прослежу, чтобы этот сопляк попридержал свой язык, пока я рядом.

– Все в порядке, Мемоу. Я привык. Такова его манера. Сарказм ему так же необходим, как дыхание.

– Хм, ничего не имею против острых зубов, но не переношу острых языков. Однако если тебе все равно, я оставлю вас в покое.

– Знаешь, твое предложение присоединиться к вам очень любезно. Я люблю рыбалку, не говоря уж об этом парне, но, боюсь, мы не сможем принять приглашение.

В ответ раздалось несколько разочарованных вздохов, но ничто не могло сравниться со страдальческим выражением, появившимся на морде Маджа.

– Ну, кореш, неужели мы не можем остаться здесь еще немного? Так приятно для разнообразия пожить в безопасности среди друзей. – Он взял Джон-Тома под руку и, отведя его в сторонку, заставил пригнуться, чтобы зашептать прямо в ухо:

– К примеру, здесь полно еды, босс. Мы ушли от броненосных, здесь хорошая компания, много смеха, песен и, кроме того, – он еще понизил голос, – и малышки: Куорли, Сплитч и Сэссвайз. Горячи, как озеро, в которое ты бросил Малмуна. Говорю тебе, приятель, нам нужно…

Джон-Том выпрямился, окинув выдра уничтожающим взглядом.

– Мне следовало бы догадаться, что все твои аргументы основаны на низших инстинктах, Мадж. Ты руководствуешься зовом гормонов, а не разумом.

– Ну и задница же ты, кореш, ежели хочешь утащить меня от целой кучи жаждущих красоток, чтоб отправиться в чужой город на переговоры с каким-то злым волшебником. Нет, ты точно тронутый.

– Может быть, они отправятся с нами – покажут дорогу?

Мадж яростно затряс головой.

– Не надейся. Это ж компания рыбаков, забыл? Они плавают по озерам и заходят лишь в маленькие порты – поторговать. Им не нужны большие города вроде Квасеквы.

– Не нужны?

Джон-Том, повернувшись, направился к шумной толпе их веселых спасителей. Мадж плелся сзади, пытаясь поймать друга за рукав.

– Ну, парень, постой минутку. Что ты хочешь им сказать? Ежели они хорошо тебя приняли, это еще не означает, что одно неосторожное слово не может настроить их против нас. Послушай же меня, приятель!

Проигнорировав слова друга, Джон-Том подошел к Мемоу.

– Твое предложение мне очень понравилось, но мы в самом деле не можем остаться с вами. Понимаешь, нас послали по чрезвычайно важному делу, и оно близко к завершению.

Мадж закрыл лицо лапами и со стоном повалился на спину.

– Чтоб мне провалиться! Он хочет все рассказать, идиот чертов!

Чаропевец именно это и собирался сделать.

Аудитория слушала, затаив дыхание, пока он не кончил рассказ.

– Вот почему, – заключил Джон-Том, – боюсь, мы не сможем принять ваше предложение. Нам предстоит еще много работы, которую я с радостью променял бы на несколько месяцев охоты и рыбалки.

Выдры тотчас принялись обсуждать услышанное и спорить. Страстность этих дебатов слегка ошеломила Джон-Тома, но все дерганья за уши, укушенные носы и разнообразные проклятия в конечном счете привели к полному консенсусу.

Первой, поигрывая ожерельем, заговорила Дрорч.

Ожерелье напоминало тяжелый серебристый шнур и сияло на солнце.

– Что вы сделаете вдвоем против правителей Квасеквы?

– Все, что сможем. Все, что должны. Может быть, там совсем неопасно и не будет никаких проблем, если мне удастся найти общий язык с этим Маркусом Неотвратимым. Если мы сможем достичь взаимопонимания, то потом будем рыбачить сколько душе угодно.

– Я бы на это не рассчитывал, – медленно сказал Фрэнджел. – Судя по тому, что я слышал об этом типе… Говорят, Маркус поднял налоги не только в городе, но и в окрестных землях.

– Значит, повысят налоги и на наш улов, – зло пробормотал Вапп.

– Ну, мы никогда не платили налогов Квасекве и не собираемся! – объявил Флатцэссэйрэнгелик.

– Точно… Да-а… Никогда! – Все подхватили этот протестующий выкрик.

Мемоу, подняв лапу, призвала к тишине.

– Где ты слышал об этом, Фрэнджел?

– В самой Квасекве, когда в последний раз заезжал туда за продуктами. Два типа зачитывали указ на углу улицы.

Джон-Том, поджав губы, уставился сверху вниз на Маджа.

– Значит, они никогда не бывают в больших городах, да?

Выдр в ответ вымученно улыбнулся, ища какую-нибудь большую нору, чтобы убраться с глаз долой.

– А что еще ты слышал? – выпытывала Мемоу у молодого выдра.

Фрэнджел облизнул губы.

– Слышал, что этот Маркус собирается требовать от всех присяги на верность. Не Квасекве, а лично ему.

– Это возмутительно… Не бывать этому… Пусть катится в Зеленые Всхолмья, если думает, что сможет навязать это всем!