Больше лейтенант не сдерживается, толкает член по основание, звонко шлепнув меня своими яйцами. Я кричу, дергаюсь, но он держит меня крепко, не дает двигаться, начиная скользить сам, выстанывая совершено не по-мужски в полный голос.

– Охуеть, как круто… – говорит сквозь надсадные стоны, а я мельком, неуместно вспоминаю, что Коля всегда молчал, и я никогда не знала нравится ему или нет. А Костину нравится, особенно когда я поднялась на руках и обняла его шею, оставаясь на весу, поддерживающему только его пальцами впившимися в мою кожу.

Черт, он словно машина, продолжал работать бедрами, даже не снижая темпа, доводя меня до такого состояния, что я могла лишь чувствовать, как впервые трение члена о влагалище не вызывает раздражения. Как не хочется поскорее закончить, как секс, не ради зачатия, приносит по-настоящему ни с чем не сравнимое удовольствие. В голове пусто, а рот только издает вскрики в так с остервенелыми, энергичными толчками, которые сопровождаются пошлыми причмокиваниями влаги между нами. И шлепков тел, так часто бьющихся друг об друга. Чаще. Еще чаще. Еще сильнее.

– Ну, нравится, – кусает он меня за плечо и тут же зализывает. – Скажи блядь, что нравится.

– Очень-очень нравится, – умоляю его ментально не останавливаться. Но как назло, он вытаскивает мокрый член, наклоняет меня, чтобы облизала, и я делаю это, уже не пытаясь сопротивляться. Даже хочу в рот взять, но Костин, чтоб его, толкает меня к середине капота, ту же раздвигая на максимум ноги, тут же смотря суровым, пропитанным похотью взглядом, толкая член в гостеприимное горячее лоно. Тут же дергается, закрывает на миг глаза, а когда открывает, принимается долбить меня с той же дикой скоростью. Мимо проехали пару машин, освещая нас светом дальних фар, но лейтенант не намерен был останавливаться, продолжал двигаться во мне все чаще, что – то шептать, иногда целовать, но я уже не в адеквате, я уже не здесь. Не сдерживаю крик, когда он наращивает темп, подводя меня к первому в жизни оргазму. Я читала, что они доступны не всем, я читала, что не всем женщинами везет, я читала, читала, читала… черт! Пружина внутри, которую он затягивал каждым сильным толчком, лопается, а из меня вырывается какой – то нечеловеческий крик.

Шесть лет назад

Дыхание выравнивается, а кожа, опаленная касаниями, наконец чувствует свою беззащитную наготу. Мурашки заполняют тело, заставляя вздрогнуть. Протрезветь. До меня доходит весь ужас ситуации. А очередной ослепляющий свет фар, окончательно дает понять, что я натворила. Секс. С незнакомым мужчиной. У всех на виду. Без защиты, о чем напоминает стекающая по бедру, липкая влага.

– Отпустите… пожалуйста…

– Мы уже на вы? – усмехается наглец, отнимая от меня руки и осматривая тело, которые я безуспешно пытаюсь прикрыть. Он уже все видел. – Или секс не повод перейти на «ты».

– Не повод, – говорю, боясь взгляд поднять. Стыд словно темный лес, в который я вступаю и выхода не нахожу. Страшно. Дико. Безумно. Что я натворила. Это не я… Я не такая. – Вы мне права обещали вернуть.

Приди ко мне ученица с рассказом о подобном приключении, я бы прочитала ей часовую лекцию о вреде случайного секса.

– Даже интересно. Тебя гложет больше, что я гаишник или факт самого секса?

Я даже отвечать на это не буду.

– Меня ваши комплексы не интересуют. Дайте права и, – взгляд падает на еще не опавшую плоть. Еще огромную в своем возбуждении. – И прикройтесь в конце концов!

Лейтенант задирает голову, смеясь во весь голос.

– Потрясающе. Сначала сама в штаны мне лезет, а потом прикрыться просит.

Закрываю глаза руками, лицо горит от стыда. Как было бы хорошо все забыть, но я помню мельчайшую деталь, даже мускусный вкус его на языке чувствую до сих.

Он шуршит одеждой, а потом насильно отнимает пальцы от лица и вкладывает карточку в ладонь.

Я тут ее сжимаю, выдыхая. Ну хоть не обманул.

Он наклоняется и протягивает мне одежду. Я тут же отворачиваюсь, начинаю дрожащими руками натягивать трусики, неприятно мокрые, потом быстро пытаюсь надеть колготки, но это бесполезно, они все перекрученные. Оставляю это бесполезное дело, зло выкидывая их, тут же слыша за спиной смешок. Отхожу, чтобы скрыться за машиной, но вижу, что гаишник никуда уходить не собирается. Наоборот, натянув лишь джинсы, сияет ухмылкой и своим торсом с кубиками. Разве гаишники не должны быть с пузом?

Отворачиваюсь и натягиваю юбку, а потом пытаюсь натянуть лифчик, но застегнуть его не удается.

– Давай помогу.

– Я сама.

– Сама ты уже отличилась, поворачивайся.

Я отворачиваюсь, чувствую холод металла, потом как мужские руки довольно уверенно натягивают лямки, но медлят с застежкой.

– Нормально? – шепчет он мне в ухо, второй рукой обнимая за талию. Несмотря на стыд и желание спрятаться, эта ласка успокаивает. Наверное потому что Коля после секса тут же в душ бежит, а Костин обнимает, целует в шею. Зачем, зачем он достает уже вроде бы спрятанное желание, эмоции, которыми я горела факелом несколько минут назад. Зачем. Все же закончилось… – Ну что ты напряглась вся?

– Со мной такого не было никогда…

– Со мной тоже, если тебе станет легче, – его рука ползет от талии выше, сжимает грудь, вызывая судорожный вздох. Я только что бурно кончила, но теперь между ног снова ноет. Как он это делает?

– Не поверю, что тебе никогда не предлагали взятку.

– Это сколько угодно, телом никто не предлагал расплатиться.

– Опять не верю, ты же красивый.

– Обычно мне предлагают номера телефонов.

– Ты перезваниваешь?

– Никогда. Я не самый лучший вариант для совместной жизни, но отлично могу развлечь. И ты конечно сейчас можешь уехать, обиженная, пристыженная, а можешь расслабиться и остаться на эту ночь со мной.

– И, – облизываю губы, когда его пальцы находят через ткань соски и тихонько сжимают. – Что мы будем делать. Ну, кроме секса…

– У тебя вроде было вино?

– Было, да. Там еще пол бутылки.

– А у меня вискарь в багажнике…

– То же мне служитель закона, – прыскаю со смеха, а он хохочет, поворачивает меня к себе и прижимает к твердой плоти, которую трудно не почувствовать.

– Только никому не говори…Просто, у меня сейчас отпуск…

Ах, вот оно что…

– Ладно… Я…останусь. В конце концов сегодня мне ехать никуда не надо, а завтра выходной, – но только без вопросов и философии. Если уж мы больше никогда не увидимся, то лучше остаться незнакомцами.

– Это мне подходит, красавица, – говорит, заставляя меня покраснеть. – Но незнакомцами не получится. Сегодня я планирую изучить твое тело вдоль и поперек. Самые неожиданные места.

Он жадно накрывает мой рот, а я понимаю, что сегодня позволю этому мужчине все. Мужчине, который несмотря на жгучую боль внутри, смог вызвать у меня улыбку. Его губы настойчивые и грубые, но я отвечаю со всей одержимостью, на которую способна в эту ночь. Ночь полной свободы.

Господи, я даже имени его не знаю, но мне настолько плевать, а называть его Костиным уже стало правилом. Он поднимает меня на руки, заставляя обхватить его ноги и несет к своей машине. Ссаживает на переднее сидение. Тут же обходит машину и достает обещанный виски. Садится за руль и расстегивает ширинку и кивает на свой член.

– Что мне делать, – включаюсь я в игру.

– Снимай трусы и садись на меня.

Делаю, как он говорит, получая извращенное удовольствие от всего происходящего.

Сажусь на его колени, приподнимаюсь, вбирая медленно и тяжело его член.

– Киска у тебя охуено узкая.

– Да ты романтик, – выдыхаю воздух, напрягая все тело, тут же чувствую давление на затылке и задираю голову, чувствуя, как в горло льется горька жижа. Я закашливаюсь, но тут же ощущаю на губах сладкий поцелуй, который смягчает действие алкоголя. Теперь горячо в груди и межу ног, где все чаще начинает долбиться член, выбивая из груди рваные стоны прямо в губы Костина. Мне нравится, мне нравится. И сила его грубая, и безумие в глазах, и чувство опасности, словно нас вот – вот поймают как Боги и Клайда. Нравится, даже когда он пристегивает меня наручниками и почти насилует, закрывая рот рукой. Нравится все, что делает он со мной в эту бурную ночь, которую я никогда не забуду. Он сам провожает меня домой, с мигалками, и я счастливая машу ему рукой, когда он отъезжает от ворот нашего дома. Время четыре утра, а усталости нет. Только бурная радость, что шампанским пузырится внутри меня.