Снова вздохнула и на миг прикрыла глаза, чтобы успокоиться и выровнять дыхание.

Спокойно, Катерина!

Мы с бабушкой и не такое переживали.

Вытерплю. Зато я получаю крутое образование и поддержку учителей, что директор даже обещала договориться с университетом, в котором я хотела бы получить высшее образование на факультете иностранных языков.

– Катёнок, ну ты чего стоишь? – мягко тронула меня за плечо бабушка, и я словно вынырнула из своих мыслей. – Пельмени кто просил?

Катёнок – это прозвище мне дали ещё родители: ласковое производное от имени Екатерина.

– А…Я что-то задумалась, – поторопилась я начать подготовку к приготовлению теста.

И тесто, и фарш для пельменей мы с бабулей делаем только сами – вкус такого домашнего блюда несравним со вкусом магазинных полуфабрикатов.

Пока ждала тесто и крутила фарш из мяса на электрической мясорубке – мой подарок, на который я копила почти полгода, бабушке на её юбилей, – всё думала о предложении Димы сходить в кино. Это, получается, свидание? Но я словно совсем этому не рада. Дима – приятный парень, симпатичный и один из немногих одноклассников, кто видел во мне человека, но на свидания с ним мне ходить не хочется. Пожалуй, напишу ему завтра, извинюсь и скажу, что не смогу составить ему компанию. Причины я сама не понимала, но мои тараканы в голове явно проголосовали против Димки.

Возможно, дело в том, что он мне приятен, но не более того, а давать ложные надежды я не хотела.

А может, причина в том, что место в моем сердце уже занято…

Занято тем, кого любить нельзя ни в коем случае, потому что объект моей глупой детской симпатии относится ко мне едва ли не хуже всех в этом классе. Любить такого – это остаться с сердцем в бинтах, это получить в душу ножевую рану…

Я всё понимала. Но взяла и влюбилась. Глупому сердцу никто приказывать так и не научился, оно, шальное, всё стучало и стучало о нём, грохотало в ушах и больно било по рёбрам каждый раз, едва он оказывался рядом или я случайно пересекалась со льдом его голубых глаз… Умных глаз в сравнении с большей частью нашего класса, которая ходила на занятия просиживать форменные штаны и юбки. Точнее, ездила – они приезжали в гимназию на шикарных иномарках.

И только я одна ездила на учёбу на автобусе, что являлось ещё одним поводом для насмешек.

– Ну что, помощь требуется? – услышала я позади себя голос бабушки. Она села на табуретку возле стола. – Старушечий патруль прибыл к месту назначения!

– Да нет, бабуль, – улыбнулась я ей, сворачивая очередной аккуратный пельмешек. – Старушечий патруль пусть выезжает обратно и смотрит сериалы про сводных сестёр. А я тебя, как готово будет, позову ужинать.

– Ну, смотри сама, – прокряхтела она. – Умница ты у меня. И руки у тебя золотые. Достанется кому-то такая жена – повезёт ему!

Я мягко рассмеялась в ответ. Вот уж о чём я не думаю вообще – об отношениях и замужестве. Мне сейчас просто некогда, да и не нужно это всё – глупости эти все любовные. Я только и мечтаю, что закончить школу, получить аттестат с золотой медалью, стать студенткой и забыть уже эти холодные голубые глаза, которые так и преследуют меня во сне.

– Так а кто меня учил? У меня есть шикарный учитель в области кулинарии.

– Девочка моя, – приобняла меня бабушка и поцеловала в щёку.

– Ну, бабуль… Я ж в муке вся.

– И ничего, чай, она не заразная же. Ладно, кухарь… Я пошла. Щас как раз, пока дойду до зала, ты уже все и сваришь. Раз, два – взяли!

Бабушка с усилием поднялась с табуретки и отправилась в зал. Вскоре в комнате послышались голоса привычного телевизионного сериала.

2.1

– Алло, – прижала я трубку телефона к уху плечом.

– Привет, – услышала я на том конце провода голос подруги Дашки Суворовой, моей бывшей одноклассницы. – Как дела?

– Нормально, – отозвалась я. – У тебя что-то срочное? Я в муке вся просто.

– А, печёте что-то?

– Лепим. Пельмени.

– Пельмени – это я люблю! Щас буду.

– Кто бы сомневался, – усмехнулась я.

Даша просто обожает нашу с бабулей стряпню. Скажи ей про пельмени или пирожки – она тут как тут.

– К чаю что-нибудь купить? Может, рулет? Со сгущенкой.

– Давай. До встречи тогда.

– Пока.

Суворова прискакала еще до того, как я закончила бы лепить последнюю партию, чтобы затем отправить их в морозилку про запас. А еще партия уже кипела в кастрюльке на плите.

– Здрасьте, Полина Ефимовна! – поздоровалась она с бабушкой.

– Привет, Дашенька! Молодец, что забежала.

– Как ваше ничего?

– Скриплю помаленьку!

– Вот и прекрасно. А я вам рулет принесла, со сгущенкой.

– Очень хорошо. Попьём все чайку опосля.

– Ну, я к Кате пошла.

– Только не забудь сначала вымыть руки!

– Обязательно, Полин Ефимовна! Уже бегу.

Спустя пару минут она наконец дошла и до меня.

– Привет! – светло-русая голова выглянула из-за двери кухни, а затем показалась и вся Дашка.

– Как ты быстро пришла, – усмехнулась я. – Бежала, что ли? Так сильно хотелось пельменей?

Дашка рассмеялась колокольчиком.

– Да я просто тут рядом кружилась, – ответила она. – Зашла в супермаркет возле вашего дома.

– Не ври мне. Я знаю, что ты сильно любишь наши пельмени!

– Да люблю-люблю, – усмехнулась она, занимая табуретку возле стола. – Я и не спорю!

– А чего это ты тут ходила? – спросила я подругу.

– Да в магазин заезжала один. Духи там классные продают, масляные. И стоят недорого.

– Покажи.

Даша вынула из сумки несколько маленьких флакончиков миллилитров по десять.

– Боже, какие малыши! И это духи? – удивилась я.

– Ага, – кивнула она. – Это же аромамасло. Оно сильно концентрированное. Понюхай.

Она отвинтила крышку одного из флакончиков и поднесла его к моему носу. Я ощутила приятный и тонкий аромат ванили.

– М-м… – протянула я, вдохнув в себя нотки нежной изысканной ванили. – Действительно, хорошее масло. И сколько стоит?

– Да триста рублей, – ответила Суворова. – Мазать надо на запястье. Вот так.

Она ухватила мою руку и намазала немного масла мне на кожу.

– Теперь потряси рукой, – сказала она.

– Зачем? – уставилась я на нее.

– Да потряси, – схватила она сама мое запястье и заставила меня помотать рукой.

– А теперь еще раз нюхай.

Я поднесла руку к носу и снова втянула аромат. На коже он ощущался гораздо приятнее и будто расцветал с новой силой.

– Да-а-а… Классно пахнет, – оценила я.

– Нравится?

– Очень!

– Тогда – дарю, – Даша закрыла масло крышкой и поставила его рядом со мной.

Я покосилась на флакончик.

– Спасибо, но не нужно.

– Почему? – надулась тут же Суворова. – Сама сказала, что понравились.

– Понравились, – подтвердила я, продолжив заниматься пельменями.

– Что тогда? – вгляделась в меня подруга.

– Я тебе не смогу отдать деньги за них, – честно ответила я ей.

– Да господи, – отмахнулась Суворова от меня. – Я тебе разве что-то говорила про деньги? Так бери.

– Так неудобно.

– Да брось! – сказала Даша. – Бери. Будешь завтра на линейке пахнуть лучше, чем эти богатые курицы!

Это вряд ли. «Богатые курицы» сплошь пахнут исключительно дорогущими брендами.

– Ладно, – ответила я. – Считай, что за это я дам тебе большую тарелку пельменей.

– А вот это дело, – подняла палец вверх Дашка. – Я совсем не против!

2.2

– Катя! М-м… Божественно! – мычала сквозь пельмени Суворова.

– Когда я ем – я глух и нем, – пожурила её я, впрочем, довольно улыбаясь.

– Ну, серьёзно, – утёрла она губы салфеткой. – Невозможно остановиться. Нежные такие.

– Ну, спасибо, – отмахнулась я. – Уважила.

– Слушай, – уставилась на меня подруга немигающим взглядом.

– Что? – заволновалась я и на всякий случай осмотрелась вокруг.

– Романова!

– Я!

– Женись на мне, а?

Через секунду мы обе прыснули со смеху.