– А зачем же ты тогда жениться собрался, раз дети в твои планы не входят?

– Да черт бы знал.

Рухнула обессиленно на колени, ощущая как острые осколки разбитого сердца оставляют во мне глубокие кровоточащие раны.

Это конец. Он отравил нашу любовь. Безжалостно растоптал меня и нашего будущего ребенка.

Я не знала, что было бы лучше – потребовать у Макара немедленных объяснений или просто сдохнуть в этом грязном туалете. Заживо сгореть от боли, причиненной им, или помешать Макару, остановить его, заставить одуматься.

И в результате я сделала неправильный выбор – подобрала с пола телефон и онемевшими пальцами кое-как набрала номер Макара.

"Господи, и зачем я только унижаюсь? Что от этого изменится? Разве мне станет легче?" – спрашивала саму себя и не находила ответов.

Противные, длинные гудки били по мозгам точно отбойным молотком. На звонок он не ответил ни с перового раза, ни со второго, что бывало крайне редко.

И тут вдруг я загорелась бредовой идеей. Такое на ум могло прийти только идиотке, у которой отродясь не было гордости. Но тогда я совершенно не задумывалась об этом.

С трудом я поднялась на ноги, а через минуту уже выбегала из туалета. Ничего не видя перед собой, я понеслась к барной стойке, где заметила Клима, стоявшего в очереди за напитками.

Он хорошо выделялся среди толпы не только ростом и крепким телосложением, но и маниакальной любовью к ярким бейсболкам. И в настоящий момент кислотно-розовая бейсболка, надетая козырьком назад, сыграла мне на руку.

Я подлетела к Климу ураганом и буквально вырвала его из лап приставучей брюнетки, а затем выдернула и из очереди.

– Ал-лёна? Ты какого хрена тут делаешь? – опешил он, принимаясь растерянно озираться по сторонам.

– Где Макар? – спросила я, всячески стараясь держать свои эмоции под контролем, вот только силы мои были не безграничными.

Еще и Клим как назло медлил с ответом, делая вид, что действительно высматривает кого-то среди людей.

– Так это… Он в туалет наверное пошел, – выгораживал он лучшего друга как мог.

Ясно.

Шумаков считал меня дурой. Все здесь считали меня дурой набитой. И это обижало. Ранило меня еще сильнее.

– Кто такая Оля? Он уехал с ней? – мой голос надломился, горло сжало в сильном спазме.

Вытянув физиономию, Клим оглянулся на брюнетку, которая терлась рядом с ним. А та кажется что-то знала. Точно знала. Неспроста же она сразу утекла на танцпол и затерялась в толпе.

– Понятия не имею, о какой Оле идет речь, – ответил Клим, воззрившись на меня честными-пречестными глазами.

Бесполезно. Он ничего не скажет мне. И дело тут даже не в мужской солидарности. Просто Клим на дух меня не переносит. Не знаю, чем я насолила ему. И знать особо не желаю.

На эмоциях я схватила его за горловину футболки и потянула в сторону фиолетового коридора, где музыка звучала гораздо тише.

– Эй, полегче! Футболку порвешь же! – сопротивлялся он, с неохотой следуя за мной.

– Дай мне свой телефон! – потребовала я, выставив руку ладонью кверху.

Парень окатил меня скептическим взглядом и с кривой усмешкой на губах произнес нагловатым тоном:

– А еще чё тебе дать?

– Клим…

– Алён, поезжай-ка ты домой! – упрямо перебил и принялся оттеснять меня в сторону выхода. – Я передам Макару, что ты его искала.

– Клим, прошу, дай мне свой телефон, – взмолилась я, ощущая как вся расползаюсь по швам.

Увидев перед собой полнейшее бездействие и нежелание помочь мне, я снова разревелась. Не смогла сдержать слез. Под бурные и неуемные рыдания прислонилась раскаленным лбом к прохладной стене тамбура.

И не знаю, что в итоге нашло на Клима – пожалел ли он меня, такую жалкую идиотку, или была какая-то другая причина, но после нескольких секунд сомнений Клим вынул свой смартфон из кармана джинсов, разблокировал и передал мне. Тем не менее выражение его лица давало понять, что я об этом крупно пожалею.

Плевать! Жалеть уже нечего…

По памяти я торопливо набрала номер Макара, поднесла телефон к уху. И разумеется он ответил на звонок буквально после первого гудка.

– Шум, что-то срочное? Я просто занят сейчас немного, – живенько отозвался он в трубку.

Прислушалась, сосредоточившись на фоновой музыке, но это была совсем не та, что звучала в клубе.

– Макар, где ты? Куда ты уехал? – проскрипела я, давясь слезами, кусая свои губы до крови.

Секунда молчания, другая, третья. Шумный выдох, а затем раздались короткие гудки.

Макар сбросил звонок. Он струсил, а мое сердце замкнуло и окончательно вышло из строя.

Больше я не слышала ничего. Сознание атрофировалось, и в уши словно воду залили.

Я даже не чувствовала уже ничего, будто все во мне внезапно умерло. Выключилось разом.

Вот и все. Моей счастливой сказочке пришел конец.

Вернувшись домой в режиме автопилота, я первым делом отыскала в гардеробной чемодан и принялась выгребать все свои вещи. Без разбора, только бы быстрее уйти отсюда. Испариться без объяснений. Исчезнуть к чертовой матери, оставив на память о себе свое свадебное платье, которое я так и не надену.

Не могла я находиться в квартире, в которую прежде любила возвращаться. Дышать не могла в этом месте. Задыхалась, словно вокруг шеи удавку обмотали.

Да что там… Я даже к вещам Макара прикасаться не могла. Противно до того было. Все они внезапно превратились для меня в грязь. В погань.

И как бы мне ни хотелось убраться отсюда поскорее, с каждой секундой двигаться становилось все труднее. Конечности не слушались. Все вываливалось из рук.

Тяжесть предательства буквально придавливала меня к полу. Выть хотелось от собственной немощи, от паскудной обиды, поселившейся за ребрами.

Стоило на секунду только прикрыть глаза, и я представляла Макара в объятиях той девушки. А в ушах по-прежнему стоял его демонический смех, от которого кровь в жилах стыла.

Ну и как теперь вычеркнуть все из памяти? Как жить с этим дальше?

"Не прощу. Никогда не прощу. Даже если найдет меня. Даже если на коленях приползет. Я не заслужила к себе такого отношения", – твердила себе, повторяла как мантру.

Видит бог я хотела, чтобы мы были счастливы. Я мечтала, чтобы мы стали семьей.

Не суждено, видимо. Такова судьба. А судьба бывает той еще подлой сукой.

Но я благодарна ей хотя бы за то, что она открыла мне глаза на правду до того, как я вышла замуж за такого беспринципного подонка.

Розовые очки, которые я носила довольно долгое время, наконец разбились. И плевать, что стеклами внутрь.

Да, больно и неожиданно. Но жизнь ведь на этом не заканчивается.

Мне всего лишь изменил любимый человек. Подумаешь, предал перед самой свадьбой. В день, когда я узнала, что скоро нас станет трое… Ничего страшного…

И тут вдруг на меня накатила новая волна истерики. Эмоции вновь захлестывали меня.

Правильней было бы направить их куда-нибудь, чтобы они не разнесли меня в щепки. Эмоции делали меня слабачкой. Тряпкой, об которую можно вытереть ноги.

Обозлившись на весь белый свет, я забежала в ванную, отыскала ножницы в шкафчике и снова ринулась в гардеробную. Я сорвала с плечиков свое свадебное платье и изрезала его на мелкие куски, наивно полагая, что мне станет легче.

Ни черта не полегчало!

Тогда я понеслась в гостиную и с пронзительным ревом смела с настенных полок все ненавистные безделушки, все рамки с нашими совместными фотографиями. Одна из них угодила в стену и разлетелась на осколки, чем-то напоминающие фрагменты моего разбитого сердца.

– Ненавижу! Сволочь! Предатель… Я же доверяла тебе больше, чем себе, – заскулила я как раненый зверь.

Испытывая невыносимое головокружение, я рухнула на пол и забила кулаками по паркету и битому стеклу. Отчаянно. Из последних сил.

Но черт с ним с моим разбитым сердцем…

А вот когда взгляд упал на тест с двумя полосками, который также оказался на полу среди осколков, праведный гнев внезапно отошел на второй план. На его место пришли странный трепет и волнение.