Задыхаюсь.

Проваливаюсь в безумие, из которого так долго и так тяжело выползала.

– Ты ведь посмела? – рычит, сжимая ладонью мои скулы и заглядывая в глаза. – Посмела сломать меня?

Я в тумане. Смысле слов не доходит, они маячат где-то не задворках. Растекаются содержанием, которое мне сейчас не осознать.

Мозг не работает.

Только тело. Только желание. Только болезненное и невероятно долгожданное вторжение и безумные толчки…

Друзья! Спасибо, что присоединились к чтению в платной части книги. Приятного чтения! ❤️❤️❤️

_________________________________

Сидишь, тварь?

Смотрю в поблёскивающие в темноте тёмные глаза-бусины распушившего шерсть зверька. Нет больше металлической коробки, в которой я когда-то заперла его. Нет больше оков, которые, как я надеялась, однажды его задушат.

Теперь он на свободе. Притаился, ощетинившись, больше не позволяет схватить его, скрутить, придушить хотя бы до полусмерти. Огрызается, защищается.

Чёртов Бамблби. Тело разбередил, душу снова вклочья порвал.

Зачем пришёл?

За что?…

Зачем взял меня так, будто отомстил за все грехи мира?

Грубо, жёстко, бешено. Поцелуями жёг кожу, ладонями до синяков сжимал.

Зачем заставлял кричать ему “Ещё!” снова и снова с каждым толчком?

Ненавижу его. Себя ненавижу.

Тело стонет теперь, каждая клетка, каждый сантиметр кожи… снова жаждет. Телу мало. Оно заодно со зверьком. Я теперь в меньшинстве. Я проигрываю. Уже проиграла…

Я попросила его уйти. Приказала, как только дыхание позволило это сделать, но едва он за дверь вышел молча, от минуту назад пережитого, разносящего на молекулы удовольствия меня сорвало в болезненный спазм. Душа застонала, заскрипела, как старая ржавая дверь, а из глаз брызнули слёзы.

Я проплакала не меньше часа, а потом просто отключилась. Но теперь не спится. Лежу и смотрю на острую мордочку чудовища, вырвавшегося наружу. В его беспощадные глаза, сулящие мне новые страдания и боль.

Завтра я буду дома. Увижу Настю. Обниму её, прижму к себе, втяну её невероятный родной запах. И всё будет хорошо. Я соберу себя, а о сегодняшней ночи забуду.

Я постараюсь.

Кое-как мне всё же удаётся уснуть. А утром на электронной почте я обнаруживаю сразу два новых письма – чек от фирмы Семёна на двести тысяч и ответ из московской клиники.

Дрожащими руками открываю его и аж дыхание сбивается от радости. Мне ответил лично профессор! Я уже готова была к отписке секретаря или даже к автоматической, но мне ответил сам врач. Приглашает в Москву на обследование! Пишет, что прежде чем давать какие-то прогнозы и обещания, должен ознакомиться лично. Но ещё пишет, что уже работал с такими пациентами и лечение было успешным.

Сжимаю крестик на груди и шепчу молитву, прикрыв глаза, в надежде, что всё получится, и проблему Насти решат. Мне так хочется, чтобы моя девочка вела полноценную жизнь и пошла на балет, как она мечтает.

Вздрагиваю от стука в дверь.

– Василина, такси будет через сорок минут, – слышу приглушённый голос.

По телу пробегает горячая волна, накрывая воспоминаниями прошедшей ночи. Сердце в груди заходится в бешеном ритме. Сдавленно выдыхаю несколько раз, приводя сердцебиение в порядок, и отвечаю почти спокойно:

– Собираюсь.

Времени уже много. У нас скоро вылет, пора собрать кусочки по имени “Василина” воедино, вещи сложить и настроиться на три часа пытки рядом с ним.

Скоро. Совсем скоро мы снова разойдёмся как в море корабли. Я увижу дочь и дышать станет легче. С ней рядом всегда легче, пусть она и есть постоянное, живое напоминание.

Принимаю душ, приглаживаю волосы, складываю в чемодан вещи, собрав по полу своё бельё, туфли и платье Риммы.

Экран телефона загорается сообщением от незнакомого номера.

“Buenos días, señora Vasilina. Ya dejo el nublado Petersburgo y vuelvo a la soleada Valencia. Lástima que no estés conmigo, pero me voy volando con tu imagen sobrenatural en fantasías. Y estoy seguro de que pronto serán una realidad. Mario”

*Доброе утро, сеньора Василина. Я уже покидаю пасмурный Петербург и возвращаюсь в солнечную Валенсию. Жаль, что ты не со мной, но я улетаю с твоим неземным образом в фантазиях. И уверен, скоро они станут реальностью. Марио.

Ловлю себя на том, что улыбаюсь сообщению. Мне слишком больно сейчас, сеньор Кортес, и я пока не могу ответить тебе теми же ожиданиями. Злобный зверёк сидит рядом и рычит, когда читаю это сообщение, вот-вот в ногу вцепится своими острыми как бритва зубами. Но может позже… Когда я снова смогу дышать.

“Vuelo sin nubes, Señor cortés. Saluda al sol de Valencia” – отправляю ему сообщение и убираю телефон в сумку.

*Безоблачного полёта, сеньор Кортес. Передавайте привет солнцу Валенсии.

Выхожу из номера собранной и спокойной, настроившись и глазом не моргнуть при встрече лицом к лицу. И зверька пинаю в угол. Выбрался из клетки – сиди, хотя бы, тихо!

Семёна в номере уже нет, там горничная снимает постельное бельё.

– Здравствуйте, – улыбается мне. – Вас ждут внизу, такси приехало.

– Спасибо, – киваю и выхожу.

Спускаюсь на лифте и через холл иду на улицу. Такси стоит у входа, а водитель забирает у меня чемодан и кладёт в багажник. Семён стоит у открытой двери рядом с водителем.

– Доброе утро, – кивает мне без улыбки, но взгляд его прожигает. Тяжёлый, острый, будто обвиняющий. Будто это я виновата, что он вчера сорвался сам и меня в пропасть столкнул. Только сам выкарабкался, а меня мокрым пятном на камнях оставил.

– Доброе, – киваю в ответ и сажусь на заднее сиденье.

Колени будто ослабели. Это всё нервы. Мышцы бёдер тянет после вчерашнего. Пульс неровный.

– Чек секретарь должна была выслать, – говорит нейтральным тоном, пока водитель присаживается за руль и пристёгивается.

– Всё пришло. Благодарю.

Я ему отвечаю, а у самой какое-то странное двоякое чувство появляется. Возникает порыв ответить, что пусть эти деньги оставит себе.

Но потом одёргиваю себя. Какого чёрта? Я их заработала. За переводную работу, а не за секс. Так что в задницу дурацкие неудобные мысли.

Не знаю, как мне хватает выдержки спокойно пройти регистрацию в аэропорту и расположиться в салоне самолёта. Тут же включаю аудиокнигу в наушниках и максимально эмоционально отгораживаюсь.

Всего три часа, Василина. Всего три часа.

По прилёту мы выходим из самолёта и направляемся к терминалам. И уже в зале я собираюсь пойти в нужную мне сторону, когда Семён останавливает меня, придержав рукой за локоть.

– Василина…

– Мама! – слышу родной голос совсем рядом и вздрагиваю. Нет-нет, только не сейчас! – Мамуля!

Настя бросает руку моей сестры и, прихрамывая, торопиться на встречу. Бежать она не может, но спешит, как получается, лучезарно улыбаясь.

– Стася! – поворачиваюсь к ней, порываясь навстречу, но понимаю, что мужские пальцы всё ещё сжимают ткань моего жакета.

– Мне нужно идти, Семён, – высвобождаю руку у застывшего восковой фигурой Радича и убегаю к дочери.

– Вась, это же… – округляет глаза Люда, когда садимся в машину.

– Знаю.

– Нет, подожди, – она мотает головой. – Я думала, что показалось, но ведь это…

– Да, Люд, это он, – злюсь, но понимаю, что сестра ни в чём не виновата, а потому смотрю на неё с извинением за повышенный тон. – Я… я не знала, что Римма работает на Семёна. Сама была в шоке.

– Бедная моя Васечка, – Люда сжимает мою руку, а я прикусываю губы.

– Мам, у тебя что-то болит? – встревоженно сводит бровки Настя, беспокойно ёрзая в автокресле на заднем сидении.

– Нет, солнышко, – успокаиваю её. – Тётя Люда…

– Решила, что мама голодна, – вставляет сестра. – Так что всё хорошо, мышонок, вот сейчас заберём Сашку из школы и заедем в пиццерию.

– Ура! Мне, пожалуйста, “Четыре сыра”. И кусочек мармеладной.