Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Срочная продажа.

Тут же прикидываю, хватит ли мне этих денег на покупку квартиры в Сочи, и неожиданно понимаю, что  в таком формате она мне там не нужна.

Яна!

Если удастся забрать ее от Василиди с детьми, то придется строить дом. И уж точно увозить куда подальше. Хоть в Москву… К тому же деньги могут понадобиться раньше…

Я не успеваю доехать до Васильевского, как уже объявляется какой-то агент недвижимости.

– Мы давно ищем квартиру в вашем доме. Но моего клиента интересует аренда…

– На какой срок?

– От года до пяти.

– Подходит.

– Когда можно будет заехать? – осторожно интересуется агент.

– Да хоть завтра, – весело ухмыляюсь я. – Если, конечно, сегодня все оформим…

– Не вопрос, – радостно тараторит он.

И уже к обеду следующего дня, я укладываю в багажник последний баул с вещами и сажусь за руль.

Ты не ждешь меня, любимая, но я еду!

16

– Черный Гелендваген, черный Гелендваген,

Ты в Москву несешься будто танк.

 Будто бы под брагой, едешь ты зиг-загом

Черный Гелендваген, буйный шланг!

Напеваю я, выглядывая в зеркало заднего вида пристроившегося сзади барана на Гелике. Дистанцию не соблюдает, сука, поджимает все время. Никаких нервов не хватает. А я сейчас на взводе, только тронь! Никого пропускать не намерен. Мне к Яне надо. Тороплюсь. И так задержался на полжизни… Слова Инночки не идут у меня из головы.

Мои помогают? Ну, наверное…

Близнецы от меня? Возможно. Но такой человек, как Василиди, небось, сразу после рождения детей сделал все тесты. И точно знает, кому сказать спасибо. Даже подумать страшно, на что обрекла себя Яна. И главное, зачем? Узнай я о беременности, женился бы на ней обязательно. Может, раньше бы разобрался в своих чувствах. А то… дошло как до жирафа. Спасибо, хоть сейчас поумнел.

Я не строю планов. Просто топлю педаль газа в пол и смотрю на дорогу. Глупо сейчас что-то прогнозировать. Поговорю с отцом, с братом. Может, та же Евдокия скажет что-нибудь дельное. Губы сами расплываются в улыбке, стоит только подумать о младшей сестре. Перед глазами сразу плывут картинки. Вот Дуська маленькая. Моя вечная головная боль и постоянная подружка для игр. Мой хвостик, носившийся по пятам. Помню, как отгонял от нее сопливых женихов, а она злилась. Пять лет назад попробовал так же прогнать Агафонова. Но фиг вам! Этот тип сразу запал на сестру. И она, не сказав ни слова семье, просто встала и уехала с ним. Маленькая решительная курица. Уважаю ее за стойкость и жизнерадостность. Дуська, безусловно, предана семье без всяких условий. Да и Мишка ее любит… Даже представить страшно, попадись ей такая сволочь, как Василиди… Скрутил бы в бараний рог, а мы бы только ушами хлопали.

Нет, не вышло бы у него ничего. За Дуськой семья. Отец. Мы с Ильей. И даже Настя с Алиной. Никто бы не посмел над ней издеваться. Другое дело, Яна. Сирота, после гибели родителей оставшаяся с дедом и бабкой. Те тоже померли давно. Тетка вроде есть. Но она в Греции. А раз за человека некому заступиться, то его можно сломать. У абьюзера и так припрятан не один десяток приемов, начиная от психологического давления и заканчивая открытым рукоприкладством. И похоже, Василиди не чурается использовать любые методы воздействия. Вон, от Янки одна чахлая тень осталась… Куда делась та девчонка, которая отжигала со мной на Прасониси?

Скрежет тормозов отвлекает меня от воспоминаний. Гелик идет на обгон и за малым успевает увернуться в сторону и не въехать в Газель, идущую впереди меня. Прыткий грузовичок вырывается вперед. Я торможу, а дурацкий Гелендваген, вихляя, задевает мотоцикл, несущийся по правому ряду. Девчонку сносит с мотика сразу. Она подлетает в воздухе и падает плашмя на обочину. А парень, потеряв управление, вместе с мотоциклом падает в овраг. Гелик резко тормозит и замирает посреди дороги. А я, чуть объехав его, выезжаю в первый ряд. Торможу около проломленной изгороди и, схватив с заднего сиденья чемоданчик, несусь к пострадавшим. Кто еще окажет первую помощь, если не врач? Когда-то давно, еще в универе, я подрабатывал на скорой, чтобы набраться опыта. Много чего перевидал и из хирургии подался в эндокринологи. Спокойная работа без авралов и нервотрепки.

Гляжу вскользь на паренька, пытающегося оттолкнуть от себя мотик. Куда там, сдвинешь его. Но мальчишка жив, и это самое главное. Ожог. Перелом. Но это все заживет как на собаке. В молодости регенерация тканей хорошая. Искоса замечаю, как к нему бросаются другие водители. Помогают подняться. Позже гляну, что там. Сейчас важнее девчонка. Она лежит плашмя и не двигается. Но судя по положению тела, жива. И тут – как предписано в повестке небесной канцелярии. То ли отделается синяками, то ли помрет от шока. Никаких прогнозов. Все в руках высших сил. Может, поэтому среди хирургов так много верующих. Вот иногда кажется, выкарабкался человек, пошел на поправку. А потом раз, и умер. А за жизнь другого не дашь и копейки. А он лежит себе… помирает вроде. Но каким-то образом цепляется за жизнь и выздоравливает. Благодарит после.

Спасибо, доктор! Да я-то тут при чем!

17

Уже подбегая к девчонке, вижу, как какая-то сердобольная курносая баба с выжженными пергидролью волосами пытается ее поднять.

– Не трогайте! – рявкаю строго.

– А вы врач? – пискляво интересуется она.

– Да, – рычу, наклоняясь над потерпевшей. – Отойдите…

– Я тоже медицинский работник, – обижается она.

– Тогда скорую вызови! – поднимаю голову лишь на секунду. С обеих сторон дороги образовалась пробка. – А лучше в санавиацию звони… Быстро!

С замиранием сердца вглядываюсь в бледное девичье лицо.  Убираю со лба русые волосы. Осторожно снимаю шлем с головы.

– Вы кто? – стонет девчонка. Смотрит на меня из-под полуопущенных век.

– Доктор я, милая, – шепчу, расстегивая куртку. – Скорая уже едет. А ты мне пока скажи, где болит?

Осторожно подкладываю ей под голову свою куртку.

– В груди режет, – хрипит она. – Очень больно…

Замечаю воздух, собравшийся под кожей около шеи, и расползающееся кровавое пятно на груди. Мысленно матерюсь от досады. Даже поверхностного осмотра достаточно, чтобы понять всю сложность ситуации.

– Я не умру? – бормочет девчонка. Старается сделать глубокий вдох, а он обрывается, твою мать…

– До ста лет проживешь, – улыбаюсь я, накладывая на грудину салфетки. – Как тебя зовут? – спрашиваю, доставая из чемоданчика сильное обезболивающее. – Закатывай рукав, медицинский работник, – бросаю отрывисто застывшей рядом курносой тетке.

– Что вы ей колете? – осведомляется она.

– Санавиацию вызвала?

– Нет…

– А что тогда спрашиваешь? – огрызаюсь я и снова внимательно смотрю на девчонку. – Имя, сестра, имя! – улыбаюсь, стараясь считать реакцию.

– Яна, – шепчет она слабыми чуть посиневшими губами и снова повторяет. – Я умру?

– Не-а, – улыбаюсь успокаивающе. – Еще на твоей свадьбе погуляем…

– Ее, наверное, перенесут, – вздыхает она и слабо оглядывается по сторонам. – А где Игорь?

– Да вон он, – машу в сторону ковыляющего к нам пацана.

– Как ты, зая? – ноет он, хромая. – Мужики уже скорую вызвали. Только как ей к тебе пробраться…

Поднимаюсь с колен. Но далеко не отхожу. Наблюдаю за реакцией Яны.

«Только бы осталась жива, – думаю, как обычно, и неожиданно вижу всю ситуацию будто бы со стороны. Девушка Яна лежит на дороге. Я рядом стою на коленях. Черный Гелек опять же. Права Инкина гадалка. Вот только информацию считала неправильно. Дуреха!

– Слышь, командир, – бурчит рядом кто-то. – Что там с девкой? Жить будет?

– А ты с какой целью интересуешься? – хмыкаю, доставая айфон. Быстро пролистываю контакты в телефоне. Нахожу нужный.

Дима. Санавиация.

Приподняв руку, прошу тишины и, как только Димка отвечает, прошу выслать вертолет.

– Девочка тут тяжелая, бро. Забери ее, а? И я дальше поеду.

7
{"b":"906161","o":1}