К моему огромному сожалению, разговор у нас не клеится. Стоит нам отъехать от дома, как у него звонит телефон. И в результате почти всю дорогу, он говорит то с одним, то с другим, а я нахохлившись смотрю в окно и чувствую себя ненужной.

Неужели нельзя отложить эту несчастную работу и нормально пообщаться со мной, пока рядом нет жены?

Когда останавливаемся возле моего будущего универа, Вадим снова на трубке.

– Пока? – произношу с надеждой.

Он поднимает палец кверху – мол, не мешай. Щелкаю зубами и выхожу из салона, чувствуя дикое разочарование. Такой шанс коту под хвост!

Зотов прощается кивком и тут же трогается с места, а я провожаю взглядом его машину, и когда она скрывается за углом, иду в противоположную сторону.

Конечно, никакого проекта не было и нет. Это просто предлог чтобы пробраться в дом к Зотовым.

Весь день у меня душа не на месте. Проверка легкая – с документами у нас всегда все в порядке, да и инспектор попался адекватным и отзывчивым. Поэтому по поводу работы я не переживаю, а вот перед Зайкой неудобно.

Наобещала ей золотые горы: и прогулку, и шопинг и еще хрен знает чего, а сама свалила. Стыдно.

Несколько раз ей звоню, но она неизменно занята, только скидывает сообщения, что сидит в аудитории с преподом. Он строгий, а она девочка старательная и очень хочет произвести на него впечатление, поэтому стараюсь не мешать.

Где-то после четырех она наконец мне перезванивает.

– Мила, привет! – голос бодрый и такой радостный, что у меня немного отлегает от сердца. Вроде не обижается и не грустит, – я закончила!

– Я тоже, – как раз расставляю папки по полкам, – приеду за тобой.

– Только не к универу, ладно? Я тут с девочками познакомилась, моими будущими одногруппницами. Немного пройдемся.

– Без проблем. Скажи где и через сколько тебя забрать?

Она задумывается:

– Давай через часик у метро, – называет станцию.

– Договорились.

Как раз успеваю навести порядок и добраться до нужного места. Зайку замечаю издалека. Она идет, беспечно размахивая сумочкой, ест моложеное из рожка и выглядит, как человек, который абсолютно счастлив.

– Как прошел первый день? – спрашиваю, когда заскакивает в салон.

– Здорово. В университете так интересно! Это просто другой мир, – и она с упоением рассказывает мне о своих впечатлениях.

– Здорово. Хмыкаю. А сейчас я покажу тебе еще один мир, – и сворачиваю к моему любимому торговому центру.

Разве что-то может быть лучше, чем совместный забег по магазинам и любимой племяхой? Конечно нет!

Мы меряем все подряд. Таскаем в кабинки горы одежды, доводим консультантов до нервного тика и много смеемся. Потом едим воздушные пирожные и запиваем их молочным коктейлем. Потом катаемся по городу, и домой возвращаемся только к девяти.

– Вадима еще нет? – удивленно спрашивает Зайка, когда заруливаем во двор.

– У него сейчас идет сложный процесс. То и дело приходится задерживаться допоздна.

– Разве можно столько работать? – недоумевает она.

– Еще две недели. Потом суд, и все это закончится.

– Он победит? – с затаенным восторгом в глазах спрашивает Зоя.

– Он всегда побеждает. Он лучший. Во всем, – я горжусь своим мужем, и не стесняюсь этого.

Конечно, все купленное барахло мы начинаем заново перемерять, будто не потратили на это несколько часов подряд. У Зайки аж руки трясутся, когда она запаковывается в строгий темно-синий костюм и элегантные лодочки.

– В таком образе ты точно сразишь всех преподов в университете, – я одобрительно показываю ей два поднятых больших пальца, – просто бизнес леди и красотка.

– Зачем мне преподы? Они старые и некрасивые, – крутится перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, – мне кажется, или с таким цветом лучше будут выглядеть волосы потемнее?

Я не знаю, что сказать. Вроде и обижать не хочется, а вроде она и правда ярче выглядела, когда не была блондинкой.

– Ну почему же, – задумчиво чешу бровь, пытаясь подобрать слова, – блонд прекрасно сочетается с синим…

Зайка хмурится. Берет пальцами свою прядь, рассматривает ее, потом снова оборачивается к отражению, потом снова на меня:

– Почему у меня такое чувство, будто ты меня обманываешь?

Надо же какая проницательная. Вроде мелочь еще совсем, а уже начинает в людях разбираться.

– Не обманываю, а ищу дипломатическое решение.

Она хитро улыбается и грозит пальцем. Снова пялится в зеркало. Взбивает волосы на затылке и произносит:

– Решено! Перекрашусь в темный!

– Нина будет ворчать.

– Ну и что, – отмахивается, – она всегда ворчит, а так хоть повод приличный будет.

– Она на меня ворчать будет. Опять скажет, что я подаю дурной пример. Балую.

– Мил, ну ладно тебе, – смотрит искоса, – ни за что не поверю, что ты так переживаешь из-за ворчания моей матери.

Я не переживаю, просто отношения между ними натянутые, и мне совершенно не хочется становиться причиной углубления конфликта.

– Я ей все объясню. Скажу, что покрасилась втихаря от тебя, а ты вообще была не в курсе. Типа обвела тебя вокруг пальцы, а ты наивная и не заметила ничего, – улыбается.

– Хулиганка.

– Есть немного.

Пока она переодевается в следующий наряд, я подхожу к косметическому столику, на котором выставлена куча всего.

– Зачем тебе столько?

– Косметики много не бывает, – произносит она, как маленький ворчливый гном.

– По мне так лучше иметь что-то одно, но хорошее…– цепляюсь взглядом за маленький темный пузырек, – а это что?

– Это…– Зайка тут же подскакивает ко мне и пытается забрать баночку, но я отвожу руку в сторону, не позволяя ей это сделать. – это… я там…

Она краснеет так будто я поймал ее за каким-нибудь страшным преступлением, а я присматриваюсь к пузырьку, внутри которого плещется бесцветная жижа.

– Так что это, Зай?

Она краснее еще сильнее, отводит взгляд, а потом смущённо бубнит:

– Ты только маме не говори, пожалуйста! – с нажимом, – я снотворно пью…пила чтобы лучше спать.

– Снотворное? В твоем возрасте?

– Последние полгода, пока активно готовилась к экзаменам, я спала по три часа. В четыре лягу в семь встану и в школу, потом снова учить. В результате у меня сломался режим сна. Я не стал беспокоить маму… Ты же знаешь, что у нее одно лекарство, надо ложиться с наступлением ночи и вставать с первыми лучами солнца. Я бы и рада, да никак. Поэтому сходила к терапевту, к неврологу. И вот они мне прописали капельки. Безвредные, легкие. Как раз чтобы нормализовать режим.

– Зачем было доводить себя до такого состояния? – возмущаюсь я, – разве можно так шутить со своим здоровьем!

– Как иначе, Мил, – горько спрашивает она, – когда бы я всё это выучила? Экзамены – это настоящее испытание на прочность. Я учила учила-учила-учила, решала эти дурацкие задачи, ходила на дополнительные занятия и к репетиторам. Боялась лишний час потратить на сон. Кто же знал, что потом это всё сломается? И что, когда весь этот ад закончится, я буду часами лежать в кровати и пялиться в потолок? У меня даже волосы сыпаться начали, представляешь? – дергает себя за выбеленную прядь, – и кожа пятнами пошла и шелушиться начала.

– Маньячка ты, Зай, просто маньячка, – сокрушенно качаю головой и возвращаю ей пузырек.

– Зато я смогла это сделать – произносит с неожиданным вызовом в голосе, – Из всего нашего класса только у меня серебряная медаль, и только я смогла поступить в престижный ВУЗ. Остальные, кто в техникум пошел, кто в местный институт, чтобы выучиться на менеджера никому не нужных продаж. А я вот здесь, с тобой! И это только начало!

Кто бы мог подумать, что девчонка, которая раньше ничего не хотела делать, в результате станет такой целеустремлённой и амбициозной?

Хлопаю в ладоши:

– Молодец.

Она тут же смущается и уже совсем другим тоном продолжает: