– И стейки!

Стейки – это приятная добавка. Поесть я люблю и когда-нибудь, наверняка, стану толстой плюхой. Но это будет позже.

– Соглашайся, Вер. Хоть развлечемся.

– Сразу говорю, трахаться я с тобой не буду.

Матвей аж подавился. Я ела мороженое и терпеливо ждала, когда он там прокашляется.

– Знаешь ли, я как-то не претендую.

– Кто тебя знает. Может маменька твоя со свечкой планирует над нами стоять и контролировать процесс деланья внуков.

– Вера-а-а, – простонал он, – какая же ты…

– Целоваться так и быть согласна.

– Целоваться? – озадаченно переспросил он.

– Ага. Как ты жениха-то без поцелуев будешь изображать?

– Что прям губы в губы?

– Возможно даже с языком, – забавлялась я.

– Я об этом как-то не подумал.

– Все? Отменяем представление.

Три секунды тишины, потом вздох и:

– Нет. Я готов даже на такие жертвы. Так что завтра в семь в стейкбаре.

– Договорились, женишок, – я сбросила звонок и, задумчиво облизывая ложку, уставилась в экран. Мужики все бились, ломая друг другу носы, мороженое подошло к концу, а я похоже нашла себе развлечение на несколько ближайших недель. Надо составить план действий, стряхнуть пыль с грамоты «почетный участник студклуба», который валяется на полки со времён универа и готовиться к шоу.

С семьей Матвея я никогда не общалась, хотя с ним самим знакома уже который год. Знаю только общее: мама, папа и брат на два года младше самого Матвея.

Ладно, с братьями буду разбираться на месте. Меня этот Андрейка волнует исключительно как потенциальный начальник. Хочу с ним поработать, понаблюдать, поучиться.

На следующий день мы встречаемся в том самом стейкхаусе, в который у меня теперь безлимитный абонемент. Я взяла рибай прожарки medium rare и смаковала каждый его кусочек.

– Верка, хватит жрать! – Матвей включил ворчуна, – у нас дело важное!

– Не бухти. Видишь человек кайфует.

– Вижу, но нам надо обсудить детали!

– Успеем.

– Вера! Я, между прочим, свою часть сделки выполнил – договорился с братом. Завтра собеседование.

– Ладно, – откладываю вилку и с сожалением смотрю на красный, истекающий соком кусок мяса, – давай по-быстрому. Где мы познакомились? И когда?

– Весной. Я был на выставке в Париже…

– Кто-то ел лягушек?

– Я туда по работе ездил, а в свободное время не лягух ел, а парижанок за прелести тискал.

– Ох, Мет. Ты ж кобелина конченый. И хочешь убедить маму, что остепенился?

– Хочу! И ты мне в этом поможешь! – грозно указал на стейк, – а то отберу! Дальше давай.

– Дальше будем импровизировать. Любовь, морковь, шальные головы и так далее.

– Когда жениться планируем?

– Первого сентября, – выдала я.

– Это почему?

– Да я ж откуда знаю, просто сказала. Чтобы времени с запасом было. Нам же еще расстаться надо успеть, до этой светлой даты. Кто кого будет бросать? Ты меня, или я тебя?

– Лучше ты. А то мама скажет, что я за старое взялся и продолжит свои попытки пристроить меня в надежные женские руки.

– Без проблем. Наращу тебе рога, швырну в лицо все подарки, устрою скандал и хлопну дверью.

– Кстати о подарках, – Матвей покопался в кармане и выложил кольца, очень похожие на обручальные, – меряй.

Золотой ободок сел на безымянный палец, как влитой:

– Красивое.

Он с кислой миной надел свое и проворчал:

– Не потеряй только, я их в прокат взял.

– Буду беречь, как зеницу ока, – торжественно пообещала я и подтянула к себе тарелку с мясом.

Мы провели вместе хороший вечер, обсудили еще детали и варианты развития событий, а потом отправились по домам.

– Подвезти? – предложил он, когда мы вышли на улицу.

– Нет. Прогуляться хочу. Подумать.

Мы с Крапивиным распрощались, я на правах фиктивной невесты по-дружески поцеловала его в щеку и неторопливо побрела в сторону парка.

Думала. О наклевывающейся работе и о брачной авантюре, в которую ввязалась. Даже азарт разгорелся. Люблю я такие вещи. Ох и люблю.

По центральной дорожке мне не шлось, поэтому я выбрала широкую, протоптанную тропинку меж кустов и пошла туда, еще не зная, чем все это в конечном итоге обернется.

Какого хрена? Это испытание такое? Очередной прикол? Друзья-придурки решили продолжить вчерашний беспредел, нашли мегеру с крапивой и притащили ее ко мне?

Подорвался со своего места и бросился к выходу… чтобы убедиться, что в коридоре никого нет, только уборщица лениво размахивала тряпкой, раскидывая грязь по углам.

Черт…

В край растерянный вернулся назад, столкнувшись возле дверей с Верочкой. Она смотрела на меня настороженно и даже как-то подозрительно, потом уточнила:

– Андрей Валентинович, с вами все в порядке?

Да ни фига подобного! Сердце билось где-то в печёнках, и задница, памятуя о вчерашней порке, боязливо поджималась, пытаясь стать маленькой и незаметной. А так все просто зашибись! Просто супер.

– Да. Просто я забыл…это было важно… потом вспомнил, – нес какой-то бред и чувствовал, как на лбу проступала испарина, – в общем, уже не важно.

Нет, ну надо же! Что за насмешка судьбы такая?

– Я насчет работы…от Матвея, – напомнило это исчадие ада, в ангельском обличии.

– Здравствуйте, проходите. Присаживайтесь.

Просто инфернальный идиот.

Судорожно дергая узел на галстуке, я вернулся на свое место. Сел, зачем-то переложил ручки с одного места на другое и потом обратно. В общем нервничал изо всех сил. Больше всего меня волновал вопрос, узнает ли она в респектабельном Андрее Крапивине того самого голожопого бетмена, которого вчера гоняла по парку?

Я никогда в жизни не краснел, а тут почувствовал, как морда начала наливаться малиновым румянцем. Стыдобища!

– Вот, – протянула мне несколько листов.

– Что это? – я не спешил их брать. Недоверчиво смотрел на бумажки и ждал какого-то подвоха.

Вера немного растеряно хлопнула длинными ресницами:

– Я же говорила. Рекомендательные письма…

Она еще что-то говорит, да? Я ни черта не слышал. Все думал о незавидной судьбе своих перепуганных бубенцов и опалённых тылах.

– Да понял я! – ворчливо обрубил и притянул к себе листы.

Читаю, ни хрена не понимаю, но упрямо продолжаю строить из себя умного.

– Вы…это…листочки переверните. Удобнее будет, – участливо подсказала Верочка и пальчиком покрутила.

О черт. И правда вверх ногами держу. Да что сегодня со мной такое?! Туплю на каждом шагу.

Из-за Верки этой противной все! Чувствую, что смотрит, зараза. Изучает. Интересно ей.

Мне вот ни хрена не интересно, я бы с радостью ее прогнал, но не могу. Из-за обещания, данного брату, деваться некуда. Придется брать ее…в смысле на работу.

И видеть каждый день?! Я аж икнул от испуга.

– Водички? – тут предложила она и достала из сумочки маленькую голубую бутылочку, – держите. Она еще не распечатанная.

– Спасибо не надо! – Да что я в самом деле, как девица не целованная. Я мужик? Мужик! Вперёд и с песней, – давайте не будем терять время и займёмся тем, за чем вы пришли. Собеседованием.

Вера одобрительно кивнула:

– С удовольствием! Сейчас я вам все о себе расскажу!

И начала…Где родилась, где училась, где работала, какие навыки и личные качества. Не могу не признать, к презентации она подошла грамотно. Все по делу, строго, без лирики. Даже как-то не вязалось с образом тихой и скромной Верочки, какой она была по словам Матвея. Язык подвешен хорошо, не тупит, не мнется, держится уверенно. За пять минут успевает рассказать все нужное и представляющее ценность для потенциального работодателя. Удивительно.

Потом настала моя очередь строить из себя умного. В двух словах я рассказал о компании, о том, чего жду от своего помощника, о требованиях и обязанностях. Говорил вроде уверенно, строго, но чем дальше, тем сильнее в животе, чуть пониже пупка, ворочался колючий комок, а все из-за того, что эта гадкая Веранда хмурилась и всматривалась в меня, чуть прищурив свои синие глаза: