След, который ридлея оставляет в верхнем сухом слое песка гнездового пляжа, узок, неглубок и малозаметен. С самолета пляж, нечасто посещаемый ридлеями, выглядит так, словно на нем вообще не побывало ни одной черепахи. Ридлея относительно мала и легка, а песок многих гнездовых пляжей настолько сыпуч, что оставленные черепахой борозды не достигают слежавшихся слоев и могут исчезнуть через несколько часов после выхода самки из моря. Таким образом, при подсчете следов ридлей с воздуха или даже при обходе берега удается зафиксировать только следы, оставленные предыдущей ночью, тогда как на гнездовых пляжах других морских черепах можно заметить все следы, появившиеся со времени последнего ливня. Но даже с учетом незаметности и недолговечности следов ридлей то, что я увидел в Синалоа и в Наярите, свидетельствует о весьма рассредоточенной гнездовой деятельности.
Аналогичное явление, вероятно, наблюдается и в Центральной Америке. В самый разгар брачного сезона ридлей в Коста-Рике мы с женой обнаружили на двух милях гнездового пляжа между Сан-Исидро и Карисалем только одну самку (это произошло 10 августа 1957 года в 11 часов вечера). В Гватемале в начале сентября 1958 года на полутора милях берега, которые я обошел, следов ридлей не было, хотя на рынках было много яиц ридлей и в порту Сан-Хосе шли разговоры о черепахах, роющих гнезда на пляжах вблизи города. Когда мы с Чарльзом Богертом в 1952 году побывали на побережье Герреро, ридлеи рыли гнезда и на Плайя-Энкантада, к югу от Акапулько, и на Пие-де-ла-Кеста, к северу от него. В некоторых кабачках продавались яйца ридлей, но их было мало и стоили они дорого. Так как всех черепах, выходивших на берег, убивали, о характере гнездовой активности можно было примерно судить по числу брошенных панцирей. И эти панцири, и скудость следов на пляжах свидетельствовали об одном: кладки повсюду были редки и рассредоточены.
После жестокого урока, который преподал мне фильм Эрреры, я больше не позволяю себе никаких безапелляционных высказываний о ридлеях. И все же трудно себе представить, чтобы на пляжи восточного побережья Тихого океана могли незаметно выходить стада ридлей, сопоставимые по численности с мигрирующими скоплениями, которые видели в море Джим Оливер и многие другие. Ощущение нелогичности усиливается, если вспомнить, что у атлантического подвида ридлей огромным скоплениям на гнездовом пляже не предшествуют такие же скопления в открытом море — во всяком случае, ни о чем подобном ни разу не сообщалось.
Следовательно, еще одна особенность аррибады заключается в том, что она внезапно возникает из моря у Ранчо-Нуэво, хотя никто никогда не видел плывущих в его направлении стад. Я подробно обсуждал это с командами траулеров и ловцами креветок, промышляющими в прибрежных водах к северу от местности, где выходят на берег аррибады. Эти рыбаки хорошо знают ридлей — те, как я уже говорил, часто попадают в их сети, — но ни один из них не замечал в море черепашьих стад.
Вообще в Атлантическом океане скопление черепах удается увидеть крайне редко, и в тех немногих случаях, о которых мне доводилось слышать, вид черепах установлен не был. Единственное опубликованное описание принадлежит Терренсу Лири, который наблюдал довольно рассеянное скопление кожистых черепах у берегов Техаса. Во время Второй мировой войны, когда прибрежные воды находились под неусыпным надзором ввиду возможного появления вражеских подводных лодок и мин, изредка поступали сообщения о черепашьих стадах на внутренней границе Гольфстрима между Флоридой и Вирджинией, но какие это были черепахи, мне выяснить не удалось.
Совсем недавно черепашье стадо наблюдал Гэри Эзи, физик, работающий в Океанографическом отделе военно-морского управления в Вашингтоне. И на этот раз вид черепах установлен не был, но само скопление Эзи описал прекрасно. Черепахи были обнаружены с самолета, летевшего на высоте около тысячи футов, примерно в двадцати пяти милях от берега между мысом Гаттерас и мысом Лукаут. Гэри Эзи прослеживал границу Гольфстрима с помощью радиационного термометра. Черепахи находились на краю течения, где температура колебалась между 17 и 17,5°. Стадо двигалось растянутой цепочкой, причем расстояние между соседними особями составляло примерно шестьсот футов. Их было около двухсот штук. Все они плыли параллельно берегу к югу, то есть, по-видимому, против течения. Сообщая мне по телефону об этих черепахах, Эзи назвал их «маленькими логгерхедами». Но после того как я послал ему сравнительную таблицу силуэтов всех пяти родов морских черепах при взгляде сверху, он решил, что это вполне могли быть и ридлеи.
Наблюдения Эзи были документированы гораздо лучше большинства им подобных, но в остальном они совпадают с сообщениями летчиков гражданской и военно-морской авиации. И в каждом конкретном случае, независимо от того, к какому роду принадлежали замеченные черепахи, трудно было понять, что делали стада там, где их обнаруживали. Если черепахи Эзи и в самом деле были ридлеями, они могли направляться к гнездовому пляжу в Тамаулипасе. Но зачем им понадобилось плыть против течения, вместо того чтобы свернуть ближе к берегу, неясно. Скорость Гольфстрима равна там двум узлам, и борьбу с ним вряд ли можно назвать подходящим прологом к брачному празднику в Мексике.
Вполне возможно, конечно, что все эти флотилии на самом деле вовсе и не стада, а случайные сборища черепах в местах, где много плавучего корма вроде медуз, фи-залий или саргассовых водорослей.
Наибольшее скопление точно опознанных атлантических ридлей, о котором мне когда-либо довелось услышать (если не считать тамаулипасского), наблюдалось в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте — у острова Мартас-Вайнъярд (штат Массачусетс). Случилось это очень давно, и с тех пор, как я о нем услышал, я с напряженным интересом жду, чтобы оно нашло какое-нибудь логическое истолкование. Однако оно все еще остается необъяснимым и затемняет вопрос не только о происхождении аррибад, но и обо всем жизненном цикле Lepidochelys. Тем не менее я о нем расскажу — быть может, кому-нибудь из читателей удастся уловить его скрытый смысл.
Сам я услышал о ридлеях Мартас-Вайнъярд от Уильяма Шевилла из Океанографического института в Вудс-Хоуле. Мы с Биллом старые друзья. Интересуясь главным образом китами и дельфинами, он тем не менее в течение многих лет вместе со мной ломал голову над путями ридлей. Несколько лет назад Билл написал, что посылает мне заспиртованную риддею, которая была подобрана 12 мая 1956 года у подножия утесов мыса Гей-Хед на острове Мартас-Вайнъярд. Если только мертвые ридлеи не отличаются исключительной плавучестью, эта черепаха, прежде чем умереть, должна была добраться почти до самого пляжа, а перед тем пересечь полосу очень холодной воды. Размышляя о степени нечувствительности к холоду, которую означало появление ридлеи в этом месте, Билл заинтересовался неожиданно многочисленными сообщениями о появлении ридлей в водах штата Массачусетс. А заинтересовавшись, он обнаружил, что несколько годовалых черепах, пойманных за несколько лет перед этим в заливе Баззарде и два года выставлявшихся в Вудс-Хоуле как логгерхеды, на самом деле были ридлеями. Это произошло в тот период, когда после более чем полувекового упорного неверия в принадлежность ридлеи к особому роду хранители музеев наконец убедились в этом, начали вытаскивать на свет старые экспонаты и нередко обнаруживали, что морские черепахи, определенные как логгерхеды, в действительности оказывались ридлеями. После опознания очередной черепахи из залива Баззарде Билл уже не сомневался, что и все ранее пойманные в штате Массачусетс морские черепахи тоже были ошибочно определенными ридлеями.
«Создается впечатление, что это край ридлей, — писал мне Шевилл. — Может быть, они плодятся на Пеникизе или Каттихенке». (Последнее было шуткой: ведь я уже много лет искал там гнездовые пляжи ридлей.)
