– Посмотри. – заговорил Сергей. Я опустил глаза, в которых моментально образовались слезы. – Смотри! – рыкнул он, ухватив за волосы, задрал мою голову выше. – Скажи мне, ей бы понравилось? – молчу, стиснув зубы. Арс тряхнул меня, намекая, что молчать не выйдет.

– Ей уже все равно. – дрожащим севшим голосом ответил парням и стал опускаться на колени перед холодным камнем. Арс отпустил.

– То есть, – заговорил друг. – ты решил сдаться и оставить безнаказанными сволочей, что убили твою семью? Ты знаешь, что мразь, которая была за рулем, скоро выйдет из больницы? Ты вот так просто это оставишь?! – снова молчу. Мне нечего ему ответить.

Я представил, чтобы сказала Кира, увидев меня таким. Разочарование – вот, что увидел бы я в ее глазах. Я – стена для своей семьи, сила, опора, мощь. Но я не смог их спасти. Не смог защитить. Меня не было рядом, когда я так был им нужен. Сергей прав, я сдался. Коснулся рукой фотографии любимой женщины, погладил дрожащими пальцами личико Полины, посмотрел на мать.

– Простите меня – прошептал, опустив голову.

На мои плечи с обеих сторон легли руки друзей. Мне помогли подняться, и Сергей прижал к себе, не пытаясь успокоить. Он просто крепко сжал меня, давая возможность выплеснуть боль, которую я заливал все эти дни алкоголем.

– Ничего, Стас, ничего… Станет легче. – тихо говорит он. – Вот увидишь.

– Поехали. Достаточно. – снова командует Арс. – Будем думать, с чего начать… или с кого. – как-то зло усмехнулся друг. Даже у меня от него такого по телу пробегают мурашки.

Мы покурили у машины и поехали к Сергею, чтобы окончательно привести меня в чувство и вернуть способность думать.

Устроились в беседке во дворе. Серый демонстративно поставил на стол чайник и чайные чашки. А потом капнул мне в черный крепкий напиток пару капель коньяка.

– Это чтобы голова болеть перестала. – рассмеялся друг. – Больше не дам. Давайте к делу.

– Я хочу вернуться в строй. – перебил его. – Нужно решить вопрос с Шахом, там мои парни.

– Макар не позволит тебе сейчас вернуться, ты и сам это знаешь.

– Поговори с ним… – в упор посмотрел на друга – Пожалуйста. Я должен их вытащить. А потом, на холодную голову я разберусь с остальным.

Арс как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал, спрятав довольную улыбку в чашке с чаем. Я не выдержал и задал вопрос

– Что смешного?

– Да все нормально. – уже не скрываясь ржет друг. – Просто представил твою встречу с Шахом. Мне стало его жалко. Но это правильное решение, Стас. – уже серьезно – Наверное, самое правильное из того, что ты вытворял последние дни. Проветришься, а мы тут пока покопаем. Уверен, найдем массу интересного! – в его глазах азарт, а это значит, обязательно найдут. Землю носом рыть будут, но найдут, а уже потом я вернусь и вступлю в игру с готовым планом и холодной головой.

Поздно вечером Арс уехал домой, у него ведь сын недавно родился. Счастливый папаша! От одной этой мысли мне снова захотелось напиться, но Сергей предусмотрительно убрал весь алкоголь под замок. Он уже минут сорок с кем-то спорит по телефону, не стесняясь в выражениях. Чтобы хоть как-то отвлечься, я переместился на небольшую скамейку под двумя яблонями и уставился на звезды. Сейчас абсолютно чистое небо, но в воздухе парит жуткая духота после дождя. Когда-то, теперь кажется, что в прошлой жизни, я любил смотреть на звезды. Мы с Полиной сидели на балконе, и я рассказывал малышке о созвездиях. Она с интересном слушала и прижималась ко мне. Мы так мало были вместе… Тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Не сейчас. Я должен собраться!

– Я уломал его, но теперь ты мне должен. – усмехнулся Серый, закончив разговор. Не сразу понял, о чем он, еще витая в тяжелых воспоминаниях. – Макар даст твоей группе шанс, но есть условие.

– Слушаю.

– Ты трезвый. Дело закончишь, потом бухай, хоть до усрачки. Но там не смей, там от тебя люди зависят.

– Я идиот, по-твоему?! – разозлился на друга. – Не понимаю?!

– Злишься? Это хорошо. Вот и держись за это чувство. Оно поможет тебе выжить.

Стас

– Здорова, бойцы! – рявкнул, войдя в казарму.

Парни разулыбались и кинулись жать мне руки. Ни один не обмолвился о сожалении или сочувствии. Друзья и тут расстарались.

– К бою готовы? – спросил, усаживаясь на свою койку.

– Всегда готовы. – нестройным хором отозвалась моя команда. – Руки чешутся. – посмеялся кто-то из них.

– Это хорошо. В ночь выезжаем. Отдыхайте. – сумку разбирать нет смысла. Бегло проверил, все ли на месте и отправился к шефу. Надо поговорить.

Прошел по узкому коридору, ради приличия пару раз стукнул в дверь и сразу открыл. Мне сюда и без стука можно, но после всего, что случилось, решил быть приличным. Макар в своем кресле о чем-то глубоко задумался. Осунувшийся, помятый, он сидит и внимательно рассматривает какие-то бумаги. Давно его таким не видел.

Мы знакомы еще со времен срочной службы. Зелеными пацанами рыли окопы и бегали по ночам в самоволку. Вместе потом отгребали от старших офицеров и драили туалеты. Потом наши пути разошлись. Я остался служить дальше, а он куда-то исчез. Какого же было мое удивление, когда, подписав контракт, я узнал кто будет моим начальником. Он так и не рассказал, где пропадал эти годы, но красноречивые шрамы на руках, лице и груди, говорили, что пришлось ему совсем не сладко. У нас не принято лезть в душу. Захочет, расскажет сам. Нет, значит нас это не касается. У нас работа такая. Сегодня ты жив, завтра – нет. И трепаться о шрамах глупо, они есть у всех.

– Заходи, чего встал. – не поднимая на меня глаз, сказал Макар.

– Спасибо. – отодвинул стул, чтобы сесть.

– Только попробуй налажать. Как ты?

– Спасибо, хуево. – честно признался старому знакомому.

– Уверен, что справишься? – он все же поднял на меня глаза. Покрасневшие белки, залегшие тени говорили, что он не спал, ну или почти не спал уже несколько дней.

– У меня нет выбора.

– Ты всегда был профессионалом. – он удовлетворенно кивнул. – Какого хрена ты опять в казарме? У тебя же есть отдельная комната.

– Со своими привычнее. Да и держать себя в руках проще. Не могу сейчас оставаться один. Крышу рвет. – от него нет смысла скрывать истинное положение дел. Макар не дурак, без меня все прекрасно понимает.

– Объясни мне, ты сам позвонить не мог? Чего ты на меня этого цербера натравил?

– Извини. Во мне сейчас живет крайне ограниченный спектр чувств и такт в них точно не входит. – Макар улыбнулся и достал из ящика стола флягу.

– Будешь? – провокация. Сказать, что я не хотел было бы ложью. Но я взял себя в руки и ответил.

– Нет.

– А я выпью. – он сделал несколько глотков даже не поморщившись, а там явно не коньяк.

– Что-то случилось?

– Я совершил ошибку, которая очень дорого мне обошлась. Да и не только мне… Не важно. – отмахнулся он и снова присосался к фляге. – Когда вы выезжаете?

– Ночью.

– Хорошо. Арсенал в твоем распоряжении. Будь осторожен, Стас. – дав понять, что разговор окончен, он снова погрузился в изучение бумаг, а мне ничего не осталось сделать, как покинуть кабинет.

Вышел на улицу, прикурил и задумался. Он всегда был странным. Макар – сын профессора какого-то универа и безработной мамы с аристократическими замашками. Он в армию пошел назло родителям, которые не давали сыну нормально жить в современном мире, постоянно придумывая какие-то свои правила и ограничения. Армия, как не удивительно, стала для него первой обретенной свободой. Для профессорского сынка, Макар, на удивление, быстро втянулся и даже проникся воинской службой. Никогда не ныл, не жаловался, не позволял себя унижать. Отец пытался при помощи своих связей вытащить его оттуда. Привозил какие-то липовые справки, за что чуть не поплатился сроком. Если бы не понятливый командир роты, который ОЧЕНЬ вежливо и доступно объяснил, в каком направлении ему нужно пойти и в какое именно место засунуть эту справку, сидеть бы ему в тюрьме.