На балконе возникла тень.

Лестер.

Становясь передо мной и таким образом закрывая от Брендона, он своим появлением изменил ту атмосферу, которая царила на балконе.

Лестер вообще находился за пределами понимания. Слишком огромный. Настолько, что порой даже смотря на него, не веришь в то, что альфы вообще могут быть такими. И он являлся жутким, страшным в любом своем проявлении. Такого один раз встретишь и больше не забудешь. Хотя бы потому, что от него незримо исходило отсутствие граней. Для него их не существовало.

На Диланов Лестер произвел неизгладимое впечатление. В прочем, на него так реагировали абсолютно все и всегда, но учитывая обстановку и мои предыдущие слова, воздух тут же пропитался тяжестью.

– Миссис Дилан, разве я выгляжу, как та, которая любит шутить? – я спросила у Айрис. – И разве вы не хотите поприветствовать меня в ответ? Мы ведь столько лет не виделись.

Она оторвала взгляд от Лестера и растерянно посмотрела на меня. Сделав глубокий вдох, она произнесла:

– Я понятия не имею, зачем вы это говорите, вот только, может вы не слышали, но Элис была не пробужденной омегой.

– Я прошу вас прекратить, – в разговор вмешалась Алес. – Шутка это или еще что-то, но Элис для нашей семьи больная тема. Упоминая о ней, вы делаете больно моей матери. Она до сих пор не пришла в себя после того, как Элис сбежала, а вы берете и давите на рану.

– Неужели? Я давлю вам на рану, миссис Дилан? – я посмотрела на Айрис. – Я слишком хорошо помню то, что вы мне сказали в нашу последнюю встречу, чтобы поверить в то, что у вас могли появиться какие-то там раны.

Выражение лица Айрис мгновенно изменилось. Глаза округлились, выказывая непонимание и шок. Прикрыв рот ладонью, она издала судорожный выдох. Это заметили все.

– Уйди.

Я услышала голос Брендона. Он говорил это Лестеру.

Среди всех Диланов Брендон на моего телохранителя отреагировал иначе. С тем, что безошибочно можно было назвать кровожадностью. Той, которая ощущалась даже в его запахе и в потемневших зрачках пустых глаз.

– Он никуда не уйдет, мистер Дилан, – я сказала это Брендону. Впервые за последние пять лет обращалась ему от своего лица и ловя себя на мысли, что мне совершенно не хотелось этого делать. Возможно, это от того, что я понимала – нам не о чем разговаривать. – Он мой телохранитель и он выполняет четкий приказ не подпускать ко мне всяких ничтожеств.

Брендон повернул голову и посмотрел мне в глаза. Наши взгляды встретились. Мой ледяной. Его все такой же мертвый и жесткий, но в этот момент там промелькнуло то, что было похоже на боль. Жаль, что я, скорее всего, ошибалась. Брендон не был способен испытывать нечто такое. А ведь мне хотелось, чтобы он страдал. Чтобы горел в аду.

– У Элис не может быть телохранителя и, повторяю – она не пробудившаяся омега, – Айрис несколько раз качнула головой, вновь бросая взгляды на Лестера, после чего переводя их на меня. Но, несмотря на произнесенные, казалось бы громкие слова, выглядела она растерянной и притихшей. – Кто вы такая? И зачем все это говорите?

Мне нравилось наблюдать за Айрис. За тем, как она постепенно начинала терять почву под ногами. Все еще держалась, но в моих планах было хорошо ее колыхнуть.

– Я никогда не была не пробужденной омегой, – я говорила это настолько спокойно, словно вовсе безразлично. – И вы бы это поняли, миссис Дилан, если бы отвели меня на нормальное обследование, а не чисто формальное, чтобы мне вынесли диагноз.

– О чем вы? – голос Айрис дрогнул. Моя догадка подтвердилась. Она знала, что мне тогда нужны были определенные обследования, но явно не посчитала нужными их проведение. Зато, когда болела Алес, ей делали все анализы. И нужные и не нужные. В больнице, по велению Диланов, за ней толпами бегали врачи. Даже если речь шла про обычную простуду.

– Вас ведь интересовало лишь официальное закрытие вопроса, а не мое здоровье, – это я тоже произнесла сухо. Устраивать из этого скандал и, тем более бросаться обвинениями, я не собиралась. Просто ставила перед фактом.

– На этом можно прекратить разговор, – Алес, взяла Айрис за руку. – Мама для Элис сделала все анализы. Отвезла ее в больницу сразу же, а вы такое говорите.

Я еле заметно наклонила голову набок. Спросила:

– Неужели?

– Да, я все это помню, – Алес кивнула. – Я тогда была с ними. Как я могла не присутствовать на обследованиях своей сестры? Поэтому, я в очередной раз прошу вас прекратить говорить то, чего быть не может.

Мне захотелось усмехнуться. Она пыталась поймать меня на лжи? Алес тогда осталась дома и даже, когда меня привезли из больницы, она ко мне не вышла. Никто этого не сделал. На ужине тему больницы не затрагивали. В дальнейшем – тоже. Всем было это безразлично.

– Врать не хорошо, Алес, – она действительно этим позабавила, из-за чего я посмотрела на нее, как на нелепое существо. – Но это интересно. Правда. Я запомню.

Алес шумно выдохнула. Переступила с ноги на ногу и, кажется, хотела что-то сказать, но я решила обозначить:

– На самом деле, со словами стоит быть осторожными. Я как раз пришла сюда по той причине, что вы этого не делаете.

Я ощущала то, как атмосфера возникшая на балконе постепенно менялось. Прошло достаточно времени для того, чтобы они меня рассмотрели. Чтобы увидели те черты, которые остались прежними.

Теперь им было труднее отрицать то, что я Элис, но и принять это, судя по всему, так просто они не могли. А я начала уставать от этой игры в «верю – не верю». Тем более, я не собиралась распинаться, на словах доказывая, кто я. Лучше сделать это фактами. Мы взрослые люди. Находимся не в детском саду и уж точно не в цирке. Так и разговаривать следовало по-взрослому.

– Тем, что я настолько поздно пробудилась, я обязана вам, миссис Дилан, – я подняла бокал с вином и посмотрела на алую жидкость. Колыхнула ее, смотря на то, как искусственный свет красиво играл на стенках бокала. – И я могу легко использовать это против вас.

– Зачем и как? Что я такого сделала? И вы не Элис. Вы не можете ею быть. Она не пробужденная и я в этом не виновата.

Отрицание. Я чувствовала, что Айрис рассматривала меня, скользила взглядом по знакомым чертам, но отвергала их. Возможно, делала это на интуитивном уровне, так как в ином случае, какой бы не была эта ситуация, ни в одном своем проявлении она не значила для Айрис ничего хорошего.

Нечто такое происходило и с остальными. Но пока что они просто внимательно слушали наш разговор. Неотрывно смотрели на меня и эмоции на их лицах были самыми разными. Только Брендон опять отличался. Своим взглядом он буквально пожирал. С каждым мгновением все сильнее и сильнее. Как-то странно дышал и мне он в этот момент слишком сильно не нравился. Омежьей сущностью я ощущала нечто такое, что твердило – человеческого в нем становилось все меньше и меньше. Начинал преобладать зверь.

Я бы могла задаться вопросом, что с ним такое. Может, он перестал пить свои подавители? Или просто свихнулся? Но на самом деле мне было все равно.

На этом моменте я поняла, что разговор следует закончить. Пока что.

Я поприветствовала Диланов. Для начала этого достаточно. Следующий наш разговор будет совершенно другим.

– Дело в том, какие слухи вы распускаете миссис Дилан. А, как я уже сказала, со словами следует быть осторожными. За каждое держать ответственность.

– Я никакие слухи не распускаю, – она растеряно закачала головой.

– Гости этого мероприятия говорят об обратном. Миссис Дилан, я хочу прояснить один момент, – я опять посмотрела на свой бокал. Во мраке ночи, лишь слегка рассеиваемым искусственным светом, алая жидкость выглядела великолепно. – После того, как я покинула ваш дом, я узнала о том, что Норма Емвер не моя мать.

– Это невозможно, – Айрис судорожно выдохнула и поджала губы. Мне даже показалось, что в ее глазах мелькнуло облегчение. Словно она посчитала мои слова тем, что уж тем более не может быть, а, значит, я точно лгу. Причем, возможно, во всем. – Алес числилась, как ее дочь. Матерью Элис определенно была Норма Емвер.