Но все же эта ночь, проведенная в разговорах с Жрецом, на меня подействовала, как разряд тока. То, что не просто взбудоражило. Скорее подкинуло в меня сил, словно дров в костер и заставило желать куда большего, чем просто валяться на кровати. Я была готова сворачивать горы.

Из-за этого, после новой порции обследований, я начала допытывать врачей, когда же меня наконец-то выпустят из больницы.

– Это трудный вопрос, – врач качнул головой. – Само ваше состояние таково, что вы хоть сейчас могли бы уехать домой, но я солгу, если скажу, что хочу вас выписать. Была бы возможность, я бы еще долго вас обследовал. Ваше излечение это феноменальный случай, непонятный ни мне, ни моим коллегам.

– То есть, со мной все хорошо и я могу уезжать? – большую часть слов доктора, я пропустила мимо ушей.

– От семьи Леман не последовало положительного отклика, когда я сказал о выписке. Судя по всему, они переживают о вас и хотят, чтобы вы еще какое-то время побыли под наблюдением врачей. Я предполагаю, что они не могут поверить в то, что ваше состояние настолько сильно улучшилось. Но в этом я их понимаю. Если бы не результаты обследований и личные разговоры с вами, я бы тоже не поверил.

Я не знала, во что Леманы могут поверить, а во что – нет. Но в том, что они переживали обо мне, я крайне сильно сомневалась.

Судя по всему, просто не хотели забирать меня из больницы. Оттягивали время.

– Пожалуйста, свяжитесь с моим женихом Джереоном Леманом и скажите ему, что я хочу поговорить с ним. Это срочно.

Доктор кивнул, но перед тем, как он ушел, я еще успела упросить его после обеда опять отпустить меня в ванную комнату. Там я долго купалась, расчесывала волосы, разминалась. Приводила свое тело в порядок.

Мне не нравилось лишь то, что опять пришлось одеться в больничную одежду – очень свободное белоснежное платье до самого пола. В нем я сама себе казалась привидением из прошлого века. Для меня в нем от сорочек того времени отличием было лишь то, что вместо пуговиц, тут имелась змейка.

Но другой одежды у меня не было.

Единственное – один из медбратьев отдал мне свою кофту, так как после ванной я дрожала от холода. Я накинула ее поверх больничного платья и капюшоном накрыла мокрые волосы. Так выглядела еще более нелепо, но зато мне было тепло.

– Госпожа Доми, в больницу приехал Джереон Леман, – ко мне быстрым шагом подошла медсестра.

Я кивнула и поблагодарила, после чего беглым взглядом окинула настенные часы. Прошло пять часов с тех пор, как я сказала врачу сообщить Леману о моем срочном разговоре к нему. То, что он приехал далеко не сразу, для меня было показательно.

Но хоть вообще приехал. И на этом спасибо.

Под пристальным присмотром охраны, которая не отходила от меня ни на шаг, я пошла к своей палате, но с Леманом столкнулась в коридоре. Он как раз поднялся по лестнице и уже буквально через несколько секунд наши взгляды встретились.

Джереон совершенно не изменился. Все такой же идеальный. Во всем. Наверное, такая безупречность у него была в крови, чего нельзя сказать обо мне – растрепанная, с торчащими из-под капюшона мокрыми волосами и одетая в непонятно что.

Подходя ко мне, Леман скользнул по мне взглядом. Несмотря на его не проницательность, я поняла, что он меня изучал. Оценивал мое состояние.

– Как ты себя чувствуешь? – он кивнул своей охране и они отошли от нас.

– Отлично. Спасибо за заботу, господин Леман, – я коротко поклонилась. В теле Эрин я обращалась к нему на «вы» потому, что так хотела. В своем теле у меня другого выбора не было. Все же этикет и правила не позволяли иного. По ним я ему равной не была.

Да и стоило Леману подойти ко мне, как стали видны и внешние различия – мы с ним точно, как принц и плебейка.

– Скажу честно. Не ожидал, что ты придешь в себя.

«Ты хотел, чтобы я не мешала и умерла».

Я с детства любила подмечать мелочи, а в случае с Джереоном, их было много. Когда он произносил последние слова, в его голосе не было ни толики радости. Скорее он просто говорил по факту.

И до моей палаты было лишь несколько метров, но он не предложил пойти в нее и уже там поговорить, а я по правилам не имела права это сделать. Джереон это прекрасно понимал, но судя по всему, просто не желал задерживаться рядом со мной. Быстрый разговор в коридоре это все, что он собирался мне дать.

А то, что он будет быстрым, я поняла уже после следующего вопроса:

– О чем ты хотела поговорить?

Он просто сразу перешел к делу. Но для меня так даже лучше. Долго разговаривать с человеком, который хотел, чтобы я умерла, я не собиралась.

– Я хочу покинуть больницу, но, как я поняла, врачи ждут вашего разрешения.

– Тебе лучше быть тут, – это было еле уловимо, но я все же ощутила раздражение у него в голосе.

– Почему вы так считаете? Вы же ни разу не приехали ко мне и понятия не имеете, в каком я состоянии, – я мрачно поджала губы. – А оно у меня отличное.

– Как твой будущий муж, я ответственный за твое состояние и считаю, что ты должна быть тут.

– Как мой будущий муж вы вообще за многое ответственны. Например, за мою защиту, но на меня напали прямо у вас в доме. За мое моральное состояние, но, как сказали ваши кузины, ваш род не пускает мою семью ко мне, что несомненно не идет мне на пользу. За мое материальное благополучие, но, как видите, я одета в кофту медбрата, так как своей одежды у меня нет. У меня ничего нет. Мне ничего не привезли. И сейчас я прошу, чтобы вы при себе оставили свою ответственность. Я, как-нибудь, сама позабочусь о себе.

Уже теперь и во взгляде Лемана скользнул мрак и создалось ощущение, что своими словами я его ударила, а он далеко не тот человек, которого можно вот так просто «ударить».

– Следи за тем, что говоришь Доми. Помни, кто ты и каково твое место.

– Я сказала неправду? Тогда прошу прощения, – сухо ответила, а Леман, опершись рукой о стену рядом с моей головой, оскалился.

– Сама позаботишься о себе? Что ты можешь маленькая, глупая девчонка?

– Что будет, если я скажу, что могла бы стать для вас достойной женой? – я посмотрела ему прямо в глаза. С вызовом и тем отторжением, которое теперь у меня вызывал Леман.

– Ты? – его губы растянулись в унизительной для меня ухмылке. Усмешке. Джереон не любил выказывать эмоции, поэтому вот это его пренебрежение было не просто сильным. Скорее мощным.

– Сомневаетесь в этом?

– Я никогда и ни в чем не сомневаюсь. В том, кем ты являешься – тем более.

– И кто же я?

– Глупая, никчемная, мелкая девчонка. С тебя не получится никакой жены. Тем более, хорошей.

– Наверное, в прошлом я бы попыталась вас переубедить. Я даже не увидела ничего плохого в том пренебрежении, которое вы по отношению ко мне высказали в нашу первую встречу. Я всегда понимала, что и я и вы в этом браке заложники. Мы оба его не хотели, но поскольку выбора не было, хотя бы один из нас должен был первым пойти на встречу. Вопреки гордости, я собиралась это сделать, но теперь не вижу в этом нужды.

– И что бы изменили твои первые шаги? – усмешка Лемана стала еще более холодной. – Считаешь, что могла бы понравиться мне?

– Я уже ничего не считаю. Между мной и вами нет отношений, но сейчас я предлагаю разорвать все то, что все же есть между нами и хотя бы приблизительно можно назвать таковым.

– Рвешь со мной? – лед в голосе Лемана ощущался уже физически. – Как интересно. Первая девушка, которая первая рвет со мной, но… Ты понимаешь, какую чушь несешь? Или ты еще и брак можешь расторгнуть?

– К сожалению, нет, но я принимаю те правила, которые вы озвучили в тот день, когда приехали за мной. На людях мы муж и жена. Наедине – никто друг другу.

– Как заманчиво звучит.

– Я принимаю эти правила. Думаю, вы тоже.

– Пожмем руки в честь удачной сделки? – иронично. Он все еще и на толику не воспринимал меня серьезно.

– Давайте обойдемся без этого, – ответила нейтральным тоном. – Будет приемлемо, если мы вообще сведем к минимуму любые прикосновения.