Помню, как восторженно поделился опытом с одним из своих друзей (который тоже когда-то мечтал запомнить путь в измененное состояние сознания во время приема психоделиков, а затем возвращаться туда по своему желанию): «Путь найден! Теперь можно попадать в состояние своими силами!» К моему разочарованию, он никак этой новостью не вдохновился – похоже, необходимость трудиться является лучшей проверкой истинности любой цели.

Дальше – больше. Появление «своего человека» в «тридэшном» мире было впечатляющим спецэффектом, сопровождавшимся особой внутренней отстраненностью и легкой улыбкой, однако поддерживать это состояние удавалось далеко не всегда, и вскоре выяснилось следующее серьезное препятствие: мысли, а точнее, мое постоянное становление ими.

Реальность ума. Уровень 96. Реальность, в которой обычный взрослый человек живет под грузом «проблем», в мыслях о будущем и в воспоминаниях о прошлом, очень низкой частоты (соответствуют довольно низкому уровню сознания). Период «одного колебания» равняется примерно трем секундам, одному дыханию. Каждое дыхание приносит новую мысль, и сознание человека, живущего в реальности этой частоты, захватывается ею.

Этот мир двухмерен, как и само логическое мышление. Вместо реальных вещей в нем есть только названия, вместо реальных людей – имена, вместо реальных событий – мечты или воспоминания, вместо реальных действий – планы, надежды и опасения, вместо самого человека – мнения, личность. Именно поэтому человек, живущий в основном на этом уровне реальности, особенно «тверд» в своих взглядах – это то, чем он действительно является. Любая попытка изменить мнение такого человека воспринимается им как вполне реальное покушение на свою жизнь.

Разделенное внимание. Основная форма вспоминания себя на первых ступенях – это разделенное внимание. Разделение внимания является простым ключом к пребыванию в настоящем моменте. Это форма активной медитации: человек осведомлен о том, что он наблюдает, и о себе, наблюдающем, одновременно. Видит цветок и себя, смотрящего на цветок. Говорит и слышит свой голос. Разделять внимание можно всегда, вне зависимости от обстоятельств. После недолгой практики это становится естественным. Человек просто одновременно осознает себя и окружающий мир. Разделенное внимание – это первое практическое усилие по расширению сознания. Все остальные практики строятся на его основе.

Наблюдение мыслей. Неопытное сознание имеет дурную привычку становиться всем подряд, в том числе и мыслями, теряя себя в них. Главный принцип при наблюдении: «Я – не то, что я наблюдаю. Я тот, кто наблюдает». То, что человек может наблюдать, не является его истинным «Я». Таким образом, происходит «вычитание» себя посредством наблюдения до тех пор, пока истинное «Я» не осознает само себя в независимости от того, что оно наблюдает.

Самый быстрый и радикальный метод освобождения сознания из плена мыслей состоит в многократном повторении короткой фразы при одновременном разделении внимания (обращении внимания на окружающие впечатления, развивающем периферийное зрение и слух). Сама фраза может быть любой. Подойдет молитва, мантра (для этого, отчасти, они изначально и применялись) или любая фраза из газеты. Главное, чтобы при ее произнесении одна часть внимания была направлена на окружающие впечатления, другая – на повторяющуюся фразу, и третья – на себя, наблюдающего.

Такое повторение, естественно, самоцелью не является. Вставлять палки в колеса ума нужно лишь для того, чтобы стать отдельным от него и через отделение обрести контроль, а затем и осознание себя отдельно от своих мыслей. Сами мысли останутся с человеком навсегда – избавиться от них можно только вместе с головой. Контролируемое мышление – это реальность более высокого порядка (уровень 48), чем бесконтрольное воображение. В человеке, прошедшем первую ступень и отделенном от своих мыслей, они приходят и уходят, проплывая подобно облакам по небу, а сам человек присутствует в настоящем моменте, осознавая, что «Я» – это не мои мысли.

Ловушка первой ступени: «Мыслю, следовательно существую». Процесс мышления изменяет свое качество под воздействием внимания, он освобождается от ассоциаций, у человека появляется возможность выбора направления хода мыслей. Это дает человеку ощущение своей реальности: «Мыслю, следовательно существую». Человек может начать философствовать или писать толстые книги, объединяющие различные научные теории. Бывает сложно пожертвовать глубоким пониманием ради того, чтобы просто пребывать в настоящем моменте. Наше существование слишком просто для понимания ума…

Прошедший эту ловушку сможет обнаружить, что большинство ситуаций в течение дня вообще не требуют участия мысли – существуют намного более эффективные методы восприятия. В подавляющем большинстве случаев достаточно просто постоянно видеть, слышать и осознавать себя – это и становится повседневной и естественной практикой для отделения сознания от мыслей.

Другая сторона повседневной практики отделения от мыслей состоит в уменьшении количества бесцельных разговоров. Если же сказать что-то все же необходимо, можно помнить себя, говорить и слышать свой голос одновременно.

«Знала бы мама, чем ты тут занимаешься». Каким бы желанным ни было мое новое «тридэшное» состояние, приходила любая мысль и, словно волна, накрывала внимание с головой. Могло пройти от нескольких секунд до нескольких часов барахтанья в полном беспамятстве или в безрезультатной битве за состояние, прежде чем приходил долгожданный результат.

Успенский обнадеживал, как всегда – приятно было, что не у одного тебя все так плохо: «Через два часа я пробудился на Таврической, то есть далеко от первоначального места. Я ехал на извозчике в типографию. Ощущение Пробуждения было необыкновенно живым. Могу почти утверждать, что я пришел в себя! Я сразу вспомнил все: как шел по Надеждинской, как вспомнил себя, как подумал о папиросах, как при этой мысли будто бы сразу упал и погрузился в глубокий сон.

В то же время, погруженный в сон, я продолжал выполнять какие-то обычные и намеренные действия. Вышел из табачной лавки, зашел в свою квартиру на Литейном, позвонил по телефону в типографию. Написал два письма. Опять покинул дом, дошел до Гостиного двора по левой стороне Невского, собираясь идти на Офицерскую, но потом передумал, так как становилось уже поздно. Взял извозчика и отправился на Кавалергардскую, в типографию. По пути, пока ехал по Таврической, я начал ощущать какую-то странную неловкость, будто что-то забыл. И внезапно вспомнил, что забыл вспоминать себя» (из книги «В поисках чудесного»).

Отступать было некуда, и Остапа понесло. В ход пошло упражнение Гурджиева на счет, хотя его и пришлось сильно упростить под мои возможности. В результате появилось упражнение «Я не хочу ни о чем думать». Заключалось оно, естественно, в непрерывном повторении про себя фразы: «Я не хочу ни о чем думать!»

Непрерывным, конечно, это повторение можно было назвать весьма условно, однако дней на десять оно воистину стало для меня Богом. Дома, на работе, в троллейбусе – при любом вспоминании повторялась эта фраза – в дополнение к разделенному вниманию.

Воистину, как в том анекдоте: «Знала бы мама, чем ты тут занимаешься!»

Результат? Как ни странно, в психушку я не угодил. Просто стало еще более очевидно, из какого глубокого сна я начал выбираться. Зато после этого грубого запихивания палок в колеса ума волшебное состояние самовоспоминания удавалось сохранять намного дольше. Мысли больше не накрывали с головой, хотя, стоило только открыть рот самому, я вновь словно погружался глубоко под воду и не мог даже услышать собственный голос.