– Как вам здесь понравилось?
В следующую секунду блогерша осторожно дотронулась до руки рыжеволосой.
– Эй!
Та по-прежнему не шевелилась.
Тут до Милашкиной дошло, что женщина за столиком не только не реагирует на ее слова, но и не дышит, но не впала в панику, а, наоборот, чрезвычайно обрадовалась:
– Круто! Дамочка мертва! Чем же вы ее напоили?
– Не может быть! – ахнул подскочивший Вадим.
– Может, может!
Милашкина схватила свой телефон и принялась фотографировать рыжеволосую покойницу, в то же время наговаривая текст:
– Это я – Муся Милашкина! Вы на моем канале, а я в заведении под сомнительным названием «Сластена» на улице Бархоткина. Это заведение обещает вкусно и быстро накормить каждого посетителя, но вот эта женщина умерла от того, чем ее здесь накормили…
– Боже мой! – Вадик схватился за голову. – Я погиб!
Прибежавшая Света перехватила торжествующий взгляд Алены, и было в нем даже удивление – такого эффекта она не ожидала.
– Говоришь, тебя никто там не видел? – Надежда Николаевна взглянула на Марию с легким подозрением.
– Да вроде никто…
– Вроде или никто?
– Ну, я не знаю…
– Что значит – не знаю! – рассердилась Надежда. – Официантка тебя видела – раз! Посетители кафе – два!
– Ой, да ладно! – снова отмахнулась приятельница. – Дочка, когда училась, официанткой подрабатывала, так она говорила, что посетителей совершенно не замечала. Только помнила: этот стол – два капучино, этот – большой черный, этот – двойной эспрессо, туда – ристретто… Главное: заказ не перепутать, а кто там этот кофе пьет и сэндвичи ест – без разницы. А посетителей в кафе почти не было, старушенция с собачкой, и еще… – Тут Мария вспомнила про мужчину, который подходил к столику рыжеволосой, и хотела рассказать о нем, но Надежда ее перебила:
– Нужно посмотреть новости, узнать, нашли ли твою покойницу…
– Ты думаешь, об этом будет в телевизионных новостях?
– Во-первых, не в телевизионных. Я узнаю новости из интернета. А во-вторых, надеюсь, что администрация кафе постарается проделать все тихо…
Надежда достала телефон, нашла последние новости, и вдруг на экране появилась возбужденная брюнетка.
– Подружки, – проговорила она заговорщицким голосом. – Это я, Муся Милашкина! Прямо сейчас я нахожусь в кофейне «Сластена» на улице Бархоткина, и вот что я вам скажу: не ходите сюда ни под каким видом! Только что здесь отравили несчастную женщину! Она пришла сюда всего лишь выпить кофе, но вот что с ней сделали!
На экране появились одна за другой несколько фотографий безжизненной рыжеволосой особы.
– Ой! – пискнула Машка. – Да это же…
Но Надежда шикнула на нее, чтобы заткнулась и дала послушать.
– Мне удалось поговорить с официанткой, которая обслуживала покойную… то есть тогда она была еще вполне живой. Это эксклюзивное интервью сделано только для вас!
На экране появилась испуганная официантка.
– Я ничего не знаю… – бормотала она заплетающимся языком. – Она была жива и здорова, заказала обычный капучино… без сахара…
– С обычным молоком? – уточнила Милашкина.
– С обычным…
– Обратите внимание – покойная не заказала безлактозное или соевое молоко, как все сторонники здорового образа жизни! И вот чем все кончилось!
На экране снова появилась официантка.
– Она сидела, пила свой кофе… потом к ней подошла знакомая… то есть, я думаю, что это была знакомая… она посидела за столом немножко и ушла…
– А как выглядела эта знакомая?
– Как? Обыкновенно… средних лет… в сером пальто, с малиновым шарфиком…
– Вы слышали, мои дорогие подружки? – снова в кадре появилась Милашкина. – В этом загадочном деле наметился неожиданный поворот. Перед самой смертью к нашей покойнице подсела таинственная женщина в сером пальто и малиновом шарфе… представляете? Да за одно это цветовое сочетание ее нужно судить! Сразу ясно, что у нее криминальные наклонности!
– Прическа у нее была такая… – задумчиво продолжала официантка, – да никакая. Волосы заколоты кое-как… – она показала фигу, водрузив ее на затылок.
– Отличное описание! – вклинилась блогерша. – Обещаю узнать об этой женщине все, что удастся! С вами была я, Муся Милашкина! Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки и поощряйте меня материально!
– Ну? – спросила Надежда вредным тихим голосом. – Говоришь, официантки ничего не замечают, только про кофе помнят? Именно так ты говорила?
– Ой, Надя! Она же меня подробно описала! Что же мне теперь делать? Что делать? – Машка заметалась по кухне, дергая себя за волосы. – Меня же найдут и запишут в убийцы!
– Не суетись! Сядь и немедленно успокойся! – прикрикнула Надежда на подругу и почти силой усадила на стул. – А теперь слушай: тебе нужно срочно изменить внешность! Первым делом, избавиться от пальто и шарфа…
– От шарфа – да, но пальто… оно ведь совсем новое, очень хорошей фирмы. И купила я его совсем недавно.
– Ты что, хочешь попасть в тюрьму? Ведь заметут тебя теперь, когда эта зараза в интернете слух пустила!
– Нет, не хочу!
– Ну, тогда делай то, что я тебе сказала! Шарф выбросить – это раз! Пальто сразу выбрасывать не будем, пока у меня оставишь, а мы пойдем в торговый центр.
– Ну дернул меня черт сесть в этот тридцать шестой автобус! – вздохнула Мария. – Жду-жду восемнадцатого, а он вообще не ходит, ну я и пошла на тридцать шестой. Что еще, Надя?
Все-таки Мария была писательницей, стало быть, взгляд у нее был внимательный, и от нее не ускользнуло выражение, промелькнувшее на лице у подруги.
– Тут такое дело… – Надежда замялась, – прямо не знаю, как и сказать… Ты не поверишь…
И, отводя глаза, рассказала про счеты, про двадцать четыре рассыпавшиеся бусины и про тридцать шестой автобус.
– Чушь! – сказала Мария. – Ерунду ты говоришь! Хотя… принеси счеты!
На счетах по-прежнему было выложено костяшками число 36.
– А вот мы проверим!
И Машка решительно защелкала костяшками, кошки так и мелькали. Получилось число 42570. Надежда отложила его в памяти и убрала счеты.
Машка нашла в кухонном столе портновские ножницы и сосредоточенно разрезала шарф на мелкие кусочки. Явился Бейсик и, тут же заинтересовавшись новой игрушкой, растащил яркие лоскутки по всей квартире.
Надежда допустила такое вопиющее безобразие, потому что отвлеклась на беседу с парикмахершей Танечкой, умоляя ее найти время для подруги, потому что дело срочное. Танечка была женщиной покладистой и расторопной, так что время нашлось через два часа. А пока дамы отправились по магазинам.
– Сначала верхнюю одежду! – строго сказала Надежда Николаевна. – Тебя будут искать в сером пальто, так что мы возьмем что-нибудь поярче. Вон то подойдет?
– Только не зеленое, – испугалась Мария. – Убитая в зеленом была…
– Ну ясно. Сама рыжая, стало быть, пальто обязательно зеленое, – хмыкнула Надежда.
– Надя, не нужно говорить о ней так пренебрежительно, все же она умерла, – в голосе Марии прозвучали трагические ноты. – И если бы я не прихватила по ошибке ее телефон, она была бы жива! Я виновата в ее смерти!
– Тише ты! Не ори на весь магазин! А лучше вообще про это дело помалкивай!
Вот спрашивается, зачем эта тетеха сунулась в кафе, если узнала ту рыжую бабу и заподозрила подвох? Видишь же, что-то не так – так иди себе мимо. Знать не знаю никакой журналистки, и вообще, никто мне не звонил, дома сижу, роман пишу, сроки поджимают. Нет, Машке обязательно нужно куда-нибудь вляпаться.
Пальто были какие-то невзрачные, а самое главное – ужасно дорогие, так что у Машки глаза на лоб полезли от таких цен. Попроще были пальто только стеганые, непромокаемые. И то сказать, при петербургской погоде такая одежда гораздо практичнее.
– Примерь вот эту куртку, – сказала Надежда Николаевна, – она с капюшоном, не нужно будет ничего на голову надевать.