Алана обладала даром погружать в сон за считанные секунды, выуживать самую ценную информацию, и какое-то время помогала императору выбрать советников и найти интриганов в стенах его помпезного дворца. Из их клана только она удостоилась такой чести, благодаря ее способностям.

Ходили слухи, что император хотел на ней жениться и сделал предложение, но Алана отвергла его и оставила с разбитым вдребезги сердцем. Ведьмы часто становились свидетельницами того, как посланники императора вручают ей письма с просьбой прибыть во дворец. Последние два года Алана шла наперекор приказам Его Светлости. Любой на ее месте боялся бы его гнева, но не ведьма, наделенная сильным даром и потусторонними силами!

«Он всего лишь человек, простой смертный. Если доживет хотя бы до восьмидесяти, это уже будет чудо! Я его совершенно не боюсь, и вам не советую. Он ничего нам не сделает!» – говорила Алана своим сестрам, хотя на самом деле его и так никто не боялся, скорее опасался, что он может натравить на них инквизиторов, подпортив им мирное существование.

Жемчужные всполохи, затуманившие разум, продолжали впиваться в мозг Алии, усыпляли ее бдительность, превращали в безобидную зверушку.

Алия сопротивлялась, старалась не поддаваться воздействию амулета. Она уже знала, что ее решили усыпить, обезвредить и уничтожить! Предательство расплылось кровавым пятном в области живота, будто живую плоть раз за разом пронзали острыми кинжалами до тех пор, пока на нем не осталось живого места. Эту боль ни с чем не сравнить! Алия задыхалась от этого чувства, сжала кулаки, зажмурилась и крепко стиснула зубы, чтобы не уснуть.

Она ожидала подлости от любой ведьмы в клане, особенно от Радмиры, которая с самого начала не скрывала по отношению к ней отвращения, но точно не подозревала, кто именно станет ее палачом. Алана, которую Алия обожала, привязалась к ней настолько, что считала своей матерью, несмотря на то, что в последнее время они не часто виделись. Кто угодно, только не она!

Сама же Алана слащаво, как и всегда, улыбалась и шептала: «Все хорошо, Алия. С тобой все будет хорошо! Главное – расслабься, не мешай мне, пожалуйста, ладно? Скоро все закончится, обещаю! На том свете не существует ни страданий, ни боли, ни страха!» Весь клан прекрасно знал, что последует дальше, если Алия ничего не предпримет прямо сейчас.

«Помоги мне! Приди на помощь!» – взмолилась она про себя. Удивительно, но долго ждать не пришлось. Сила Манулара, до этого спящая внутри, наконец-то пробудилась. Он откликнулся на ее мольбу. Хвала всем богам!

Алия по-прежнему сидела с закрытыми глазами и не почувствовала, в какой момент взмыла на несколько метров вверх, как мягко парила в невесомости, в сидячей позе: ноги перекрещены и полусогнуты в коленях, на которых ладонями вверх лежат руки. Комичности добавляло то, что в этой позе обычно пребывали жрицы. Они молились в храмах, погружались в медитативное состояние и созерцали красоту вокруг, своим внутренним светом устраняли негативное воздействие злобы, ненависти, безысходности и бессилия, исходящие от окружающих.

Сейчас же Алия, словно в насмешку ведьмам, парила именно в этом положении, тем самым заявляя, что правила ей неподвластны и она может делать все, что ей взбредет в голову. Ее волосы двух цветов, так сильно контрастирующих между собой, слегла распушились и взметнулись по сторонам, словно от ветра, а чернильная тьма вырвалась из ее ладоней и, превратившись в рой жужжащих темных пчел, прямиком понеслась к ведьмам. Послышался звериный, неестественный рев, изданный ею, и черные, как тьма, глаза Алии раскрылись и смотрели на ведьм.

Алия не контролировала происходящее. На данный момент Манулар взял ситуацию под контроль и желал одного: не дать себя в обиду, отомстить за попытку навредить сосуду, в котором он теперь мог совершать задуманное и чувствовать эмоции, как человек. Богам же не все доступно. Они живут в другом мире, где не существует войн и бедности, раздоров и разногласий. Манулар не раз ловил себя на мысли, что в Рангдормерии ему до ужаса скучно. Здесь же запросто можно повеселиться!

Алия словно пребывала в трансе, но это состояние ей нравилось. По крайней мере, она больше не чувствовала страха из-за того, что Алана пыталась оборвать ее жизнь. Сейчас изменившаяся ведьмочка упивалась безмятежным спокойствием и внутренним светом, оставшимися от ее души, а не от тьмы Манулара. Звук раскатывающего грома не потревожил ее и сейчас. Одна из сестер применила свой дар против нее, но Алия не придала этому никакого значения.

Внутри нее открылось столько ответов, и в эти мгновения, пока Манулар вершил правосудие, Алия получала их. Теперь стало ясно, что Бог Коварства должен был заполнить ее всю и без остатка, но сила духа ведьмочки, которую сестры клана считали бесполезной, боролась и помешала Манулару достичь своей цели. Позволив ему делать то, что он хотел, Бог Коварства заполнял ее все больше, вытесняя ее чистую, незапятнанную душу. До прибытия ведьм в ней был баланс, и Бог Коварства занял место внутри лишь наполовину, но если она его не остановит, то часть ее погибнет и она станет просто сосудом для зла, нечисти, кем они считали Манулара.

Алия замешкалась, напряглась, как струна и произнесла про себя четкое и твердое «Нет!»

Она упала на землю, но, что удивительно – боли не почувствовала, хотя при подобном падении ушибов и ссадин просто невозможно избежать.

Затем ведьмочка открыла глаза, осмотрелась вокруг и осознала, что правосудие Манулара закончилось, ведьм нет, но внутри нее клокотали разные чувства: ярость и негодование со стороны Бога Коварства, потому что она прервала его на самом важном месте, и ее собственное облегчение от осознания, что ведьмы живы. Она не хотела никого убивать.

Эту черту в ней ненавидели ведьмы и считали откровенной слабостью. Все, кроме Тахмины, и, как ей казалось, Аланы. Но насчет добрых помыслов последней Алия уже сомневалась. Среди простолюдинов она и раньше встречала лицемеров, но всякий раз старалась закрыть на это глаза, найти в каждом что-то светлое. Она и правда была наивной глупышкой, как многие считали, но зато с добрым сердцем. Сейчас ведьмочка смотрела на прошлую себя словно со стороны, и осознала одну важную деталь – пришло время повзрослеть. Она больше не может смотреть на мир через розовые очки и идеализировать мир в то время, когда на самом деле он разный.

Алия увидела и учуяла запах гари, небольшого количества крови, как будто кого-то ранило, несколько вырванных с корнем деревьев вокруг, вспаханную землю размеров в несколько сотен метров, комки грязи, горы песка и оборванные лианы. Лес значительно поредел, никто из диких зверей не пробегал мимо, птицы все уже давно улетели и словно и не собирались возвращаться на поле битвы.

Ведьмы боролись, применили свою магию, делали, все, что могли, но оказались бессильны перед Богом Коварства. Манулар все равно победил, как и следовало ожидать. Присутствия сестер поблизости Алия не чувствовала. Та самая незримая связь, тонкая ниточка, которая еще недавно связывала их, оборвалась, и чернильная пустота разрослась внутри нее, подобно тьме.

Оставшиеся ведьмы из клана выжили благодаря ей. Если бы Алия помешкала хотя бы на секунду, кто-то из них, а может и все, отправились бы к праотцам. Учитывая, что ей самой хватило сил прервать Манулара, вывод напрашивался один – она не слабое звено, кем ее считали сестры. Тахмина часто твердила, что силе духа Алии можно позавидовать и однажды она поразит мир. Ведьмочка считала, что таким образом бабушка пытается ее успокоить, подбодрить и не принимала ее слова всерьез.

В какой-то момент в горле так пересохло, что девушка поднялась на ноги и поплелась в лес. Теперь ей оставалось найти убежище, переосмыслить случившееся, придумать дальнейший план, как действовать дальше и решить, где ей взять личные предметы Тахмины, чтобы в полнолуние поговорить с ее душой.

Глава 6. Крах спокойствия

Впервые за двести сорок четыре года жизни Марена остро ощутила неконтролируемые бессилие, опустошенность и отчаяние. Она стояла в своем любимом приталенном длинном сером платье по щиколотки, посреди поля, без единой травинки, домов или присутствия жизни, и не чувствовала ни капли магии.