Литмир - Электронная Библиотека

И рявкнул, и загудел на всю тихую и зеленую площадь:

-- Ис-полла...эти деспота-а!

На колокольне взлетели голуби и закружились, хлопая крыльями, а владыкины кони попятились и рванулись, так что кучер вынужден был сказать им:

-- Тпррру-у!

Владыка совсем расцвел.

Он пожевал губами и брови его задергались.

-- Хоро-оший голос! -- посмотрел он вправо и влево на духовных. -- Совсем хороший голос! -- повторил он.

Улыбаясь, смотрел на дьякона, а потом взглянул куда-то за него.

-- Конек-то твой?

-- Старостин.

-- Своего нет разве?

-- Есть старый мерин, владыко святый, да уж до работы плох, только воза возить.

-- Ну, ничего, заведешь... Господь трудящимся невидимо помогает. Трудись, трудись, исполняй свое назначение на земле сей. Люблю трудящихся! И простых люблю. Ими земля держится. Да поможет тебе Господь!

С словами этими владыка благословил дьякона и дал ему приложиться к руке.

-- На работу? -- спросил он.

-- Нет, владыка, уж вечер, -- отвечал совсем оправившийся и расцветший дьякон, -- теперь там и без меня справятся.

-- Так пойдем с нами чайку откушать, -- милостиво пригласил владыка...

В поповском доме уже все было готово для приема и угощения неожиданного гостя. Матушка, наскоро разряженная в свои лучшие наряды, встретила владыку в дверях дома земным поклоном и, чуть не приседая, приглашала его пройти в залу и сесть на почетное место. Расфранченная служанка внесла поднос со стаканом чая и встала перед владыкой с испуганным лицом. Батюшка поспешил взять стакан и с низким поклоном поставил его на стол перед владыкою. Отдельно принесли чая и для гостей. Появились закуски и сласти, все, что только нашлось. Духовенство, по приглашению владыки, полукругом и почтительно расселось, только дьякон остался стоять у дверной притолки и никак не хотел сесть в присутствии владыки. К тому же он заметил, что матушка с ужасом посмотрела на его лапти, и снова был смущен.

-- Что же, дьякон, не сядешь с нами? -- ласково спросил владыка.

Дьякон не знал, что сказать, и ответил наобум:

-- Пред лицом седаго возстани!

Владыка улыбнулся:

-- Ты прав, дьякон... стар я!

-- Я не к тому, владыка святый! -- испугался дьякон.

-- Знаю. А только напомнил ты мне молодые годы, когда я тоже в лапотках хаживал. Бывало, с отцом... дьячок у меня отец-то был... огородик мы позади хаты начнем вспахивать... и оба в лапотках... в лапотках, да. И в бурсу, бывало, в лапотках я хаживал. Идешь, бывало, пешочком, в лапотках, а сапоги- то в мешке за спиной несешь.

Владыка вздохнул:

-- Просто прежде люди жили

Он взглянул на дьякона.

-- И огородик имеешь?

-- Есть, владыко святый. И даже садик фруктовый есть, да только нынешний год с фруктом плохо будет.

-- Что так?

-- Червь привязался.

И, сказав эти слова, дьякон весь внутренно всколыхнулся.

"Вот удачный предлог, -- подумал он, -- вот пасть сейчас в ноги владыке и все ему рассказать, видать он милостивый... може и вывезет мне с Демой! -- Он поискал глазами сына, но того не было в комнате. Дьякон говорил себе: -- скажи, скажи, пока случай есть", -- но все не решался.

А владыка пил чай и наставительно философствовал, обращаясь к почтительно слушавшим духовным:

-- Точит червь, всюду точит, отцы, все подтачивает. И уж устои государства нашего подточил. Гибнут старые добрые порядки, вера умирает, власти не почитаются. Злые учения смущают народ, призывают его к гибельным переменам. Отметают добрую отеческую власть, самим Богом установленную, и собственным разумом управляться хотят... о, блудный век! о, блудные дети!

Он качал головою:

-- Горе равнодушным в наши дни!

Духовенство молчало.

Благочинный опустил глаза, ключарь исподтишка ехидно на него посматривал, у батюшки было совсем испуганное лицо, только один протодьякон совершенно спокойно и с большим вниманием занимался вареньем.

Владыка опять взглянул на дьякона:

-- А детки есть?

Дьякон выпрямился и вздохнул:

-- Есть, владыко святый.

-- Много?

-- Один сын.

-- Учится?

-- Учился, владыко святый, а теперь его... тоже...

-- Что?

-- Червь съел!

Владыка удивленно задергал бровями. Он даже не спросил ничего, а продолжал смотреть на дьякона, видимо ожидая объяснения столь странным словам. Тут дьякон упал на колени, поклонился владыке в ноги, встал и принялся горячо и возбужденно рассказывать: как хорошо учился в семинарии его Дема, как он мечтал об академии, как совсем некстати эконом купил гнилого пшена и что из этого вышло. И, рассказавши все, дьякон вскричал с кротким возмущением:

-- Вот вы говорили о порядках, владыко святый. А разве это порядки? И в наше время гнильем кормили, да за червя не исключали!

Батюшка испуганно смотрел на дьякона.

Благочинный улыбнулся одними губами и искоса насмешливо взглянул на ключаря. Владыка сидел и слушал дьякона со строгим лицом и нахмуренными бровями. При последних же словах дьякона он еще строже нахмурился, но вдруг рассмеялся и сказал:

-- Устами людей простых вещает истина. Ты невзначай, в простоте своей, дал мне урок. Воистину, не все хороши добрые, старые порядки!

И он опять принял строгий вид:

-- Где твой сын? Позови его!

Дьяконов сын вышел из соседней комнаты и принял благословенье.

-- Явись ко мне по осени, -- сказал владыка, -- и ты будешь снова в семинарии. Мне об этом деле рассказали совсем иначе. Отец ключарь, извольте мне в городе напомнить, что я должен вызвать к себе ректора!

И владыка поднялся.

Со строгим видом он благословил всех, хмуро пожевал губами, но ничего не сказал и направился к выходу. С тем же строгим видом он сел в карету. Но оттуда еще раз кивнул дьякону и улыбнулся...

----------------------------------------------------

Первая публикация: журнал "Пробуждение" No 1, 1916 г.

Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.

2
{"b":"905877","o":1}