– Надеюсь, ты меня понял? – прозвучал довольно устрашающий, но спокойный мужской голос. В ответ послышалось лишь невнятное мычание. Не знаю, зачем я продолжала там стоять, я должна была развернуться и побежать со всех ног обратно. Но я стояла.
– Если я еще раз услышу, что ты со своими недалекими дружками воруете у меня, я пройдусь пилой по твоим мерзким ручонкам. Кивни, если понял? – вновь раздался голос первого мужчины. Его голос казался таким спокойным и холодным, что по телу шла дрожь.
– Не буду больше. Прости, только не надо…, – запинаясь, пробормотал второй человек. В его голосе было столько страха и надежды, что я рванула вперед. Не могу объяснить ход своих мыслей и источник своей решимости, но я подумала, что если пройду мимо, то смогу хоть как-то помочь этому человеку. И я пошла, по плану я должна была просто идти вперед, не акцентируя внимание на происходящем. Но как только я настигла, то самое место, этот небольшой закоулочек между густыми кустами и стеной дома, я повернула голову. Я уже говорила про то самое женское любопытство, порой оно даже сильнее чувства самосохранения. Один из мужчин был прижат к стене, он был худощавый, но высокий. На голове его виднелись редкие светлые волосы, кожа на лице сползала вниз, а глаза сверкали как у напуганного ягненка. Он был весь сжат, плечи опущены вниз, спина сгорблена, он будто пытался сделаться меньше, сократиться до крошеного размера, до атома, или вовсе раствориться. Второй же на вид был куда моложе и сильнее, хотя и ниже ростом. Его вид был мрачным, каким-то тяжелым. Темные волосы слегка взъерошены, на лице щетина, нос прямой, немного припущенный к кончику. Он стоял вплотную к первому мужчине, и даже не обернулся в мою сторону, хотя определенно знал, что я здесь. От него исходила аура уверенности и спокойствия. Мужчина же, прижатый к стене, округлив глаза, смотрел на меня, явно ожидая помощи. И все что я сделала, это сказала:
– У вас все в порядке?
Это был глупый вопрос, но отчего-то ничего другого в мою голову не пришло. Мужчина у стены неуверенно закивал, хотя его взгляд, наполненный страхом, говорил об обратном. Я, решив, что сделала все что смогла, подумала было уйти, но тут второй мужчина повернулся ко мне, в его руке блестел складной нож, вроде бабочки, он быстро закрыл его и сунул себе в карман. Напряжение в моем теле было словно в грозовой туче. Я хотела бежать, но не могла пошевелиться. Во мне царило странное чувство страха и любопытства. Мужчина с ножом раздраженно смотрел на меня, явно недовольный тем, что я их прервала. Но в его взгляде не было и тени испуга или беспокойства оттого, что его застали на месте преступления, нет, он был спокоен и слегка раздражен. Его пепельно-серые глаза легли на меня и сдавили, мне вдруг, как и тому мужчине, захотелось съежиться и исчезнуть. Он, не поворачивая головы, продолжая разрушать меня своим взглядом, обратился к вжатому в стену человеку.
– Еще поговорим, – кинул он. И все также спокойно, даже слегка отстраненно, он завернул в ту сторону, откуда я пришла, и медленно пошел прочь.
– Спасибо, – кивая головой, пробормотал другой мужчина. Он отлип от стены и почти бегом направился через дорогу в сторону бара, видимо сгонять стресс. Я же со всех ног полетела домой. Все чего я желала, это собрать чемоданы и уехать из этого места. Но войдя в дом, страх поутих. Лес продолжал напевать мне свою песню, и я, видимо окончательно лишившись разума, решила остаться, хотя бы до конца этого месяца. Я не могла вернуться обратно, даже не дав этому месту второго шанса. Один неудачный вечер не должен был решать мою судьбу. Я приняла душ, легла в постель, открыла Джека Лондона, и начала читать:
«– О нет, – ответил Волк Ларсен с горечью. – И в этом его счастье. Он слишком занят жизнью, чтобы думать о ней. Я сделал ошибку, когда впервые открыл книгу».
****
Вы знали, что существует так называемый ген счастья? Он существует в нас с самого рождения. Проблема лишь в том, что у одних он короче, чем у других. И чем длиннее этот ген, тем быстрее серотонин попадает к клеткам мозга. Такие люди чувствуют себя счастливыми гораздо чаще остальных. Им достаточно совсем небольшого количества положительных эмоций, чтобы испытать счастье. Другой же части человечества, которой повезло чуть меньше, необходим, куда больший толчок, чтобы короткий ген смог передать необходимый объем серотонина в мозг. Знаю, это все сложно. Но данная тема всегда меня интересовала. Почему один человек сохраняет позитив в любой ситуации, а другой при малейшей возможности впадает в депрессию? К какой категории отношусь я? Не знаю, кажется, с моими генами не все в порядке. Порой я смотрю на солнце или на звезды и чувствую, как счастье переполняет меня, а иногда мне хочется запереться где-нибудь в чулане, чтобы ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Не знаю, что этому виной, мои гены или что-то, что ученые пока не смогли объяснить. Мне тоже это не под силу, философ внутри меня порой делает тщетные попытки разгадать эту тайну, но видимо, ей суждено, как и Атлантиде оставаться там, на этом неизведанном морском дне.
Уже два дня прошло с того злополучного вечера, который чуть было не стер в пыль все мои попытки начать новую жизнь. Сегодня я впервые за это время пошла на утреннюю пробежку. Все предыдущие дни я с постоянной тревогой выходила из дома, и вздрагивала от каждого треска или шороха. Мне казалось, что мужчина с ножом придет за мной, что он не за что не оставит мой поступок без внимания. Но видимо я все немного преувеличила. Никто за мной не пришел, и я, слегка успокоившись, продолжила свою привычную жизнь. Сегодня мне нужно было отправиться в магазин, так как продукты в моем холодильнике быстро исчезли. Еще я решила заглянуть в здешнюю библиотеку, мне надоело по десятому кругу перечитывать свои книги, а заснуть, не почитав хотя бы несколько страниц и не вдохнув запах чернил, я просто не могла.
Закончив пробежку, я побрела в библиотеку. Вокруг было довольно тихо, люди сонно брели по улицам на свои работы, жара их размаривала, и было видно, как они неохотно, преодолевая себя, отрывают ноги от земли. Еще совсем недавно я была похожа на них, на этих тряпичных кукол, марионеток системы современного мира. Дом, работа, работа дом. Из одних стен ты перебираешься в другие, и изо дня в день ничего не меняется. Кто-то назовет это стабильностью, я же называю это стагнацией. Все эти люди будто попали в петлю времени, уверена, однажды они проснуться, и не смогут отличить этот день от предыдущего, себя сегодняшнего от себя вчерашнего. И это будет их концом, или как в моем случае началом. Началом чего? Возможно, новой жизни, а возможно новой петли, в которой я застряну и продолжу барахтаться, захлебываясь безнадежностью и однообразием. Я приблизилась к библиотеке. По соседству находился школьный двор, тихий и безлюдный. Только через мгновение я вспомнила, что сейчас лето и все дети на каникулах. Я открыла железную дверь небольшого кирпичного здания и вошла внутрь. В нос тут же ударил запах бумаги, чернил и пыли. Я думаю, все знают, как пахнет в библиотеках, совсем не так как в книжных магазинах. В них пахнет историей, временем, той судьбою, которую прожила каждая книга. Я люблю этот запах, люблю старые книги, потрепанные обложки и пожелтевшие страницы. Эти книги как мудрые старики способны донести куда больше, чем нетронутые экземпляры на полках магазина. Хотя признаться честно я уже давно не бывала в библиотеках, наверное, со школьной скамьи, и все, потому что, как я уже говорила, я люблю видеть прочитанную книгу у себя на полке. Прочитать книгу, посветить ей часть своей жизни и вернуть, отдать обратно, это словно купить семена, вырастить цветок, а затем вырвать его из своего сада и вернуть обратно продавцу. Глупо и жестоко, по отношению к себе в первую очередь. Но я решила пойти на это, потому что жить без книги еще тяжелее. Я подошла к стойке, за которой сидела женщина лет сорока, может старше. Ее каштановые волосы слегка отдавали красным. Они были коротко острижены и уложены на бок. Она подняла на меня свои глубоко посаженые глаза и привстала.