– Ваше Темнейшество! Леди Даркмор! Мисс Даркмор! – лорд Райан Лайтвуд, одетый в сияющий белый костюм, как полагается, слегка наклонил голову в приветствии. – Приятно видеть мою будущую невесту такой счастливой!

Я с ужасом уставилась в синие, как вечернее небо, глаза ректора.

Сильнейшего светлого мага.

Моего… жениха?

Глаза смеялись.

Как-то… недобро.

По-темному.

Я споткнулась и упала бы, если бы Лайтвуд, в лучших традициях светлых, не подался вперед и не подхватил меня за локоть. Синие глаза смотрели насмешливо, в пепельных блестящих волосах до плеч играло солнце, делая их похожими на ореол.

Светлее его – только сам свет, ага.

Наполненный тьмой и издевкой взгляд, который почудился мне секунду назад, исчез, уступив место обычному выражению лица Лайтвуда: серьезному и спокойному. Ходячий упрек в греховности, а не лицо. Помню его еще со времен АТаС.

И – жених? Что еще за новости?! Какая-то шутка светлых, для понимания которой я слишком темная?

– Вы в порядке? – спросил Лайтвуд.

Этот его голос… по спине пробежали мурашки. Единственное, что мне нравилось в ректоре Лайтвуде, – это его голос. Низкий, теплый, обволакивающий. Хотя… будь Лайтвуд темным, я бы, наверное, сочла его привлекательным всего целиком. Высокий, широкоплечий, с орлиным носом и твердым взглядом.

Может, я бы даже подсыпала аконит в его еду, чтобы обозначить заинтересованность. Заставила бы одержимых смертью темных сущностей заполнить его дом. Ну, знаете… Оказала такие знаки внимания, которые может позволить себе девушка, не рискуя показаться навязчивой.

Но Лайтвуд был светлым, а потому присущие всем светлым занудство и благочестие с лихвой перекрывали любую внешнюю привлекательность. Не говоря уже о постном выражении лица.

Хотя пару секунд назад… да нет, показалось.

Светлые не умеют коварно ухмыляться и строить козни.

А жаль.

– Так спешили меня обнять? – тем временем поинтересовался Лайтвуд. – Я бы подошел сам.

Что?! Он издевается?

– Нет, – вспыхнула я, вырываясь из его хватки.

Довольно цепкой.

Во-первых, он меня оскорбил. Я не могу выглядеть счастливой, счастье – это что-то для светлых.

Радость от понимания того, что сломала чью-то жизнь и ничего уже нельзя исправить, – это уже достойное чувство.

Надеюсь в ближайшее время его испытать.

Во-вторых…

– Батюшка сегодня утром обрадовал меня тем, что я выхожу замуж за вашего старшего сына – Сэмюэля. Я жажду его увидеть.

Отец крякнул, матушка не изменилась в лице, только на всякий случай вытащила из рукава черный кружевной платок: никогда не знаешь, в какой момент придется изображать сердечный приступ, недомогание или горе – по обстоятельствам.

В АТаС Сэмюэль, сын Лайтвуда, учился одновременно со мной, только на курс младше. Тихий, светловолосый, невысокий, праведный до зубового скрежета – даже шутить над ним было скучно.

Я почти его не запомнила, но теперь горела желанием познакомиться поближе.

Чтобы он сбежал подальше.

В целом моя недоработка, конечно. Если после знакомства светлый все еще способен думать обо мне в контексте замужества… то это определенно моя зона роста. Светлые должны думать обо мне с ужасом. И никак иначе.

– Отец сообщил вам о помолвке сегодня? – поднял брови Лайтвуд, и серьезное лицо вдруг стало веселым и удивленным. – Я просил разрешения на объединение наших родов у императора еще месяц назад.

Я стрельнула глазами в батюшку.

– Совсем из головы вылетело, – невозмутимо ответил он. – Только сегодня вспомнил, что же я такое забыл рассказать дочке месяц назад за ужином. Оказывается – про свадьбу с сыном Его Светлейшества. Бывает.

От возмущения я задохнулась. Какое гнусное предательство!

Как это… филигранно, как тонко, как хитро и низко: молчать о помолвке до последнего, лишая меня возможности сбежать или хоть как-то подготовиться к встрече с женихом. Меня предали мои же родители!

Есть чему поучиться, готовясь к тому времени, когда я сама стану матерью.

– Так… где ваш сын? – перевел тему отец.

Вот именно!

Нужно разделаться с ним поскорее.

– Видите ли, в канцелярии императора произошла ошибка, – Лайтвуд нахмурился, и мне на мгновение почудилась тщательно скрываемая насмешка. – Секретарь императора перепутал кое-что, потому вы получили от его величества неверную информацию. Видите ли, это я сватался к мисс Медее, а не мой сын. Прошу вас не переживать по этому поводу, все формальности уже улажены.

Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенную вчетверо бумагу и протянул ее отцу.

Я подошла ближе, уставилась на ровные каллиграфические строки, бегущие по желтоватому плотному листу.

Проклятый!

Не может быть!

Разрешение.

За подписью самого императора.

На брак Медеи Даркмор и Его Светлейшества лорда Райана Лайтвуда.

Печать, налитая магией.

Это не шутка.

Проклятый побери тут все!

Его Светлейшество, самый сильный светлый маг! Ректор АТаС!

Из-за которого я так и не смогла вылететь из академии, как положено дочери Даркморов! Не работали ни проклятья, ни порча, ни банальные кнопки, подложенные на стул.

У Лайтвуда как будто был нюх на такие вещи, так что он ни разу не попался в мою ловушку.

И это – мой будущий супруг.

Терпеть не могу его со времен учебы. Да, не в последнюю очередь потому, что победа осталась за ним: я так и не довела его до белого каления, он не исключил меня, как я ни старалась.

Выходит… у нас второй раунд? Только сейчас мне нужно допечь этот праведный кремень так сильно, чтобы он раздумал брать меня в жены?

Задачка со звездочкой, однако. Императорская печать – это не шутки. Мне придется по-настоящему постараться, чтобы Лайтвуд начал бегать от меня как от чумы и уговорил самого императора изменить решение.

Но зачем Лайтвуду вообще жениться на мне? И что еще за «перепутал»?

– Перепутал? – с подозрением спросила я, бросив взгляд на Лайтвуда.

Отец тоже выглядел удивленным – похоже, к такому жизнь его не готовила.

Матушка поднесла платок к глазам и приняла исходное положение на любой непредвиденный случай.

Лорд Лайтвуд – довольно крупная рыба, за которой охотились родители всех светлых девиц на выданье от восьми до восьмидесяти.

Он жениться во второй раз не спешил, к неудовольствию тех самых родителей и особенно матушек: такой кандидат в зятья простаивает! Вдовец! Холостяк! Деньги, положение – все при нем. Надо брать и женить, без всяких возражений!

Лайтвуд с непоколебимым спокойствием светлого выдерживал все осады.

И сейчас – сватается ко мне почему-то. Я, конечно, немногое знала о светлых, но могла предположить, что пауки, которых я заставила наводнить кабинет Лайтвуда в одну майскую ночь, – не то, из-за чего можно воспылать матримониальными планами.

Будь на месте Лайтвуда темный, я бы подумала, что это изощренная месть. И даже обрадовалась бы: ничто не скрепляет семейные узы лучше взаимной неприязни, с годами перерастающей в застарелую ненависть.

Но к чему жениться на мне понадобилось светлому?

И как, Проклятый побери, в канцелярии императора могли перепутать отца и сына, когда речь шла о первом в истории браке светлого с темной?!

Это же не перепись населения после мора, когда не так уж важно, кто умер, а кто выжил, по головам бы всех пересчитать.

Я нахмурилась.

Если бы на месте Лайтвуда был темный, я была бы сражена таким коварством и даже восхищена тем, что он обманул не только меня, но и моего отца.

Хитрый план: заставить меня расслабиться, думая, что имею дело со слабым противником, а затем – ударить в тот момент, когда я меньше всего этого ожидаю.

Лайтвуд ведь… не мог это подстроить?

Он же светлый.

Они такими вещам не занимаются.

– Я был так же удивлен, как и вы, – заверил Лайтвуд, глядя на меня кристально честными синими глазами.