Но при всех неожиданных ходах, когда не знаешь, что же дальше будет делать Всеволод, его удивительно здорово понимали играющие с ним армейские хоккеисты Е. Бабич, А. Тарасов, а позже В. Шувалов.
Особенное чутье на это было у Евгения Бабича. Он почти безошибочно поступал при розыгрыше не только заранее разученных вариантов, которых у них с В. Бобровым было множество, но и, что весьма важно, совершенно новых, самих собой рождавшихся в игре неожиданных комбинаций. Е. Бабич как-то интуитивно понимал своего товарища и постоянно оказывался там, где это было всего выгоднее для создания более острого положения. Разумеется, было бы неправильным отсюда делать вывод, будто Е. Бабич и другие хоккеисты команды ЦДКА являлись лишь подыгрывающими игроками и их талант блистал только при свете мастерства В. Боброва. И Е. Бабич, и А. Тарасов, и В. Шувалов, так же как А. Виноградов, П. Жибуртович, были выдающимися хоккеистами. Все они неутомимые труженики, азартные спортсмены, самоотверженные и ловкие мастера клюшки. Они, как и Всеволод, тонко понимали игру и мастерски вели ее от первой до последней минуты встречи. И, пожалуй, если б не было у В. Боброва на флангах рассудительных А. Тарасова и В. Шувалова, неуловимого и вездесущего Е. Бабича, если б не «питали его шайбами» из тыла неутомимый А. Виноградов, хитрый П. Жибуртович, а позже хладнокровный Д. Уколов и неповторимый Н. Сологубов, то едва ли смогла бы так полно раскрыться его высокая спортивная одаренность.
Однако среди этих хоккейных ассов Всеволод Бобров был первым, сильнейшим нападающим и признанным организатором атак. Всеволод лучше других мог завязать комбинацию, неожиданно начать атаку, организовать ребят на поле, вдохновить их своим примером, поддержать и посоветовать тому, у кого не получается, а когда нужно, указать и приструнить тех, кто вдруг почему-то решил «приберечь» свои силенки. Благодаря этому В. Бобров пользовался большим авторитетом у хоккеистов. Потому-то они с такой охотой и искренностью отдавали за него свои голоса, когда проводились выборы капитана армейской или сборной команды…
Была у него и еще одна отличительная черта, которая выделяла его среди наших нападающих и за которую особенно его ценили и уважали товарищи по команде. В. Бобров почти никогда не уходил с поля, не забросив шайбы в ворота противника. Он не мог себя чувствовать спокойным, если ему в той или иной игре не удавалось увеличить счет встречи, если ему не удавалось «зажечь» красную лампочку за воротами соперников. Всеволод просто не мог простить себе, когда с ним случалось такое…
Как-то команда ЦДКА играла с хоккеистами Ленинградского Дома офицеров. Москвичи сравнительно легко переигрывали своих одноклубников и забросили в их ворота, кажется, девять не то десять шайб. Однако ни одной из них не приходилось на долю центрального нападающего первой тройки… И вот, когда после игры ребята веселой ватагой вернулись в раздевалку, Всеволода невозможно было узнать. Обычно веселый, любитель пошутить — в тот вечер он был необыкновенно мрачным и молчаливым. Казалось, капитан не разделял общей радости своей команды, одержавшей очередную победу. У него было такое настроение, как будто он в чем-то провинился, как будто допустил непоправимую оплошность, как будто сильно подвел товарищей и не оправдал их надежд…
В. Бобров медленнее всех переодевался, дольше всех укладывал свои вещи. Чувствовалось, что он никак не может подавить, упрятать беспредельный гнев, гнев… на себя, на свою неудачную игру. И эта боль была вызвана не ущемленным честолюбием, не боязнью утраты славы, а лишь большой обидой на себя за то, что вроде бы и мог, да вот не сумел забросить шайбу, что не оправдал основное назначение нападающего.
Понятие, представление Всеволода о нападающем игроке, о его роли на поле неимоверно простое. По его убеждению, нападающий — это не только атакующий игрок, а игрок, способный из любых положений забрасывать шайбы.
— Какой же это нападающий, что это за форвард, если он за целый час игры не может забросить хотя бы одну шайбу, — не раз с гневом и страстью говорил В. Бобров. — Красота обводки, финты, подыгрыш партнеру — все это ничего не стоит, если нападающий не умеет «брать ворота».
И тут Всеволод тысячу и тысячу раз прав. Ведь на самом деле, на поле нередко возникают такие ситуации, когда только данный игрок находится в выгодной позиции для завершающего броска, и если он в такой момент сделает передачу, а не бросок, этот шаг может оказаться равносильным проигрышу. Потому-то эта «слабость» В. Боброва, его «жадность» к «взятию ворот» никогда и ни у кого не вызывали осуждения, а, наоборот, получали самую высокую оценку и похвалу. И такой «слабости», такой «жадности» многим нашим сегодняшним хоккеистам следует учиться и учиться у В. Боброва.
…Всеволод пришел в хоккей зрелым юношей и сложившимся спортсменом. Когда он впервые взялся за клюшку, ему было уже двадцать четыре года. До этого он успешно играл в русский хоккей и футбол. Его неотразимые удары по футбольным воротам и сейчас еще свежи в памяти многих и многих любителей футбола еще не забыты те годы, когда он вместе с Григорием Федотовым и Валентином Николаевым, с Иваном Кочетковым и Владимиром Никаноровым, с Анатолием Башашкиным и Александром Петровым своим мастерством и энтузиазмом завоевывал и умножал спортивную славу ЦДКА на зеленом ковре футбольного поля И футбол он не бросал до тех пор, пока хоккейный календарь не «накладывался» на футбольный. Причем такое совмещение ему не мешало повышать спортивное мастерство и в хоккее и футболе. Напротив, это лишь способствовало более полному проявлению его незаурядных спортивных способностей.
Когда же календари двух популярнейших у нас спортивных игр «перехлестнулись», Всеволод предпочел хоккей. И как показало время, это решение было правильным. В хоккее предельно полно раскрылся его атлетический талант, который более десяти лет светился яркой звездой на нашем спортивном небосводе. В 1954 году на мировом первенстве, где советская команда впервые стала чемпионом Европы и мира, капитан нашей команды майор Бобров был признан лучшим нападающим. Его заслуги перед советским спортом отмечены не только этим высоким титулом, не только медалями чемпиона мира, Олимпийских игр, Европы и Советского Союза, но самой дорогой для советских людей наградой — орденом Ленина. Этот орден Всеволод получил в 1957 году, когда Советское правительство, отмечая замечательные достижения нашего спорта, награждало большую группу выдающихся спортсменов и тренеров — героев Кортины д’Ампеццо, Мельбурна.
Говоря о В. Боброве как о спортсмене-хоккеисте, хотелось бы упомянуть еще лишь один момент. Этот феноменальный спортсмен, беспредельно влюбленный в спорт и незабвенно преданный ему, получивший благодаря успехам на футбольном поле и хоккейной площадке широкую известность и громкую славу, отлично понимал и помнил, что не в одном спорте радость жизни, что ни одним спортом может и должен жить человек. Интересы В. Боброва никогда не замыкались в рамках футбола или хоккея. Выступая в армейской: команде, он сперва заочно окончил Военно-воздушную академию. А позже, когда окончательно убедился, что его призвание — спорт, поступил на заочное отделение военного института физкультуры и успешно закончил его.
…В ходе первых чемпионатов страны выявились одаренные хоккеисты, естественно, не только в команде ЦДКА, но и во многих других коллективах страны и прежде всего в московских командах «Динамо», ВВС, «Крылья Советов». В связи с этим назревала необходимость проверить во встречах с зарубежными командами, правильным ли путем мы пошли в развитии хоккея, те ли качества вырабатываем у спортсменов, насколько прочна наша самобытная тактика и техника игры.
Первый ответ на все эти вопросы советские спортсмены получили в феврале 1948 года от опытных и зрелых хоккеистов Чехословакии, завоевавших годом раньше почетный титул чемпиона мира. К большой радости наших любителей спорта, этот ответ был неожиданно утешительным. Лишь две шайбы сборная СССР проиграла экс-чемпиону мира в первом матче (3:5). Вторую встречу наши хоккеисты выиграли (6:3) и третью свели вничью (2:2). «Приехав к вам, — говорили чехословацкие хоккеисты, — мы думали научить вас всему, что сделало наш хоккей одним из сильнейших в мире. Но ваша команда поразила нас своей подготовкой и прежде всего высоким темпом игры. Мы никогда до этого не встречались с командами, игроки которых так стремительно бегают на коньках. Мы не ошибемся, если скажем, что в самом ближайшем времени советские хоккеисты будут играть выдающуюся роль в мировом хоккее…»