Я перевожу взгляд на друга и качаю головой. Он стоит в центре, а вокруг толпа девушек, которые так и хотят заполучить хоть кусочек внимания. Все это определенно переходит границу нормы. Или это я в двадцать три уже старею?

Разъяренные парни то и дело бросают на друга косые взгляды и медленно потягивают пиво в стороне. В такие моменты я задаюсь вопросом: в чем причина их бездействия? В безобидности поступков Шона? Все чаще думаю, что алкогольные сцены с девушками – лишь веселая картинка для отвода души. Но разве он не рассказал бы мне об этом?

– Черт с ним, – говорю я и принимаюсь разглядывать все вокруг.

Квартира родителей Линдси – изысканная, в стиле лаунж. Акцентная стена огромной гостиной состоит из состаренного рыжего кирпича, а в центре комнаты расположился громадных размеров серый диван с обилием подушек в цветную полоску. Повсюду растения в горшках, статуэтки, свечи. По-моему, тут ничего не изменилось со времен нашего безудержного детства. Даже неоновая подсветка красного цвета над камином.

Линдси с заядлой периодичностью превращает двухэтажное гнездышко семьи в центре Даунтауна в пьяную тусовку. Число приглашенных всегда превышает масштабы дома, а слоганом вечеринок служит: приходи и приводи друзей. Поэтому половина толпы мне вообще незнакома.

Абсолютно все присутствующие разделились на компании. Девочки помладше тусуются в зоне для отдыха. Парни напиваются и шутят до громких взрывов хохота. А самые запьяневшие и просто оторвы танцуют под зажигательную музыку чуть поодаль от дивана, где находится импровизированный танцпол.

У Линдси даже есть бар. И она каждый раз приглашает барменов. Еще ни разу я не попробовал отстойного пойла. Хвала Линдси!

Внезапно взгляд цепляется за ярко-огненные кудри в области дивана. Могу поклясться, еще пару минут назад на нем никого не было.

Привлекательная юная особа выделяется из общей толпы огромными изумрудными глазами на маленьком заостренном личике. Ее скучающий взгляд блуждает по комнате рассматривая все вокруг. Как, впрочем, и мой.

Лисенок.

– Ты не передашь мне зажигалку, м? – пытаясь перекричать гул и музыку, просит Бетти, указывая слева от меня.

– Пора бросать, – недовольно бурчу я, но протягиваю зажигалку.

– Ну-у, не будь букой. Я же тебя люблю. – Она целует меня в уголок губ и поджигает сигарету. Запах ментола пропитал уже всех и вся. Иногда мне кажется, что Бетти на пятьдесят процентов состоит из дыма.

Я вновь перевожу взгляд на Мелиссу. Поразительно, как в свете приглушенных ламп, она безумно похожа на мою мать. Но в довесок к этому – чистая и невинная. Такой она мне и запомнилась.

Среди всех присутствующих она особенно выделяется, производя неизгладимое впечатление. Мелисса словно из другого мира, по случайности залетевшая на свет. Ее тонкие длинные пальцы, так приглянувшиеся мне, интенсивно сжимают подол платья. Губы чуть подрагивают, привлекая к себе внимание. Интересно, я один все это замечаю?

Густое облако, словно пелена, повисает перед глазами, и я невольно поворачиваюсь к Бет – она выпускает клубы дыма прямо на меня, улыбаясь оскалом.

– Дэвид, так глазеть на незнакомую бедняжку… ну очень не про тебя.

Она произносит это с нескрываемой издевкой, совершенно не интересуясь причинами моей заинтересованности, и выпускает еще больше дыма.

– Перестань сейчас же! – гневно говорю я сквозь зубы, отмахиваясь от дыма, и тут же поворачиваю голову в сторону дивана.

Он пуст.

Я судорожно шарю глазами по комнате, перескакивая с одного лица на другое. Огненно-рыжее пятно испарилось.

Куда она делась?

Мне отчаянно хочется еще раз увидеть Мелиссу. Все ее нутро притягивает меня, как магнит. И это странное необъяснимое чувство подмывает броситься на поиски.

Все вокруг остается неизменным – музыка, танцы, взрывы хохота и стойкий аромат алкоголя с примесью ментола. Но я ощущаю себя иначе, словно в замедленной съемке. И внезапно для себя поддаюсь внутреннему искушению. Этой разливающейся внутри меня черноте, которая все глубже и глубже засасывает.

– Я скоро, – безразлично кидаю Бетти и спешу на поиски девушки.

В ответ на меня обрушивается ехидный смех. И я все дальше проникаю в черноту. Вспышки ярости загораются перед глазами, вынуждая что есть мочи сжимать кулаки.

Не сейчас.

Нужно просто дышать.

Я расталкиваю толпу танцующих, чтобы пробраться к лифту, но все вокруг, как назло, сцепились поплотнее, не давая пройти. Мысленно пытаюсь понять, зачем бегу за той, которую едва знаю. Что кроется за внезапным желанием увидеть ее вновь? Ответ клубится где-то в черной дымке.

Заманивая меня.

Приглашая войти.

Я вхожу в лифт и мучительно долго спускаюсь, глубоко вдыхая и выдыхая. Двери открываются, и я вижу ее. Мелисса идет по вестибюлю в легком, струящемся темно-зеленом платье.

– Мелисса! – кричу ей в спину, непроизвольно поднимая руку вверх. – Постой!

Я быстро подбегаю к ней и дотрагиваюсь до руки. Она испуганно дергается, развернувшись, и несмело заглядывает мне в глаза.

Посмотрев в изумрудную гладь, я понимаю, что в этой прекрасной головке роится безумное множество мыслей. И, как и в прошлый раз, там присутствует страх.

– Я… – слова застревают в горле. Взгляд судорожно бегает по ее лицу, ища помощи. Ума не приложу, что хочу сказать.

Она молча наблюдает за мной. Совершенно неприступная и закрытая.

– Послушай, – собираюсь наконец. – Понимаю, как это выглядит. Бегу за тобой, как полоумный. Вторгаюсь в личное пространство. Дважды. И буду сейчас эгоистом. Но позволь мне…

Она не дает мне договорить, молча вырывая руку, и быстрым шагом направляется к выходу.

Я вновь смотрю Мелиссе вслед, улавливая бесшумность шагов на плитке.

Словно она парит.

Словно она вымысел.

Призрачная душа, заманивающая глубже в черноту.

Раздосадованный своим дурацким поведением, иду обратно к Бетти. Но внутри все клокочет от неописуемых и несвойственных мне чувств.

Мы чуть ли не кубарем заваливаемся в нашу с Бет однокомнатную квартиру на Мэйн-Стрит.

Вечеринка Линдси закончилась моим полным унынием вкупе с приконченным бочонком пива в одного. Потом мне стало весело. До чертиков. Чернота отступила и стены вновь были возведены на места.

После мы нашей компанией отправились в один из любимых клубов Бетти. Ей отчаянно хотелось веселиться, а роль трезвенника, который развозит всех по домам, только разозлила ее. Вот тогда уже она пошла в разнос.

Сначала это был «Секс на пляже». Три бокала. Затем «Кровавая Мэри». Два.

Спасибо, что Бетти хватило ума не мешать разный алкоголь и она обошлась только коктейлями с водкой.

А потом все вернулось. Уныние медленно пожирало меня, пока я разглядывал веселящихся парней и отдающуюся музыке Бет в толпе танцующих людей.

Каждый раз, оказываясь в разгаре веселья и алкоголя, я вспоминал рыжеволосую девушку с вечеринки Линдси. Она словно призрак появлялась передо мной, пристально наблюдая. Ее образ затуманивал разум, опьянял сильнее алкоголя. Внутри медленно разгорался пожар, воспламеняя каждую клеточку. И я больше не хотел пить и развлекаться с друзьями. Я хотел узнать, почему все еще думаю о ней.

– Дэ-эв, – весело тянет Бетти, криво улыбаясь. Она держится одной рукой за меня, а второй пытается снять не самые удобные туфли на шпильке.

Сомневаюсь, что Бетти настолько пьяна. По большей части ей нравится притворяться, словно она отвязная хмельная девчонка.

– Дай я тебе помогу.

Я наклоняюсь, пытаясь расстегнуть ремешки на щиколотках, но Бетти начинает измываться надо мной, отдергивая ногу.

– Дэв, мне так приятно, но не надо.

Ее язык заплетается, а руки в произвольной форме жестикулируют. Или она пытается держать равновесие? Выглядит нелепо.

Я выпрямляюсь, скрещивая руки на груди. Долбаные пьяные выходки Бет раздражают меня до чертиков.

– Почему бы тебе не пойти в спальню и там раздеться? – предлагаю, когда она начинает стягивать с себя топ.