Мама просит всех сесть за стол, помогая сестре определиться с выбором стула.

Я всегда умилялся решениям и складу ума сестренки.

– Амелия, чем ты занимаешься? – начинает свой допрос отец, не успеваем мы приступить к первому блюду.

– Ничего особенного, – она пожимает плечами, лукаво улыбаясь моему брату. – Мне нравится теннис.

Оказывается, Амелия профессиональная теннисистка, участвующая в чемпионатах по всей Северной Америке. Она увлеченно, с горящими глазами, делится с родителями о своих достижениях, показывает различные фотки с соревнований. Уэйн горделиво кивает головой на каждое ее слово, рассказывая с ней наперебой их самые смешные моменты.

Когда мы приканчиваем лангустинов (у мамы особая болезнь по составлению меню) и переходим к запеченным овощам, Милли воодушевленно принимается рассказывать о миссис Морган – учительнице музыки. Сестренка восхваляет ее до небес, эмоционально жестикулируя руками. И даже демонстрирует забавную детскую песенку о козе.

Я давно так не смеялся, это точно.

Во время десерта Уэйн и Амелия сообщают, что их свадьба состоится в сентябре, и нам непременно придется перенести все важные дела на потом.

Мама украдкой вытирает скопившуюся влагу в уголках глаз. И выглядит совершенно трогательно. Лучики струятся вокруг них, выдавая возраст, хотя я бы не дал маме и тридцати пяти.

Отец с гордостью смотрит на Уэйна, расслабленно развалившись на стуле после пары бокалов вина. Мне всегда хотелось ощутить на себе такой взгляд.

Но несмотря на удивительно приятный семейный ужин и новость брата, я не перестаю мысленно возвращаться к рыжеволосой девушке. Она постоянно всплывает в моей голове, подобно чему-то выдуманному, нереальному. И это всегда неожиданно. Заставая меня врасплох. Ее огромные зеленые глаза стоят передо мной. Они чертовски манят. И мне хочется заглянуть в них, прочитать ее. Но ничего не выходит.

Мелисса ушла настолько быстро, что у меня даже появились мысли: а не придумал ли я ее? Может, она видение? Мог ли я допустить ее существование? Или она плод моего больного воображения?

– Шкет, как обстоят дела на личном фронте?

Я выныриваю из сладких грез и на пару секунд теряюсь в пространстве.

– Он все еще с той нахальной девицей! – фыркает мама.

– О, не драматизируй!

Я сверлю ее самым гневным взглядом из своего арсенала и бросаю салфетку в тарелку с недоеденным куском пирога.

– Ничего не меняется.

Уэйн усмехается и переводит взгляд на маму. На ее лице написан целый спектр эмоций, но взгляд обращен на меня. Он из детства – словно я только что разбил ее любимый сервиз.

– Мам, не вижу причин для паники, – спокойно произносит Уэйн и целует Амелию в губы.

Несомненно, братец ее боготворит. Он весь вечер сторожит и поедает Амелию взглядом. Возможно, родители и не замечают этого, но от меня он скрыть не может. Их любовь витает в воздухе. Уверен, что мама с отцом прониклись.

Уэйн утыкается Амелии в шею, что-то шепча, и та взвизгивает от восторга.

– Уэйн, пожалуйста, не при ребенке!

Кислое настроение мамы и злость в мою сторону вот-вот подойдут к краю, поэтому она подскакивает со стула и принимается убирать со стола.

– Эллен, давай я тебе помогу, – ласково предлагает отец, как и всегда сглаживая углы. Мама лишь кивает.

Иногда мне кажется, что мама глубоко несчастна, несмотря на все усилия убедить нас в другом. Ее странные перепады настроения с годами только учащаются. Отчасти и поэтому я мало времени провожу с родителями. Мне всегда больше нравилось общество Милли и Уэйна.

– Ты надолго к нам? – спрашиваю я, когда родители уходят в кухню.

– Думаю, на пару дней. Работа не ждет, ты же знаешь.

Брат пожимает плечами и сочувственно улыбается. Он прекрасно осознает, как мне его не хватает.

Уэйн работает в строительном бизнесе в Сиэтле. Мама всегда говорит, что это весьма прибыльное дело. Брат не пошел по стопам отца, за что в свое время получил хорошую взбучку.

Зато я уже пять лет пашу, отрабатывая надежды несостоявшегося старшего сына, и все никак не могу заработать на собственный ресторан. Но я надеюсь, что этот год станет последним. И я смогу сбросить с себя оковы отца. Как бы сильно он не старался, я вижу, что ему всегда был нужен умный, сообразительный и подкованный Уэйн.

– Расскажи мне, Дэвид, как ты?

Уэйн разворачивается ко мне всем телом, увлекая за собой Амелию, которую после ухода родителей усадил к себе на колени.

– Если бы ты звонил мне или отвечал на сообщения в мессенджерах, то узнавал бы все первым, – из вредности отвечаю я, скрещивая руки на груди для пущей убедительности.

Уэйн аккуратно пересаживает Амелию на соседний стул и в один прыжок подскакивает ко мне, сгребая в охапку.

– Ах ты мелкая задница!

Довольная рожа брата возникает передо мной, и я закатываю глаза. Он пытается со мной бороться. Только Уэйн не учитывает тот факт, что мне не шестнадцать и я давно уже не тот сопляк.

Приложив максимум усилий, я выворачиваюсь из захвата и обхватываю его со спины, удерживая руки в замке. Уэйн смеется в голос наперебой с Амелией. Любопытство берет верх, и я оборачиваюсь на нее. Но братец тут же выскакивает и валит меня с ног. Мы оба покатываемся со смеху и умолкаем только когда над нами нависает Амелия, подавая руки.

На часах уже переваливает за полночь, и я решаю остаться у родителей на ночь, чего не делал с момента переезда отсюда. Возня с братом и долгий разговор по душам окончательно вытянули из меня мальчишку.

Переступив порог своей детской комнаты, я набираю номер Бет, намереваясь узнать, куда она исчезла. Но было странно осознавать, что за все время ни разу о ней не вспомнил. И постоянно прокручивал в голове образ Мелиссы…

Проходит достаточно времени, прежде чем по ту сторону раздается радостный крик.

– Привет!

Я принимаюсь мерить шагами комнату, попутно отключая верхний свет. Необходимость держать себя в руках, дабы не вляпаться в очередную ссору, медленно, но верно, сводит меня с ума.

– Где тебя носит?

Мой тон сухой и грубый. Это происходит раз за разом. Держать себя в узде всегда давалось мне крайне тяжело. Я стараюсь контролировать это. Но с Бетти никогда не получается.

– Эй, остынь! У меня были срочные дела, – ощетинивается Бет. Она с минуту молчит, наверное, как и я, тормозя себя, а потом продолжает: – Кстати, мои родители хотят, чтобы мы пришли к ним на ужин на следующей неделе. В четверг. Ты сможешь?

Главная особенность Бет – профессионально уводить тему разговора совершенно в другую сторону.

– Почему бы и нет, – небрежно кидаю я.

Последнее время Бетти проявляет абсолютную отрешенность. Она перестала посвящать меня в свои дела. Кажется, словно меня не существует в ее уравнении. Безусловно, я тоже уделяю ей недостаточно внимания. Но ведь Бет прекрасно знает, к чему я стремлюсь. Из этого вытекает постоянная занятость.

Она хочет, чтобы я пошел на ужин к ее семье. В то время как сама даже не удосужилась ответить на сотню звонков, чтобы узнать, что нас, мать вашу, пригласила моя семья!

– А ты, собственно, где? – с ноткой недоверия произносит Бетти. Или, может, мне только кажется?

– Сегодня был ужин у родителей по случаю приезда Уэйна. Я решил остаться на ночь тут.

Сажусь на край кровати, закрывая глаза. Конечно, я был бы не прочь сейчас оказаться рядом с ней. Хотя, порой, мне начинает казаться, что мои чувства угасли. Или их и не было вовсе?

– Почему ты не сказал мне раньше? Я могла бы составить тебе компанию.

В ее голосе чувствуется обида, но она быстро маскирует это под непринужденностью.

– Тебя не было дома, и ты не отвечала на мои звонки.

Стянув через голову футболку, падаю на кровать. Злость поднимается по моим венам, подступая к горлу.

– Дэвид, о таких вещах нужно заранее предупреждать!

– Бет, я устал, – зевая. – Поговорим об этом в другой раз.

– Как скажешь, малыш. Спи крепко, – нежно шепчет она и отключается.