– Просто повторите вопрос, я на него отвечу.

– Определение автобиографизма, – девушка на пару секунд задумалась, отвела взгляд в сторону, будто пыталась вспомнить, а потом с наглой усмешкой на пухлых губах произнесла:

– Автобиографизм в произведениях тоже самое, что использование собственного опыта, фактов из биографии своей или других людей и тому подобное. Все, что связано с жизнью автора или жизнью его близких.

– Похвально, мисс Ротчестер, но в следующий раз я не повторю вопрос, и тогда вам придется не сладко, – предупредил я, скорее в шутку, чем серьезно. Она, кажется, это поняла, потому как язвительно скривилась, откинулась на спинку стула и всю оставшуюся лекцию бездумно водила ручкой в тетради. Признавать ошибки она точно не умела. Собственно, как и переживать из-за предстоящих экзаменов.

Оставшийся час лекции прошел вполне неплохо, учитывая всеобщее желание поспать. А в конце я даже стал немного жалеть о том, что забыл об этом направлении.

Студенты засобирались на выход, я кинул взгляд на Изабеллу Ротчестер – во время лекции успел заглянуть в список группы. Она вместе с подругами лениво собирала вещи, переговариваясь с ними о чем-то слишком эмоционально.

Изабель подняла голову, снова покрывшись краской, когда ее глаза наткнулись на мои. Это даже забавно. Может быть, и не так плох этот факультет и отец под боком.

Девушки тем временем приблизились к моему столу, все также разговаривая и не пытаясь скрыть тему своего обсуждения.

– Так ты не помнишь, что вчера было?

– Не особо. Половина вечера как ластиком стерли, – призналась Ротчестер, поправив волосы.

– Тебе нельзя пить, Изи, – покачала головой блондинка. Кажется, ее звали Лиза.

– Ты сказала, что не прочь бы познакомиться поближе с парнем из зала. Ну с тем, что так удачно растянулся на дорожке, – подруга совсем не регулировала звук голоса, а я наблюдал за тем, как краснело лицо Изабеллы. Она неловко глянула в мою сторону, потом резко отвернулась, нахмурившись.

– У тебя давно не было парня.

– И секса.

– Просто заткнитесь, – шикнула Изабелла, еще сильнее покраснев, а я уже изо всех сил пытался сдерживать смех. Нельзя над таким смеяться, конечно, тут или пожалеть или помочь. Но ничего из этого я сделать не мог, да и не особо хотел. Остаток семестра обещал быть… ммм… пожалуй, интересным. Когда я еще послушаю о проблемах молодых девушек в сексе?

– Так это с ним тебя все время путали?

– Это такая тупость. Меня ведь зовут Изабелла, а его – Кристиан, неужели никто не додумался глянуть имя?! – отозвалась я на вопрос Лизы. Мы вышли из аудитории, после того, как девочки дружно решили вспомнить и про парня из зала, который оказался этим самым преподавателем, и про отсутствие личной жизни и секса. И я больше, чем уверена, что он все это слышал.

– Ну знаешь, всякое бывает. Тем более, фамилии одинаковы, зачем заморачиваться? – заметила Лиза, перекидывая спортивную сумку через плечо.

– Он мужчина!

– Поздравляю, ты не лишена зрения, – добавила она.

– Все-таки это странно, что тебя с ним путали! – недовольно воскликнула Кэсс, толкнув дверь университетского спортзала.

– А по мне так ничего страшного, – пожала плечами Лиза, – на экзамене можешь намекнуть на то, что тебе пару раз пришлось выслушать недовольство пары преподавателей о «твоей» научной деятельности. Может, будет более лояльным, – она хихикнула, заходя в раздевалку. Да уж, конечно, прямо расщедрится! Особенно после всего произошедшего. Как иначе, ага. Скорее отправит на пересдачу несколько раз. Чего только стоит его сегодняшний вопрос! Прослушала вопрос на лекции. Каждый второй так делает. Я хотя бы ответить смогла! А его эта ухмылочка?! Бесит неимоверно!

– Мне кажется, он слишком принципиальный для такого, – засомневалась Кэсс. Я же отвернулась к шкафчику, переодевая короткую юбку-шорты. Плевать, если честно, как он будет себя вести. К этому предмету я всегда готовилась, миссис Стенелли всегда спрашивала так, будто я не будущий архитектор, а филолог, который после университета пойдет мучить детские умы в школе, поэтому с ее экзаменов студенты часто выползали в слезах.

– Сегодня на час, я думаю, – задумчиво проговорила Лиза, завязывая волосы в косу.

– Куда-то собралась? – поинтересовалась Кэсс, почти в точности повторяя движения подруги. Лиза смущенно отвела глаза, нервно поправила невидимые складки на короткой юбке красно-зеленого цвета. Ага, сразу выдала всю себя с потрохами.

– Пока не знаю, уже пора начинать, – тут же перевела тему девушка, направившись к выходу. Мы с Кэсс переглянулись, усмехнувшись друг другу, последовали за Лизой, выходя в просторный спортзал с красно-зелеными эмблемами на бежевых стенах, ряды скамеек, баскетбольные кольца, окна под самым потолком и двойные двери в коридор, которые сейчас были открыты.

Лиза все молчала, стараясь даже не смотреть в нашу сторону, явно понимая, что мы обо всем уже догадались. Чтобы Лиз да сократила тренировку на целый час – это ведь катастрофе подобно. И это заметили не только мы с Кэсс. Остальная часть команды переглядывалась между собой, но вопросов не задавали, зная, что Лиза не ответит, если это не касалось тренировок напрямую. Личная жизнь девушки была под строгим запретом для всех, кроме меня и Кэсс, но мы тоже молчали. Оно и понятно, что после такого тяжелого разрыва, говорить о новых отношениях, которых еще может и не быть, тяжело.

Ритмичная музыка разлилась по помещению, отражаясь еле слышимым эхом от стен и высокого потолка, буквально отрезая возможность разговоров. Девушки без напоминаний со стороны построились в линии, как обычно это бывало на тренировках.

Лиза начала разминку, как обычно спокойно и неторопливо, чтобы все успели включиться и проснуться. Я же едва перебарывала сонливость, думая о том, почему никто из нас троих не додумался перенести на вечер или вовсе отменить эту тренировку. Вряд ли бы от одного дня что-нибудь изменилось. Но в реальности мы затупили, поэтому все старательно вертели задом, головой и остальными конечностями.

После нескольких упражнений мелодия сменилась, а мы перестроились в треугольник. Я и Кэсс стояли прямиком за Лизой в самом начале. И теперь я могла спокойно наблюдать за тем, что происходило в коридоре. Поправка, в пустом коридоре. Потому что все нормальные, свободные от таких обязательств студенты уже, наверняка, сидели по домам.

В основном мы проходились по уже отработанной на миллион раз программе, поэтому не особо напрягались, делая это скорее на автомате и для поддержания собственной памяти.

– Попробуем новенькое? – повернувшись к нам, спросила Лиза, пытаясь перекричать музыку. Девушки почти синхронно кивнули, – отлично. Так, ты иди сюда, а ты сюда. Изи, ты здесь, Кэсс там, – она, словно вихрь, металась между нами, расставляя по местам, а потом удовлетворенно оглядела свое творение, принялась объяснять, что, куда и как.

Идея заключалась в том, чтобы одна девушка подкинула другую в воздух. Заходить в это небольшое безумие нужно было с прыжка, и абсолютно точно полностью трезвой. Но когда я пасовала перед трудностями?

Мне в пару досталась новенькая, имя которой я до сих пор не могла запомнить. Доверия это нисколько не внушало. И, кажется, это было вполне взаимное чувство.

– Готова? – спросила я, желая покончить с этим побыстрее и буквально отсчитывая секунды до окончания часа пыток. Обычно даже удавалось получать удовольствие от сложных элементов, движений, боли в мышцах, но не сегодня. Сегодня мне хотелось только спать. А еще забыть про то, что остатки семестра придется видеть парня из спортзала, оказавшегося преподом.

– Давай сделаем это, – улыбнулась девушка, немного наклонившись вперед и соединив пальцы в замок. Я кивнула, пару раз выдохнула. Боковое зрение уловило движение около дверей, на которые я инстинктивно отвлеклась, повернув голову. И лучше бы я этого не делала, потому что там оказался тот, кого я опять меньше всего в жизни хотела видеть. Мистер Ротчестер стоял, подперев плечом дверной косяк, едва заметная усмешка красовалась на губах, а во взгляде, я больше, чем уверена сейчас плясали точно такие же смешинки превосходства, как во время лекции. Он что, как долбанное привидение, приползает на мысли о нем?